Страница 25 из 45
— Я…
— Для нас это будет полезно, Шайен. Мне хочется иметь место, куда можно прийти навестить ее. Все это время она была одна. — Голос Лили срывается. — Она была моей младшей сестренкой. — Боль в ее голосе впивается в меня.
Она же была моей мамой. Что со мной такое?
— Знаю. Прости. Давай устроим.
Слова вылетают, но я не собиралась их произносить. Если я попрощаюсь с ней, то это значит, что она действительно уйдет.
Глава 21
Кольт
Черт, не могу поверить, что я это делаю.
Я сижу у общежития Шайен и жду, когда она спустится, чтобы мы вместе навестили мою маму. Мою маму, черт возьми. Адриан только один раз встречался с ней лично. Обыч-но я такого не делаю, но последние три дня мама изводит меня по этому поводу. Я не могу ее разочаровывать в чем-то таком несущественном.
Мы с Шайен уже играем в игру. Добавить к ней еще один уровень? Еще одна ложь, в которую мы оба можем играть и притворяться, — отличная идея. Я не глупый. И знаю, что идея эта плоха, но одно лишь касание ее уносит меня, и мне действительно нужен этот чер-тов умственный перерыв. Потеряться в ее тепле.
— Привет, — позади меня раздается ее голос.
Я встаю и разворачиваюсь. Черт, она такая сексуальная. У нее крепкие ноги, и теперь я знаю, что это из-за танцев. Конечно, на ней юбка, потому что, она может не осознавать этого, но в некотором смысле она действительно принцесса.
Меня под кожей обжигает жар, и мне хочется забыть обо всем, увести ее обратно в комнату и раздеть.
— Пошли обратно к тебе.
Я приближаюсь к ней, почти касаясь, но останавливаюсь. Вся эта ситуация, в которой мы находимся, так напрягает, потому что это ложь, и я не знаю, как себя вести рядом с ней.
К черту все. Я скольжу рукой под ее футболку и обнимаю за талию.
— Будет гораздо веселее остаться дома, — говорю я ей на ухо.
— Кольт. — Это звучит, как предупреждение, но она наклоняет голову в сторону, что-бы я мог лучше добраться до ее шеи. Я провожу языком у нее за ухом.
— Пошли.
Я притягиваю ее к себе и позволяю ей ощутить реакцию моего тела на нее.
— Твоя мама ждет нас.
Я провожу дорожку из поцелуев к ее губам.
— Нет… Я еще ей не сказал. Я думал, что позвоню ей по дороге.
Тут она напрягается, и я уверен, что сейчас она раздует из мухи слона, как обычно это делают девчонки.
— Не делай этого. Пошли, — я пытаюсь ее убедить.
— Ты собирался меня познакомить со своей мамой и даже не сказал ей об этом?
Со стоном я отстраняюсь.
— В этом нет ничего такого. Я собирался позвонить ей перед тем, как поехать.
— Нет. Ты и не планировал ехать. Ты можешь думать, что сделал это, но это не так.
— Я… — У меня нет ответа. И его не должно быть. — Ты ведешь себя как моя девушка.
Она отталкивает меня.
— А ты ведешь себя как придурок.
Шайен пытается уйти, но я хватаю ее за запястье. Она чертовски права, и я это знаю.
— Подожди. — И она останавливается. Она не поворачивается, а я не продолжаю го-ворить сразу. Наконец, я набираюсь мужества и говорю: — Это нелегко.
Шайен разворачивается, и я вижу это в ее глазах. Она понимает. Просто сумасшест-вие, как много обо мне знает эта девчонка. Я не стремлюсь это осознать и не хочу.
— Но это важно.
Я коротко киваю ей.
— Я позвоню ей из машины.
Мы садимся в ее машину, я достаю телефон и звоню маме. Она отвечает не сразу, но всегда берет трубку.
— Алло? — спрашивает она дребезжащим голосом.
— Привет. Я еду к тебе. Со мной… со мной Шайен. Я просто хотел убедиться, что ты дома, а не носишься по городу.
Я надеюсь на смех и слышу его.
— Я люблю тебя, — говорит она, и я не уверен, почему.
— Я тоже тебя люблю, мам. Ты в порядке? Если хочешь, чтобы я приехал один…
— Я так не думаю, — перебивает она меня. — Тебе этого не избежать, Кольтон. Мне не терпится с ней познакомиться.
Я не удивляюсь, когда она вешает трубку.
— Все хорошо, — говорю я Шайен, и она заводит машину.
