Все великие пророчества

Полагают, что учителями Калиостро были именно эти фокусники. Якобы разузнав их секреты и придав их магическим приемам более благообразный вид, он поражал ими жадных до чудес и тайн восточной мудрости европейских аристократов.

Несомненно, все вышесказанное имеет место. И вроде бы все объясняет. Безусловно, Калиостро выступал перед своими поклонниками во всеоружии искусного факира. Но не только. Гипноз, наркотические вещества, внушение использовались им. Но как фон. И на этом фоне действительно звучали откровения, пусть и высказанные устами загипнотизированных «голубков».

А вот чем объяснять действительные предсказания — непонятно. И чем объяснять случаи массового выздоровления сотен страждущих посредством наложения на них рук? Тоже непонятно. Так что разоблачение имеет весьма односторонний характер. Оно раскрывает лишь одну личину Калиостро, ту, в которой он выступал, зачастую и не скрывая этого, как шарлатан, смеющийся над глупостью толпы.

Тем временем над головой Калиостро собиралась грозная туча — на сцену выступило знаменитое дело об ожерелье королевы.

Для солидной аферы всегда необходимы два действующих лица: незаурядный мошенник и большой глупец. Глупец отыскался — сиятельный член Французской академии, его высокопреосвященство епископ Страсбургский кардинал Роган. Человек своего времени, не умнее и не глупее других, этот князь Церкви страдал обычной болезнью своего столетия — легковерием.

Теперь о незаурядном мошеннике. В афере с колье это некая Ламотт, дочь разорившегося дворянина и опустившейся служанки. Девочка сызмальства проявляла способности к мошенничеству, выдавая себя за отпрыска королевского дома Валуа. Пробиваясь в верхи общества, она познакомилась с кардиналом. Красивая и ловкая, она вовсю использует слабости галантного и простодушного Рогана.

Жрецы и мошенники узнают друг друга с первого взгляда. Подобное произошло с Ламотт и Калиостро. От него, хранителя всех тайн кардинала, Ламотт узнала о сокровенном страстном желании Рогана — стать первым министром Франции. Попутно выяснилось, что этому может воспрепятствовать необъяснимая для кардинала антипатия королевы к его персоне. Для ловкой аферистки знать слабости мужчины — все равно что уже держать его в руках.

Неожиданный случай дал Ламотт козырного туза в руки. На одном из званых вечеров кто-то рассказал, что несчастным придворным ювелирам Бомеру и Бассанжу приходится туго: весь свой наличный капитал и порядочную сумму денег, взятых в долг, они поместили в бриллиантовое колье, великолепнее которого в мире нет. Сначала оно предназначалось для мадам Дюбарри, но ее покровитель, Людовик XV, умер от оспы. Затем колье предлагали испанскому двору и трижды — Марии-Антуанетте, которая была без ума от драгоценностей и обычно легкомысленно покупала их, особо не торгуясь. Но расчетливый Людовик XVI не пожелал выложить миллион шестьсот тысяч ливров. Ювелиры оказались в весьма затруднительном положении: проценты съедают возможную прибыль, того гляди, придется продавать колье по частям, теряя огромные суммы.

Ламотт, мнимой графине Валуа, последовало предложение: может быть, она, находясь с двором на короткой ноге, уговорит королеву приобрести драгоценности в рассрочку, конечно, на самых льготных условиях. Фирма, со своей стороны, оплачивала бы солидные комиссионные. Ламотт согласилась принять на себя роль посредницы, но как заставить этого архиосла кардинала приобрести колье для королевы? Ламотт приступила к обработке жертвы. Итак, ему оказывается большая милость: королева желает, конечно, втайне от супруга, приобрести драгоценное украшение. Но при этом ей требуется посредник, умеющий хранить секреты. Поэтому выполнение почетной и негласной миссии королева в знак доверия поручает именно ему, кардиналу.

Но легкомысленный, к тому же тайно влюбленный в королеву духовник поверил пройдохе Ламотт, переговорил с ювелиром и выдал ему векселя от имени королевы. Бомер, видя подпись королевы (предварительно подделанную мошенницей) на письме, которое ему предъявили, поверил всему, что сообщили, и выдал драгоценное ожерелье, а Роган передал украшение Ламотт.

