Страница 19 из 84
— Это легенда, а что было в действительности?
— Этого никто не знает. — Нарасимха провел рукой по мокрому камню. — Манд внизу холма называется Бедукал, что значит «превращенные в камни». А вот зачем они здесь, кто их поставил и с какой целью, сказать пока нельзя. Слишком много загадочного в этой небольшой стране тода.
К Квордониманду мы шли через джунгли, оставив джип около валунов на вершине горы. Едва заметная тропинка между гранитных скользких глыб вела вниз. Здесь было темно и сыро. Сплетенные корни деревьев пересекали тропинку. Мох различных цветов покрывал толстые стволы. Где-то за зеленой стеной журчал ручей. Ноги то скользили по мокрым камням и по гниющим листьям, то натыкались на замшелые стволы поваленных ураганами деревьев. Нарасимха внимательно вглядывался в джунгли и по-латыни называл встречающиеся по дороге кустарники и деревья. Я была не в состоянии запомнить эти названия, и Нарасимха посмеивался над моим невежеством.
— А вот это дерево вы знаете? — спрашивал он меня.
— Нет.
— Ну как же! Оно же растет у вас на Кавказе. И этот кустарник тоже. А вот цветы. Посмотрите, этот вид тоже встречается на Кавказе. — Он нагнул ветку дерева, поросшую мхом. — Смотрите, какой редкий случай! Мох пророс на листьях. Это я сохраню для ботаников Мадрасского университета.
Как потом выяснилось, доктор регулярно снабжал ботаников Мадраса своими находками и значительно расширил их коллекцию. Наконец джунгли кончились, и мы вышли к пустоши, поросшей густым кустарником с жесткими листьями. Через заросли тек ручей, он-то и вывел нас к Квордониманду.
Завидев доктора, женщины перестали вышивать и окружили нас. Многие из них были обязаны доктору своими детьми и здоровьем. Долгие месяцы Нарасимха проходил каждый день этот путь через джунгли. Утром и вечером. Лечение сифилиса требовало строгой регулярности.
Доктор с трудом протиснул свое крупное тело сквозь низкий вход, и мы оказались в небольшой хижине. На глиняной суфе лежал древний старик. Седые пряди волос спадали с его ложа, борода спутанными космами лежала на ввалившейся груди. На пергаментном темном лице старика жили только глаза. В этих огромных глазах была какая-то одухотворенность, но они странно смотрели внутрь. При виде Нарасимхи старик сделал попытку приподняться, но бессильно рухнул на суфу.
— Дедушка, сколько тебе лет? — спросила я.
— Сто, — неожиданно звонким голосом ответил древний старик.
— Это недалеко от истины, — подтвердил Нарасимха. — Я знаю его с тех пор, как начал себя помнить. — И, вынув из кармана бутылку с микстурой, поставил ее на суфу рядом со стариком.
— Пусть Текерзши воздаст тебе за все, что ты сделал для тода, Нарасимха. А мне уж скоро надо собираться в Аманодр.
— Ну что ты, дед! — как-то по мальчишески вырвалось у доктора. — Ты еще поживешь.
— Нет, сто лет такой жизни слишком много даже для меня. Все мои родственники в Аманодре, я хочу к ним.
На обратном пути я думала, чем же воздает Текерзши Нарасимхе за то, что он делает для тода. Бессонными ночами? Днями, наполненными неустанным трудом? Рубашкой с обтрепанным воротником? Хроническим безденежьем? Нет, не этим. Любовью и благодарностью ее племени. Это все, что осталось у нее самой. А это немало.
богиня текерзши и буйволы
Каждое племя кто-то создал. Занимались обычно этим делом боги и богини. Богини раньше, боги позже. Племя тода создала Текерзши. Послушайте, как это произошло.
