Страница 40 из 48
— И ты приехал рассказать мне вторую правду?
— Да. Хочешь ее узнать?
Девушка не ответила.
— Вчера ночью перед тем, как Жан-Марк застрелился, у нас с ним был долгий разговор. Я спросил, как он узнал нью-йоркский адрес Слободина. Ведь никто из людей, с которыми он встречался, не знал, что Слободин работал водителем в советском представительстве при ООН. Жан-Марк ответил, что ты ездила за адресом Слободина в «Централштелле», а они его узнали у организации бывших узников лагерей стран Восточной Европы.
Я был в «Централштелле», Крис, и у меня есть все документы, которые они собрали по просьбе Жана-Марка. В них нет адреса Аркадия Слободина. Ты никогда не была в Людвигсбурге, Крис, и никакие бывшие узники из стран Восточной Европы не давали немцам этот адрес. Как ты узнала адрес Слободина, Крис?
Кристина де ля Малейн молчала.
— Ночью я спросил у Жана-Марка, как он нашел меня, откуда узнал, что я разыскиваю его, и почему ты попыталась задержать меня в Париже при помощи аварии? Люко сказал, будто ты видела, как я входил в его квартиру.
Только вот дело в том, что я был не один. В его квартиру входили шесть человек. Как ты узнала, за кем из нас следить? Как ты узнала, что я агент ЦРУ и что я разыскиваю Люко? Как узнала, что меня нужно задержать пусть даже ценой опасной аварии? Кто тебе сказал, что меня следует опасаться, Крис?
Опять ни слова.
— Жан-Марк рассказал, как ты поддерживала его идею мести, как помогала ему. Он сказал, что ты преданна ему душой и телом и поклялась остаться с ним до самого конца. Он сообщил, что ты одобрила идею его самоубийства после того, как дело будет сделано. Ты потратила огромные деньги на операцию. Почему ты сделала это, Крис? Из-за любви? Не верю. Ты красивая девушка, и тебя всегда осаждали толпы красивых и богатых поклонников. Почему же ты неожиданно влюбилась в этого ненормального одинокого парня, у которого ничего не было за душой?
Ты познакомилась с Жаном-Марком на его лекциях о Сопротивлении. Сказала, будто твой отец участвовал в Сопротивлении и был за это расстрелян нацистами. Ты полюбила Люко потому, что у вас было что-то общее. Ты ведь это ему рассказала, да, Крис?
Три часа назад я позвонил одному человеку, чтобы узнать правду. И оказалось, что правда-то совсем другая, Крис. Твой отец не участвовал в Сопротивлении. Твой отец был фашистом и сотрудничал с немцами. Во время войны Пьер де ля Малейн предложил генералу фон Браунсвигу разместить немецкий штаб в этом самом замке. Да, твоего отца на самом деле казнили. Только одна маленькая неувязочка: его казнили не нацисты, а бойцы Сопротивления за измену.
Жан-Марк застрелил Слободина, Драгнера, Пономарева, Брадзинского, Талбота и остальных… Верно, курок спускал Люко, но настоящий убийца не он. Ты заставила его сделать все это, заставила с дьявольской хитростью и хладнокровием. Настоящая убийца всех этих людей ты, Крис.
После этих слов в комнате наступило тяжелое молчание.
— Тебе нечего ответить?
Гремели раскаты грома, вспыхивали молнии, в открытое окно влетали капли дождя.
Кристина де ля Малейн медленно повернулась и кивнула.
— Все, что ты сказал, Джефф, правда. Спускал курок Жан-Марк, но настоящая убийца я.
***
Кристина быстро и тихо заговорила. Время от времени ее голос переходил на шепот, и Саундерсу приходилось напрягать слух. Время от времени она умолкала, отворачивалась и смотрела в окно.
— В прошлом феврале я поехала на две недели в Сен-Мориц покататься на лыжах и отдохнуть. Я устала переезжать с одной квартиры на другую, а мой последний роман закончился самым печальным образом. Я остановилась в своей любимой гостинице — «де Гризонсе». Через несколько дней после приезда встретилась с мужчиной по имени Курт. Он врезался в меня, когда я спускалась с горы. Мы разговорились, это было так естественно. Курт оказался немцем из Западного Берлина, он был специалистом по экономике и политологии.