Я рассказываю, как ей доехать до маминого дома, и всю дорогу у меня дергается нога. Мне не понравился ее голос. А когда он мне нравился? Я все правильно делаю или веду се-бя, как самый большой во всем мире чертов обманщик из-за того, что вру своей умирающей маме насчет Шайен?
Я смотрю на нее. Она тоже нервничает, и я осознаю, что прямо сейчас она, возможно, слишком злится на меня, чтобы думать об этом.
— Ты в порядке?
Она кивает. Я узнаю этот кивок, потому что сам так делаю, когда абсолютно не чувст-вую себя в порядке.
— Это много значит для меня. — Самый лучший способ, который я придумываю, что-бы сказать спасибо.
— Я знаю.
— Ты разговаривала со своей тетей?
Шайен смотрит на меня и одаривает той улыбкой, которой наверняка все время сби-вает парней с ног.
— Дело не во мне.
— А я бы предпочел именно это.
— И это я тоже знаю.
Мы подъезжаем к старому маминому жилому комплексу.
— Она плохо выглядит.
— Еще одна вещь, которую я знаю.
Я не могу сдержать улыбки.
— И ты говоришь, что это я придурок. — Я замолкаю на несколько секунд. — Ты же знаешь, что она считает тебя моей девушкой, да? Что она будет обо всем расспрашивать те-бя, потому что я никогда никого не приводил домой, а все, чего она хочет… — Я не могу до-говорить.
— Знаю.
Я чувствую себя болваном, потому что фактически все порчу, но Шайен наклоняется вперед и целует меня. Как и всегда я теряю от нее голову, закусывая ее губу и засасывая ртом ее язык. Боже, Я хочу эту девочку. Больше, чем когда-либо кого-то хотел.
Но слишком скоро она отстраняется от меня.
Мы вылезаем из машины, и я веду ее к квартире.
— Похоже, на этот раз я прошу тебя сыграть в игру, — говорю я ей прежде, чем от-крыть дверь.
Когда мы заходим, мама сидит в своем инвалидном кресле у окна. Она надела шапку, чего не делает часто, и я знаю, что это из-за Шай. Меня бесит, что ей приходится знако-миться с первой девушкой, которую я привел в дом, умирающей и без волос.
Меня бесит, что я чертов лгун, и все это даже не по-настоящему.
У меня болят все внутренности. Я стараюсь не дышать сквозь нос, когда мы входим внутрь.
— Привет, мам. Я обнаружил эту девушку снаружи. Ты ее знаешь? — Я указываю на Шайен, которая шлепает меня по руке.
Мама вскрикивает:
— Кольтон!
Мне хочется проклясть это имя. И как я мог быть таким дураком?
У меня чешутся руки, чтобы схватить Шайен. Не знаю, то ли потому что я все порчу, то ли потому что хочу играть эту роль. Но мама ждет не этого, поэтому я ничего не делаю.
— Мам, это Шайен. Шай, это моя мама, Бев.
— Приятно с вами познакомиться. — Шайен протягивает маме руку, и та ее пожимает.
— Мне тоже приятно с тобой познакомиться. — Потом она смотрит на меня. — Она потрясающая. И что она с тобой делает?
Мы все смеемся. Мамин смех и Шайен кажется более настоящим, чем мой собствен-ный. Я все время вижу ее в глазах Шайен — эту болезненную умирающую женщину, как будто это все, кем она была. Она не знает женщину, которая работала целыми днями на-пролет. Ту, которая пыталась обеспечить меня возможностью заниматься любым видом спорта, хотя мы не могли себе этого позволить, или после рабочих смен на кладбище не ло-жилась спать, чтобы быть всегда со мной.
Женщину, которая любила смеяться, всегда рассказывать шутки и характер которой все время делал ее хорошим оружием на твоей стороне.
— Пожалуйста, Шайен, присаживайся. — Мама говорит тихо, но пытается говорить громче. Пытается говорить нормально.
— Тебе не нужно любезничать с Шайен. Она все время меня изводит. Тебе же она по-казывает только свою хорошую сторону.
Шайен смеется и хватает меня за бок, будто собирается защекотать. Понятия не имею, о чем она думает, потому что я не боюсь щекотки, но все равно беру ее за руки и притягиваю к себе. Теперь ее руки обернуты вокруг моей талии, и мы грудью прижимаемся друг к другу. Она смеется, и мне почти хочется засмеяться вместе с ней. На секунду все это кажется на-стоящим и хорошим. Узел в моем животе ослабляется, и я не боюсь дышать.