Между тем кардиналу странной кажется одна безделица. Он ожидал при первом официальном приеме увидеть королеву в драгоценном колье. И даже надеялся на обращенное к нему слово или кивок, на жест признательности. Ничего подобного! Мария-Антуанетта, как всегда, холодно смотрела на него, колье не сверкало на белой шее. Цепь случайностей позволяла до поры сохранять обман в тайне. Когда же наступил срок уплаты первого взноса, у Рогана денег не оказалось. Он начал тянуть, а Бомер потерял терпение и обратился к королеве. Дело открылось, главные преступники обнаружились и были арестованы. Но каким образом оказался замешанным в этой истории Калиостро?

Дело в том, что кардинал Роган, как уже упоминалось, был одним из самых наивных и восторженных почитателей великого мага. Когда хитрая Ламотт сделала ему предложение от имени королевы, Роган, как он ни был прост и как ни соблазняло его лестное предложение, все же не сразу решился. Он запутался в мучительных сомнениях. Кто мог вывести его из тупика, кроме преданного могучего друга Калиостро? Он один мог вопросить будущее и поведать судьбу заманчивого предприятия. Калиостро не хотелось вмешиваться в историю, в которой он и сам заподозрил нечто нечистое. Но Лоренца с жаром убеждала мужа, и тот наконец решился. Правда, Калиостро ничем особенным не рисковал. От него только требовалось, чтобы он вопросил подвластных ему духов, стоит ли кардиналу браться за это дело. Оракул дал на этот мучительный вопрос самый ободряющий ответ: «Да, за дело стоит взяться, оно совершится благополучно, увенчается полным успехом».

Калиостро мог бы избежать каких-либо неприятностей, связанных с этим делом, поскольку его участие ограничивалось лишь ворожбой, да и то проведенной без свидетелей. Но ему сильно повредила деятельность Лоренцы. Она все время общалась с Ламотт, и этого, к сожалению, невозможно было скрыть. Однажды, когда злополучный кардинал особенно серьезно усомнился, Ламотт устроила ему якобы свидание с королевой. У Лоренцы постоянно в доме бывала некая баронесса Олива, внешне очень походившая на королеву Марию-Антуанетту. Вот эта особа и разыграла на свидании роль королевы.

Это обстоятельство всплыло наружу и бросило весьма подозрительную тень не только на супругу великого чародея, но и на него самого. Как только начались аресты после раскрытия мошенничества, Лоренца немедленно бежала из Парижа, и, таким образом, все подозрения пали на одного Калиостро.

…В фантастической афере с колье Мария-Антуанетта оказалась абсолютно невиновной. Кардинал Луи Роган был связан тесными родственными узами с другими знатными семьями, прежде всего с Субизами, Марсанами, Конде. Все эти семьи чувствуют себя смертельно оскорбленными. Крайне возмущено и высшее духовенство. Взят под арест кардинал. Жалобы доходят до Рима. Таким образом, оскорбленными чувствуют себя и аристократы и духовенство.

Полно решимости бороться и могущественное братство масонов, ибо жандармы препроводили в Бастилию не только кардинала, покровителя масонов, но и Калиостро, их главу.

В итоге двадцатью шестью голосами против двадцати двух — перевес небольшой — кардинала и Калиостро оправдали полностью и безоговорочно. Даже к сообщникам аферистки отнеслись мягко — они отделываются высылкой из страны.

За все в полной мере отвечала Ламотт. Ей единогласно вынесен приговор: сечь плетьми, заклеймить буквой «V» (voleuse — воровка) и пожизненно заточить в Сальпетриер…

Итак, расчет Калиостро оправдался. Он отделался лишь предварительным заключением в Бастилии.

Его оправдание вызвало в Париже бурю восторга. В его честь звонили колокола! Только вмешательство полиции остановило желание города устроить иллюминацию в его честь. Тем не менее король счел необходимым удалить его из Парижа.

Тем более что Мария-Антуанетта, узнав о приговоре, была взбешена и легко могла бы отыскать способ избавиться от неприятных и неудобных для нее людей.