ОТКРОВЕННО. Автобиография

Он устраивает нам экскурсию, знакомит с несколькими студентами- спортсменами. Мы обсуждаем теннис и баскетбол, их сходства и различия. Тут в зал входят ребята из футбольной команды.

- Прошу прощения, - произносит Джил. - Мне надо поговорить с парнями. Чувствуйте себя как дома. Используйте любые тренажеры, любые штанги. Но, пожалуйста, будьте осторожны. И благоразумны. Формально говоря, это ведь против правил.

- Спасибо.

Мы с Патом занимаемся на тренажерах для пресса и ног, но мне интереснее наблюдать за Джилом. Футболисты сгрудились вокруг него, глядя на гиганта с благоговением. Он похож на испанского генерала, напутствующего своих конкистадоров. Отдает приказы: ты - на эту скамью! Ты - на тот тренажер! Ты - сюда, к штанге. Он дает указания, и спортсмены слушают каждое его слово. Джил не добивается внимания, а мгновенно подчиняет спортсменов своей воле. В конце концов, заканчивая свое напутствие, он напоминает им, что тяжелый труд - это ответ на все вопросы, единственный ответ:

- Пусть каждый запомнит это! Руки сюда! Раз, два, три, «Бунтари!»

Разбив групповое рукопожатие, парни расходятся по залу и начинают работу с тяжестями. Я думаю о том, как здорово было бы выступать вместе с командой.

МЫ С ПАТОМ ходим в университетский спортзал каждый день. Работая на тренажерах, качая пресс на скамьях, я чувствую, что Джил все время следит за нами. Понимаю, что он видит мою плохую физическую форму. Знаю, что для других спортсменов она тоже не остается незамеченной. Я кажусь себе неуместно неуклюжим, то и дело порываясь сбежать, но Пат останавливает меня.

Через несколько недель Пату необходимо лететь на восток: неожиданные семейные проблемы. Я иду к Джилу и объясняю, что Пат уехал, но оставил программу, по которой мне предстоит заниматься. Затем протягиваю ему листок с инструкциями от Пата и прошу, если возможно, помочь мне с занятиями.

- Конечно, - вяло произносит он. В голосе сквозит нежелание брать на себя эту непредвиденную работу.

Глядя на мои упражнения, Джил поднимает брови. Он читает инструкцию, оставленную Патом, смотрит на обратную сторону листка, хмурится. Я спрашиваю, что его смущает, но он лишь сильнее хмурит брови.

- Какова цель этого упражнения? - вдруг спрашивает он.

- Не знаю.

- Сколько времени, ты говоришь, делаешь его?

- Давно.

Я настойчиво прошу его поделиться своими соображениями.

- Я не хочу никому делать гадости исподтишка, - произносит он наконец. - Не хочу лезть не в свое дело. Но скажу откровенно: если твою программу занятий можно написать на клочке бумаги, значит, она не стоит и клочка, на котором написана. Ты просишь позаниматься с тобой по программе, но в этом случае я не смогу учитывать твое текущее состояние, самочувствие, актуальные задачи. Такой план не оставляет возможности для изменений.

- Это разумно. А могли бы вы помочь мне? Может быть, что-то под-сказать?

- А чего ты добиваешься?

Я рассказываю, как проиграл недавно аргентинцу Альберто Манчини. Он обошел меня лишь за счет физической формы, гоняя, как быка по арене, пуская песок мне в глаза. Этот матч был у меня в кармане, я уже держал соперника за горло, мне банально не хватило сил завершить дело. Уже дошло до матч-пойнта, но Манчини выиграл его у меня, затем выиграл тай-брейк и победил в пятом сете. У меня не осталось физических ресурсов. Мне необходимо стать сильнее, чтобы подобное больше никогда не повторилось. Одно дело - проиграть, другое - ощутить непреодолимое превосходство соперника. Последнего я не хочу испытывать еще раз!

Джил слушает. Не двигаясь, не перебивая, он впитывает мои слова.

Мяч непредсказуем, и его прыжки непредсказуемы, объясняю я Джилу. Невозможно контролировать каждый отскок. Но собственным телом я могу управлять. По крайней мере мог бы, если бы знал как.

Джил вдыхает, наполняя воздухом всю свою почти полутораметровую грудную клетку, затем медленно выдыхает.

- Какой у тебя сейчас график?

- Меня не будет пять недель: летний сезон турниров на кортах с твердым покрытием. Но потом, когда я вернусь, сочту за честь, если мы будем работать вместе.

