Ангел Бездны

— Пожалуй, вероятность реальной борьбы темных сил с силами света.

— Это слишком общее положение. Борьба идет постоянно…

— Верно, — прервал ее Панкратов, — я неправильно выразился… Но… даже не знаю, с чего начать… Давайте поговорим о делах вашего Дома, — внезапно сменил тему Алексей. — Согласны? А я соберусь с мыслями.

— Если вам так хочется… — пожала плечами Анохина. — И что же вас интересует в нашем Доме?

— Ну, как вообще идет работа? По-прежнему много сотрудников? Так же интенсивно занимаетесь оккультизмом, или последние события и на вашу работу повлияли?

— Больше похоже на допрос, — вздохнула эзотеристка. — Но я, по возможности, попробую вам рассказать… Конечно, сейчас теорией эзотеризма мы заниматься почти перестали. Наш Дом больше теперь похож на штаб, расположенный на передовых позициях. В основном, все усилия наших магистров сейчас направлены на нейтрализацию черной магии, которая стала господствующей.

— Но вы, очевидно, можете предположить, откуда исходит опасность? Вы же должны знать всех Посвященных. А без них здесь наверняка не обошлось, верно ведь?

— Вы правы лишь отчасти. Мы знаем Посвященных, но только тех, кто получил посвящение легально… Между тем существуют маги, которые… преследуя корыстные цели, вступили в союз с силами зла, получили посвящение и исповедуют исключительно черную магию… Собственно, это уже не маги… и даже не люди.

— Вы хотите сказать… что такие… особи потеряли человеческий облик?

— Не обязательно. Я хотела сказать, что эти люди становятся марионетками в руках злых сил. Они обладают иллюзией свободы выбора и поступков. Обуреваемые жаждой власти над миром, такие маги, верша исключительно зло, превращаются в слепое орудие сил тьмы.

— И вы знаете конкретные случаи? То есть конкретных людей, исповедующих исключительно черную магию и подчинившихся злым силам? Может быть, такие есть у вас в Доме?

— О чем вы говорите? Как вы могли подумать такое? — Эзотеристка была явно возмущена. — Я же вам объяснила, что сейчас все мы заняты нейтрализацией неизвестного нам черного мага.

— Прошу прощения, не хотел вас обидеть. Но, если говорить конкретно, что вы можете противопоставить энергии пресловутого манифеста?

— Я думаю, что наши белые маги снимут воздействие с людей, попросту говоря, снимут порчу, насланную через этот самый манифест. Но не сразу. Наш противник очень силен. Мы все озабочены. Тем более что вы, наверное, слышали, один из наших лучших магов — тот, с которым вы беседовали в прошлый раз, — убит…

— Да, я это знаю. Но правоохранительные органы утверждают, что он был одним из ярых пропагандистов идей так называемого Духа Внутреннего Космоса…

— Это неправда. Александр Львович никогда бы не перешел на сторону злых сил. Он пытался остановить воздействие демонов. Поэтому и был убит. Что же касается «подпольных», вернее, тайных черных магов, то их чрезвычайно мало. Как правило, они не скрывают своих занятий черной магией и используют свои знания в бытовых целях, то есть обогащаются на доверчивых людях — выполняют мелкие просьбы: приворожить кого-нибудь, наслать порчу — и другие мелкие пакости. Мы не признаем их, а они, лишенные права заниматься серьезными проблемами оккультизма и эзотеризма как теории новой модели мира, чураются нас.

— Значит, ни одного сильного мага вы не знаете?

— Евушка, представь меня молодому человеку, — услышали они вдруг.

Анохина вскочила, покраснела, будто застигнутая за чем-то неприличным, затараторила:

— Это журналист из Санкт-Петербурга. Алексей Панкратов. Извините, Изабелла Валерьевна, я не заметила, как вы вошли…,…

— Люблю появляться незамеченной, — улыбнулась прервавшая их беседу пожилая дама. — Очень рада знакомству. — Она протянула Алексею руку. — Изабелла Валерьевна Браун.

— Изабелла Валерьевна магистр…

— Спасибо, Евушка! Я сама о себе расскажу дорогому гостю. А тебя попрошу: приготовь нам чаю. Алеше покрепче и с печеньем, а мне как всегда.

— Хорошо, Изабелла Валерьевна. Когда подать?

— Я дам тебе знать, милочка. Спасибо. — Обращаясь к Панкратову, она предложила: — Не пройти ли нам, Лешенька, в мой кабинетик. Он здесь рядом, на первом этаже. — И не дожидаясь ответа, «мадам», как окрестил ее про себя Панкратов, пошла по коридору. Алексей молча последовал за ней.

Кабинет магистра Браун был довольно просторным. В центре стоял круглый стол, два стула. У стены располагались на широкой полке какие-то приборы. Среди них Алексей смог распознать несколько колб и пробирок. Остальное трудно поддавалось описанию. Переплетение трубок, экраны наподобие компьютеров, тумблеры.

