Коммандер Граймс (сборник)

— Мы ничего не можем сделать. Ничего — только взять пистолет и прикончить его, — голос Крейвена упал почти до шепота.

Граймс заставил себя снова взглянуть на склизкое окровавленное нечто. Инженера в буквальном смысле вывернуло наизнанку. Но сердце — если это было сердце — еще билось, кишечник продолжал сокращаться.

Глава 16

Само собой, за пистолетом отправился Граймс. Капитан рассудил, что любое дело должен закончить тот, кто его начал. Войдя в рубку, Граймс снял автоматический пистолет Минетти с подставки, которую сам для него сделал, и объяснил Джейн, зачем это ему понадобилось. Мичман не скрывал своих чувств ни ужаса, ни вины.

— Но ведь это война, даже если военное положение не объявлено, рассудительно ответила девушка. — А во время войны людей, знаете ли, иногда убивают.

— Разумеется. Но это я толкнул его в поле.

— Это был несчастный случай. Вместо него запросто мог оказаться ты. Я рада, что получилось не так.

— Но ты не видела…

— И не хочу. Она помрачнела.

— Между прочим, выметался бы ты отсюда. Если тебе так жаль бедного ублюдка, сделай что-нибудь, чтобы избавить его от страданий.

— Но…

— Не будь таким гадким трусом, Граймс.

Слова задели его — возможно, потому, что в них содержалась изрядная доля правды. Мичман боялся снова увидеть окровавленную массу, которая еще совсем недавно была человеком. Боялся самого отсека, боялся вони горячего масла, крови и фекалий. Но, если не считать Крейвена, он, мичман Граймс единственный на корабле, кто обучался военной науке. Помнится, в Академии курс по первой помощи читал военный врач в чине коммандера. Он рассказывал о том, какого рода помощь оказывается пострадавшим во время боя. Кровожадность этого человека, призванного в силу своей профессии избавлять людей от страданий, стала притчей во языцех. После занятий курсанты со смехом цитировали его лекции: «Если один из ваших товарищей серьезно ранен — даже если это ваш лучший друг — нельзя колебаться ни секунды. Прикончите его, тем самым вы окажете ему услугу. Прикончите его и уберите с глаз долой. Тяжелораненые плохо влияют на моральный дух армии».

— Чего ты ждешь? — резко спросила Джейн Пентекост. — Или ты хочешь, чтобы это сделала я?

Граймс пулей вылетел из рубки.

Когда он вернулся в двигательный отсек, там уже находился Крейвен и оба помощника Волвертона — Второй и Третий. Острый кадык Второго «имама» нервно подергивался. Все трое были смертельно бледны, но исполнены какой-то мрачной решимости. Третий механик держал вывернутое тело за плечи… Господи, как он смог прикоснуться к этой скользкой вонючей массе? Белые, фантастически искореженные кости, слабо поблескивающие в красных складках плоти… Второй судорожно сжимал в руке здоровенный гаечный ключ и судорожно пытался сообразить, куда нанести удар.

Капитан заметил Граймса.

— Дайте сюда! — рявкнул он и выхватил пистолет из руки мичмана. — А вы отойдите! — это относилось к механикам.

Выстрел прогремел неожиданно громко. К зловонному букету добавился едкий запах пороха. То, что недавно было Волвертоном, пролетело несколько метров, пронзенное крошечными пулями, и прилипло к палубе. Крови почти не было, но тело больше не шевелилось.

Крейвен вернул пистолет мичману.

— Мистер Граймс, оставайтесь здесь и уберите это куда-нибудь, — он подошел к люку, где оставил коробку с инициатором, и удалился. Механики, точно зачарованные, с ужасом смотрели на останки своего шефа, не замечая ничего вокруг.

— Как… как это случилось? — после долгого молчания спросил Второй «имам».

— Он попал в поле, — объяснил Граймс.

— Но как? Как? Он всегда ругал нас, что мы не соблюдаем осторожность, и описывал, что с нами должно произойти. А теперь это случилось с ним…

— Вот так всегда, — с каким-то мрачным удовлетворением заметил Третий. — Делайте так, как я говорю, а не так, как делаю сам.

— У вас найдется какой-нибудь ящик? — спросил Граймс.

— Ящик? — тупо отозвался Второй.

— Да. Ящик, — мичман почувствовал облегчение: он начал делать что-то полезное. — Мы не можем его похоронить, пока идем в искривленном ПВК. Надо… убрать его куда-нибудь. «С глаз долой», — мысленно добавил он.