- Хорошо, - произносит Джил. - Мы что-нибудь придумаем. Удачи на турнирах! Увидимся, когда вернешься.

НА ОТКРЫТОМ ЧЕМПИОНАТЕ США 1989 года я вновь играю в четвертьфинале с Коннорсом. Здесь я впервые после пяти поражений подряд выигрываю матч из пяти сетов. Однако это приносит лишь новый шквал критики: утверждается, что мне должно было хватить трех сетов, чтобы разгромить соперника. Кто-то заявляет даже, будто слышал, как я кричал Фили в нашей ложе: «Я дам ему пять сетов - пусть помучается!»

Майк Лупика, колумнист нью-йоркской Daily News, указывает на девятнадцать моих сознательных ошибок в третьем сете, предполагая: я затянул матч с Коннорсом, лишь желая доказать, что могу играть долгие матчи. Если раньше меня смешивали с грязью за поражения, то теперь - еще и за то, что неправильно побеждаю.

ВЕРНУВШИСЬ В ТРЕНАЖЕРНЫЙ ЗАЛ, по лицу Джила я вижу: он ждал меня. Мы пожимаем друг другу руки. Это - начало.

Он ведет меня к стойкам со штангами и объясняет, что многие упражнения из тех, что я делал раньше, безнадежно плохи, но еще хуже - то, как именно я их делал. Со мной запросто могло случиться несчастье, я мог получить серьезную травму.

Он делает для меня беглый обзор человеческого тела, вкратце останавливаясь на его физических свойствах, циркуляции влаги, анатомическом строении. Джил утверждает: чтобы понимать, чего хочет твое тело, требуется одновременно быть инженером, математиком, художником и мистиком. Вообще-то я не любитель лекций, но если бы все они были похожи на ту, что прочитал мне Джил, я бы до сих пор ходил в школу. Внимаю каждому его слову, каждой догадке и верю, что никогда не забуду услышанного.

- Удивительно, - рассуждает Джил, - сколько существует заблуждений, касающихся человеческого тела, как мало мы знаем о собственном физическом устройстве. Вот, к примеру: для того чтобы накачать грудные мышцы, спортсмены используют наклонные скамьи. Но ведь это - напрасная трата времени. Я не пользовался наклонной скамьей уже тридцать лет. Станет ли моя грудная клетка больше от наклонов?

- Нет, сэр.

- Теперь - о твоих упражнения с нагрузкой, когда ты кладешь тяжелый вес на плечи и шагаешь на тренажере, имитируя подъем. Это может закончиться серьезной травмой. Просто чудо, что ты до сих пор не травмировал колени.

- Почему?

- Здесь главное - угол, Андре. Шагая под определенным углом, ты задействуешь квадрицепсы. Это прекрасно. А под другим углом работать будет уже колено, именно на него придется нагрузка, излишнее давление. Если слишком сильно нагрузить колени, непременно их травмируешь.

По мнению Джила, лучшие упражнения основаны на эффекте силы тяжести. Он объясняет, как использовать силу тяжести и силу сопротивления, чтобы нагружать мышцы. Показывает, как правильно делать упражнения для бицепсов. Он ведет меня к доске для записей и схематически изображает на ней мои мышцы, руки, суставы, связки. Джил рассказывает принцип действия лука и стрелы, показывает, на какие точки лука приходится максимальная нагрузка, когда тетива туго натянута, и использует эту модель, чтобы объяснить, что происходит с моей спиной и почему она болит после матчей и тренировок.

Я говорю ему, что у меня смещены поясничные позвонки. Он что-то кратко записывает, пообещав найти нужную информацию в медицинской литературе.

- Подведем итоги, - резюмирует, наконец, Джил. - Если будешь продолжать действовать, как раньше, твоя карьера окажется недолгой: тебе гарантированы проблемы со спиной и коленями. А если будешь сгибать бицепсы так, как сейчас это делаешь, то и неприятности с локтями тебя не минуют.

Объясняя все это, Джил временами переходит к буквальным толкованиям слов. Он любит подчеркивать значимость той или иной мысли, обращая мое внимание на ключевое слово, расшифровывая его значение, со звоном расщелкивая и раскрывая смысл, будто добывая из сердцевины ореха питательную мякоть. Вот, к примеру, «калории». Джил говорит, это слово происходит от латинского calor, обозначающего тепло. Люди считают калории злом, тогда как это всего лишь тепло, а тепло нужно каждому. Пищей мы подкармливаем свой внутренний очаг. Что же в этом плохого? Все зависит от того, когда ты ешь, сколько и что именно. В этом весь секрет.