— Не обращайте внимания на эту шушеру, — засмеялась Изабелла Валерьевна. — Все эти приборы для новичков. Чтобы поражать воображение. На них можно производить примитивные эксперименты, больше похожие на фокусы в цирке, чем на обрядовую магию. Основное я держу у себя в голове, в душе и сердце. Хотя материальное понимание сердца здесь, пожалуй, и не годится. Итак, Леша — вы, надеюсь, позволите вас так называть, — вы решили с нашей помощью разобраться в происходящем… Начну сразу с самого начала. Хочу вас предупредить, что разгадкой уголовных преступлений я не занимаюсь. Так что доводить следствие по взрыву поезда придется сыщикам… и вам, если пожелаете. Но могу сказать, что вы на правильном пути, и взрыв действительно тесно связан с мистическими проявлениями последнего времени. Конечно, тому, кто начал борьбу за свое господство, не нужны деньги. Ему абсолютно ни к чему десять миллионов долларов, похищенные из поезда. Но деньги нужны союзникам Чародея, как вы его называете. Деньгами ОН соблазнил их и купил их волю и души. Так что обнаружив преступников, вы кое-что узнаете о вдохновителе катастрофы, но немного. Я вам расскажу о нем больше… — Она замолчала, вроде прислушиваясь к чему-то, потом встала, очертила вокруг стола, где они сидели, круг и, написав несколько букв, похожих на арабскую вязь, снова села, сказав: — Не удивляйтесь. Мне необходимо было поставить защитное поле, чтобы ЕГО тайные силы не помешали нам. Впрочем, пока я еще достаточно сильна, а ОН слишком слаб, чтобы противодействовать мне. Но так будет не долго. Он набирает силу, и скоро я не смогу с ним бороться.

— Да кто же это такой? Я уже и от Шурлыгина слышал те же слова: скоро ОН наберет силу, и тогда…

— Это уже не человек, — холодно сказала хозяйка кабинета. — Но был человеком. Правда, поганеньким человеком. Я немного была знакома с ним… Да… я не успела сказать вам, что не имею непосредственного отношения к Дому Семи Духов. Меня хоть и называют магистром, но я им не являюсь. Здесь я оказалась по необходимости, потому что концентрация зла стала столь большой, что появилась опасность выхода темных сил из-под контроля.

— Простите за нескромность, кто же вы на самом деле? — спросил Панкратов.

— Это не столь важно. Меня все Посвященные зовут Изабеллой или Бэллой Валерьяновной Браун. Но я могу появиться и в ином обличье. — Она засмеялась, увидев полное недоумение Панкратова. — Здесь, в Доме, — удобное место для меня. Я среди своих, и сюда труднее проникнуть моему врагу… Можете считать меня эзотеристкой, колдуньей, экстрасенсом… можете вообразить меня феей, покровительницей… Хотя, понимаю, видок у меня далеко не соответствует вашим представлениям о феях…

— Мы начали говорить о человеке… бывшем человеке…

— Верно. Итак. Жил-был юноша. Самый обычный. В тысяча девятьсот восемьдесят втором году призвали юношу в ряды Советской Армии… Ах да! Звали его Юрой. Фамилия в данном случае не важна. Попал Юра со своей частью служить в Монголию. Послужил полгодика и сбежал. Не понравились ему трудности армейской жизни, захотелось мир повидать. И повидал, действительно. Бродяжничать пришлось, скрываться от преследований и своих, и монгольских властей. Но степной народ — добродушный. Привечали Юру, кормили, одевали. Путешествуя, набрался Юра поверхностных знаний о буддизме и наслышался от истинно верующих в Будду, что где-то в горах есть заповедная страна. Там процветают науки, волшебство, монахи знакомы с такими тайнами, которые могут перевернуть мир, если их использовать. Но тамошние жители, включая монахов, — отшельники. Никого к себе не пускают и никого в свои тайны не посвящают. Однако наш Юра сумел-таки добраться до неких поселений в Гималаях, где провел около пяти лет. Показалось юноше, что овладел он тайными науками и секретами тамошних монахов. И хотя его наставник строго-настрого запретил Юре пользоваться древними секретами во зло людям — Юра полагал, что если кое-что использует себе на благо, вреда тем самым людям не принесет. В СССР грянула перестройка, потом и вовсе страна развалилась, и Юра вернулся в Россию, поселился в Межинске. Стал прирабатывать врачеванием с помощью рук, потом гаданием. Но ни славы, ни богатства не добился. Однажды набрел Юра на заброшенный вход в старые пещеры. А там обнаружил голову древнего идола Бафомета, которому во время войны поклонялись нацисты, образовавшие филиал Ордена Новых тамплиеров. Вы, Леша, слышали что-нибудь о Бафомете?