Никто не знает, откуда богиня появилась в Нилгири. Ведь тода тогда еще не было на свете. А Текерзши потом не сказала людям, как она попала в Голубые горы. Это очень усложнило проблему. Одни боги возникали из хаоса, другие выходили из моря, третьи выскакивали из раковин, четвертые спускались с неба. А Текерзши не повезло. Она ниоткуда не выскакивала и ниоткуда не спускалась. И Нилгири она не создавала. До нее потрудился кто-то другой. Все семейство богов тода во главе с Текерзши не имело отношения к мирозданию. Богиня жила на священном пике Мукуртхи с незапамятных времен. Характер у нее был беспокойный, и ею владела страсть к путешествиям. Поэтому жилище на Мукуртхи часто пустовало. Текерзши разгуливала по священной горе Мупуф, купалась в реке Кунда, бродила по джунглям и уходила любоваться окрестностями к самой границе Малабара. Она обошла все красивые уголки Нилгири, задерживаясь подолгу в некоторых из них. У Текерзши были родственники и даже дети. Мужа, кажется, не было. Ибо, во-первых, отсутствие такового богиням прощается и, во-вторых, семейство богов отличалось явно матриархальным строем. Текерзши была Великой матерью. Время от времени ей приходилось улаживать ссоры между богами, и это как-то оживляло ее однообразную жизнь. А жизнь действительно становится однообразной, если вокруг тебя одни боги и нет людей. Все время надо держать себя в руках, а вот с людьми проще. И, раздумывая об этом, Текерзши заскучала. Она еще никогда не создавала людей, в этом у нее не было опыта. «Конечно, можно было бы попробовать, — сомневалась богиня, — но что из этого выйдет? Как бы не сделать себе во вред». И она решила создать сначала буйволов.
Текерзши отправилась на гору Пирш, у подножия которой сейчас расположен Мутанадманд, и увидела небольшой водоем Наракер. «Кажется, это подходящее место», — подумала богиня. Неподалеку от Наракера лежала палка. Она взяла ее и ударила палкой по воде. По поверхности Наракера пошли круги. Богиня всматривалась в воду, но там ничего не было видно. «Попробую еще раз», — решила она. Наконец ее усилия увенчались успехом. Из воды поднялась мощная голова, увенчанная загнутыми рогами. Текерзши ахнула и подалась назад. Но буйволица, это была она, вышла из воды и стала мирно пощипывать траву. За ней показалась вторая, а потом третья. Так восемнадцать тысяч буйволов вышли из Наракера. Когда же две последние вышли из воды — кто мог подумать? — за их хвосты держались мужчина и женщина. Это были первые тода. Текерзши не поверила своим глазам. Эти двое выглядели вполне прилично и как две капли воды были похожи на Текерзши и ее родственников. «Могло быть и хуже», — вздохнула облегченно богиня. Потом она радостно засмеялась, потому что опыт, по ее мнению, оказался удачным. Она приказала этим двум смотреть за буйволами, а сама довольная удалилась. Она тогда еще не знала, кого создала.
Люди стали быстро размножаться и все путать. Однажды, например, Текерзши услышала, как один из них утверждал, что богиня Текерзши создала буйволов в источнике, что течет ниже Нодрса. И он даже произнес слова, которые она якобы говорила: «Мои буйволы, выпрыгивайте». Текерзши хотела возразить, но потом махнула рукой. «Не все ли равно, где это произошло». У нее и так хватало дел с этим племенем. Тода было много, и они никак не могли разобраться, кто кому мать, дядька, племянник, сын или дочь. В результате возникали нежелательные ситуации, особенно когда дело доходило до любви. Богиня решила принять крайние меры. Она разделила племя на две части — Тартар и Тейвели. В каждой части учредила отдельные роды и назвала их «палиол». Текерзши запретила выходить замуж и жениться на людях своего «палиола». Во главе каждого из них она поставила старшую женщину и сказала этим женщинам: «Я мать и вы матери, давайте уважать друг друга. Я буду помогать вам, вы мне. Пусть мужчины слушаются вас». Женщины согласились, и с их помощью богиня утвердила свое господство над людьми. Она же разделила буйволов на священных и простых. Священными стали только буйволицы. Текерзши велела построить первый храм на земле тода и назначила туда жреца — «палола». Палолу было предписано каждый день молиться богине. Его молитва начиналась со слов «мать, отец, Текерзши». Богиня установила в племени праздники и церемонии. Но не все сразу. Текерзши создала людей бессмертными, как боги. Никто из тода не умирал. Однажды один тода отправился в джунгли, и там его укусила ядовитая змея. С большим трудом он добрался до своего манда и там умер. Люди окружили его и не знали, что с ним случилось. Они поставили его на ноги, но он снова упал. Тогда каждый стал делать, что мог. Одни плакали, другие танцевали, третьи развели огонь, четвертые побежали за буйволами. Текерзши узнала о случившемся, ей стало жалко мертвого тода, и она отправилась в манд, чтобы его воскресить. Но когда она туда пришла, то увидела, чем занимаются люди. Ей это очень понравилось, и богиня решила не вмешиваться. «Пусть теперь тода умирают, — сказала она людям, — а когда это случится, одни будут плакать, другие танцевать, третьи разложат погребальный костер, а четвертые, приведя буйволов, принесут их в жертву». С тех пор тода так и поступают, когда кто-нибудь из них умирает.