У него была важная работа в одном исследовательском институте, связанном с боннским правительством. Конечно, я не знала все это в самом начале знакомства. В самом начале я поняла одно: Курт замечательный мужчина, самый лучший из всех знакомых мне мужчин.
Кристина нервно подошла к маленькому столику, взяла сигарету и закурила. Затем вернулась к окну и продолжила:
— Курт пригласил меня на ужин раз, другой, третий. Сначала, между нами ничего не было, хотя я с самой первой минуты дала ему понять, что он мне нравится. Джефф, тебе когда-нибудь казалось, что твоя самая сокровенная мечта сбылась? Чтобы ты всю жизнь мечтал встретиться с каким-нибудь человеком и неожиданно обнаружил, что этот человек стоит перед тобой? Я встретила своего прекрасного сказочного Принца. Никогда не думала, что смогу влюбиться, как глупая девчонка, полюбить всей душой! Я видела, что Курт испытывает ко мне такие же чувства, и была самой счастливой женщиной на земле. Со дня нашего знакомства не прошло и недели, а я уже знала, что безумно влюбилась. Я до сих пор безумно люблю Курта. Стоит ему произнести одно-единственное слово, и я все для него сделаю. Все.
Я выехала из своей гостиницы, он — из своей, и мы отправились путешествовать. Пропутешествовали мы целых три недели. Швейцария, Италия. Греция, Корфу. От любви у меня кружилась голова. Я была на седьмом небе от счастья, от Курта, от окружающих красот. Я была готова на все, лишь бы удержать его около себя.
— Что он попросил тебя сделать? — Джефф Саундерс никогда не любил трогательные истории о любви. Он хотел повернуть разговор в нужное русло.
— Курт ничего не просил. Вернее попросил одну вещь. Он попросил меня выйти за него замуж.
Впервые с начала разговора Саундерс удивился.
— Он хотел, чтобы ты вышла за него замуж? И ты согласилась?
— Да, он попросил меня выйти за него замуж, и я согласилась. Не стану описывать тебе те чувства, которые я испытала в ту минуту. Скажу только одно: стоило мне согласиться, как стало ясно, что это невозможно.
Саундерс молча ждал.
— Я сказала тебе, что его звали Курт, но не сказала фамилию. Его фамилия — Мюллер. Он Курт Мюллер. Фамилия Мюллер ни о чем тебе не говорит, Джефф?
— Мюллер? — По спине Саундерса забегали холодные мурашки. — Твой Курт сын Иоакима Мюллера? Не может быть!
— Да. Мой Курт был сыном Иоакима Мюллера… — Помолчав несколько секунд, Кристина де ля Малейн продолжила рассказ: — Конечно, тогда я еще не знала, кто такой Иоаким Мюллер. Какое мне было до этого дело? Я хотела только быть с Куртом, а на остальное мне было наплевать. Я никогда не верила в истории о зверствах нацистов и не верю сейчас. Ты был прав насчет моего отца. Я ни разу его не видела, но выросла среди людей, которые много рассказывали о нем. Меня воспитали в духе ненависти к коммунистам. И я никогда не относилась плохо к немцам. Мой отец был благородным человеком. Если он помогал немцам, значит, у него были для этого веские причины.
Но все это не имеет никакого отношения к тому, о чем я рассказываю. На Корфу Курт рассказал мне о своем отце. Он проговорил несколько часов подряд. Сказал, что любит меня больше жизни, и я знала, что он говорит правду. Он сказал, что очень хочет жениться на мне, но не может. На его фамилии лежит ужасное проклятие. Его отец был офицером СС и служил в концентрационном лагере в Дахау. Он был добрым человеком, чтил закон и хорошо относился к узникам, которые находились в его подчинении. Он не только не убивал их, но даже пытался многих спасти. Шла война. Он понимал это и знал, какие ужасные вещи случаются во время войн. Но сам он никогда не делал ничего плохого. Только однажды ночью Иоаким Мюллер имел несчастье оказаться свидетелем непередаваемого словами преступления. Группа заключенных, часть из которых полностью сошла с ума, убила одного из своих товарищей, разорвала на части и… съела. Я была потрясена, когда услышала это. Отец Курта тоже был в ужасе от того, что увидел, но чувство сострадания к узникам не позволило ему рассказать об этом диком происшествии коменданту лагеря. Если бы он рассказал о том, что произошло в ту ночь, этих пятнадцать человек ждала бы неминуемая казнь.