Страница 15 из 38
"Разве мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет молоко и мед, чтобы погубить нас в пустыне, и ты еще хочешь властвовать над нами! Привел ли ты нас в землю, где течет молоко и мед, и дал ли нам во владение поля и виноградники?"(Чист.16. 13,14).
Перекручивание темы "молока и меда" уж слишком явно свидетельствуют, что речь идет о голой борьбе за власть, а идеологическая аргументация - лишь ее прикрытие. Тем не менее мы здесь впервые сталкиваемся с попыткой трактовать Учение, пусть и недобросовестной. В дальнейшем недобросовестное, корыстное использование и толкование станет судьбой не только Учения, но и любых других учений, включая нерелигиозные. Причем настолько, что породит в новейшее время воинственное отталкивание от всяких учений и идеологий, хотя эта установка сама по себе есть также идеология.
Но для нас важно не только то, что это толкование недобросовестное, но и как оно построено. Построено же оно на перекручивании идеи справедливости. Мол, еврейский народ заключил коллективный договор с Богом. "Все святы". Следовательно, никто не должен иметь преимущества перед другими. Причем они имеют в виду не преимущество перед законом. На том, что закон - один для всех, настаивает само Учение и Моисей, как его проводник. Корей и компания имеют в виду преимущество в смысле власти и функций управления. С сегодняшней позиции мы отлично понимаем, что это невозможно — общество распадется. Понимал это, конечно, и Коррей с компанией именитых, лицемерие которых было в том, что они забывали при этом о своих собственных властных преимуществах. Но они сумели таки возмутить народ, который этого не понимал, и принял их трактовку против Моисея, так что бедному Моисею пришлось в который раз "падать на лицо свое", моля Бога сначала спасти его, а затем не губить всех евреев, что Бог тут же собирался сделать. Чем закончилась вся история, мы уже знаем.
Примером уже искреннего заблуждения при толковании, заблуждения с благим, даже фанатичным стремлением следовать Учению, но с самыми трагическими последствиями, служит история истребления одного из своих собственных колен-племен. Началась она с того, что племя вениамитян впало в массовый разнузданный разврат, включая гомосексуализм. Это стало известно остальным племенам, когда один левит забрел к вениамитянам вместе со своей наложницей и те хотели сначала изнасиловать его, но удовлетворились "только" тем, что изнасиловали его наложницу коллективно до смерти. Левит после смерти наложницы разрубил ее тело на части по числу остальных племен и разослал им вместе с вестью о случившемся. Это возмутило израильтян возмущением праведным, демонстрирующим одухотворенность их Учением и они решили наказать виновных. Но наказание по своей жестокости превзошло всякую меру и всякое воображение. Как сказано, они просто истребили все племя вениамитян, включая женщин и детей, ни в чем уж точно не повинных.
Тут не мешает вспомнить, что в недавнем прошлом евреи уничтожали ханаанян, также включая невинных детей. И делали они это по прямому указанию Бога. Причем одной из причин истребления был все тот же разврат ханаанян. Казалось бы, и так это и восприняли тогдашние израильтяне, истребление народа или племени, включая детей, за общую развращенность соответствует духу Учения. Но мы уже видели, что прямые указания Бога и даже его действия и дух Учения это не одно и тоже. Конкретные действия и указания Бога соответствуют целесообразности конкретного момента, обусловлены конкретной ситуацией и направлены на конкретную, относительно близкую цель. Учение же направлено на удаленную в бесконечность перспективу — доведение Человека, человечества до «образа и подобия Божьего». Именно поэтому справедлива в данном случае римская пословица: «что позволено Юпитеру то не позволено быку». И одно дело выполнять прямое указание Бога истребить ханаанеев, другое — самим принимать решение об истреблении какого-либо народа или племени, пусть и по тем же причинам.
Сказанное еще не окончательный приговор. Можна возразить, что применение норм Учения всегда обусловлено обстоятельствами и что обстоятельства в случае с вениамитянами не отличались от тех, что были при завоевании Ханаана. Но отложим пока дальнейший анализ случая до тех пор, пока дух Учения не прояснится более по мере изучения его эволюции.
Пока что отметим что на этом еще не кончилась эта печальная история. Ее продолжение превосходит своей нелепой дикостью даже то, что было до этого. На другой день, осознав случившееся, израильтяне раскаялись "и сказали: Господи, Боже Израилев! для чего случилось это в Израиле, что не стало теперь в Израиле одного колена?» (Суд.21. 3). И стали думать, как исправить содеянное. Оставалось в живых еще несколько сот воинов - вениамитян, забравшихся на неприступную скалу и отражавших успешно все атаки на них. Решили оставить их в живых и от них восстановить племя вениамитян. Но не было уже женщин вениамитянок для продолжения рода. Казалось, почему бы не предоставить им возможность жениться на израильтянках из других племен? А потому, видители, что в предыдущий день после побоища они успели поклясться не отдавать своих дочерей оставшимся в живых вениамитянам. Так может быть можно отменить клятву, раз уж осознали ужас содеянного? Нет, выяснили, кто не участвовал во вчерашнем побоище. Оказывается, что жители Иависа Галаадского не выставили ни одного воина. Тогда принимается и осуществляется решение, какое в наши дни и в бреду никому не могло бы прийти в голову: весь Иавис Галаадский, включая женщин и детей истребляется, кроме четырех сотен непорочных девиц, оставленных в жены вениамитянам. "В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым".(Суд.21.25) - заканчивает летописец эту историю и "Книгу Судей". А для нас это прекрасный урок того, к чему может приводить неправильное толкование Учения вообще и справедливости в частности, при самых благих намерениях.
Помимо попыток сбросить с себя бремя Учения и откровенно дикого толкования его было еще много случаев, которые хоть и не являлись ни тем ни другим, но свидетельствуют, с одной стороны о том, что Учение еще не пустило глубоких корней в еврейском народе, а с другой, об объективных трудностях понимания его.
Например, была распространена манера давать Богу нелепые и противоречащие на самом деле и духу Учения и заповедям клятвы и исполнять их. Или устанавливать столь же нелепые запреты и наказывать смертью за невыполнение их. Так Иеффай, бывший вождем евреев в Галааде, выступая на войну с аммонитянами, дал клятву Богу в случае победы принести Ему в жертву первого еврея, который попадется ему по возвращении. Для вящего ужаса это оказалась его собственная дочь, но и это не остановило его.
Другой пример, это когда первый еврейский царь Саул после важной победы над филистимлянами по неизвестным мотивам запрещает своим воинам принимать пищу до конца этого дня (уже после победы). Нарушившим этот запрет оказывается его сын и герой этой победы Ионафан, к тому же не знавший о запрете. И несмотря на всю дикость ситуации (не говоря о противоречии духу Учения) Саул собирается убить его и сделал бы это, если бы не вмешательство народа, который спас своего героя.
Еще одна история, уже не связанная с клятвами и запретами, но также противоречащая духу Учения, произошла, когда племя Ефрема пошло войной на Галаад за то, что перед этим те ходили в поход на аммонитян и не позвали их с собой. В этой войне погибло 42 тысячи ефремлян.
К непониманию и кривотолкованию Учения относится и явление пророчества, распространившееся в этот период. Когда говорят о еврейских пророках, то имеют в виду обычно тех, учения которых зафиксированы в книгах пророков и прежде всего великих пророков: Исайю, Иеремию, Ехезкиеля и Даниила, внесших большой вклад в развитие Учения. К этим мы еще вернемся. Но явление пророчества в еврейской истории гораздо шире и далеко не всегда столь положительно.