— Вон тот ящик с запчастями? — неуверенно пробормотал Второй.

— То, что надо, — согласился Третий.

— Тогда давайте его сюда, — распорядился Граймс.

Ящик опустошили. Он действительно оказался нужного размера… почти как настоящий гроб. Магнитное днище плотно прилипало к стальной палубе, и похоронной комиссии в составе троих человек оставалось бороться только с приступами тошноты. Когда изуродованные останки исчезли под крышкой, все трое вздохнули с нескрываемым облегчением. Третий акселераторщик тут же принес горелку и загерметизировал шов.

И вдруг лампы синхронно мигнули.

«Неужели из-за горелки? — подумал Граймс. — Или маяк заработал?»

Но почему-то настоящего интереса он не испытывал.

Тщательно вымывшись, но все еще ощущая легкую тошноту, Граймс вернулся в рубку. Там уже сидели Крейвен и Бакстер — Джейн Пентекост освободили от вахты, и она приступила к обязанностям кока.

— Сомневаюсь, что сейчас мне больше всего хочется перекусить, задумчиво заметил капитан. — И мистеру Граймсу тоже.

— Ну, я так прост’ от еды не откажусь, — жизнерадостно объявил инженер, который копался во внутренностях сигнальной панели шлюзового люка.

— Вы не видели Волвертона, мистер Бакстер, — угрюмо отозвался Крейвен.

— Так точн’, шкип’р. И ничуть не жалею, — он выпрямился и, расстегнув поясник, извлек три баллончика с бренди. — Думаю, от такого даж’ вы с мичманом не откаж’тесь.

Капитан собирался что-то сказать — скорее всего, о расхищении груза но передумал и молча взял баллончик. В наступившей тишине все трое молча потягивали напиток.

Бакстер небрежно отбросил выжатый контейнер в сторону и вернулся к полуразобранной панели.

— Кстати, мы запустили эту штуку, — сообщил капитан, обращаясь к Граймсу. — И кое-что к ней добавили.

— Добавили, сэр? Как?

— Теперь она будет сигналить не только им, но и нам. Как только устройство на вражеском фрегате откликнется, зазвенит зуммер — над этим как раз работает мистер Бакстер — и замигает красная лампочка. Так что мы будем предупреждены заранее.

— Все буд’т в порядке, шкип’р, — бодро откликнулся инженер.

— Благодарю, мистер Бакстер. А сейчас, если вы не возражаете, мне надо сказать несколько слов мистеру Граймсу наедине.

— То’ко не слишк’м пинайте его, шкип’р.

Бакстер с видом заговорщика подмигнул Граймсу и вышел из рубки.

— Мистер Граймс, — строго и серьезно заговорил капитан, — сегодня можно сказать, в самом начале вашей карьеры — вы получили урок, который не всякому доводится получить, вы убили человека — да, да, я знаю, что ненамеренно — и Вам посчастливилось увидеть конечный результат ваших действий. Многие из нас были убийцами. Многие нажимали кнопки, но ни разу не видели, что происходит на другом конце траектории снаряда. Возможно, люди, разрезанные лазерным лучом, выглядят не столь ужасно, как мистер Волвертон но, уверяю вас, это тоже не самое приятное зрелище. Бывает, они умирают столь же медленно и мучительно. Теперь вы видели насильственную смерть, мистер Граймс. Скажите, у вас еще не пропало желание играть на боевой волынке?

— А как выглядели тела на этом корабле, капитан? — спросил Граймс — и тут же, вспомнив, что среди них была женщина, которую Крейвен любил, обругал себя за бестактность.

— Не слишком привлекательно, — почти прошептал капитан.

— Я сыграю на боевой волынке, — решительно сказал Граймс — В вашу честь.

«И в честь Джейн Пентекост, — добавил он про себя. — И в честь всех остальных… А я?.. Самое скверное — чтоб я знал, чего мне это будет стоить…»

Глава 17

«Эпсилон Секстана» по-прежнему мчался сквозь темные измерения, сквозь пространство и время. Но на борту время не утратило своей власти. Хронометр отсчитывал минуты и секунды, подчиняя этот маленький рукотворный мирок самому могущественному богу Вселенной, в которого верили даже служители науки — Часам. В рубке и двигательном отсеке сменялись вахты, в положенное время еда появлялась и исчезала в желудках людей. Мало-помалу даже промежутки между дежурствами перестали казаться бесконечными. Кто-то нашел шахматы, кто-то достал карты и организовал школу бриджа.