Душные бандиты

— Чем же вы его кормите? — полюбопытствовала пожилая женщина, заметив смотрителя.

— Добровольцами! — ухмыльнулся тот.

— Не жалко зверюшек? — на всякий случай перевела тему Мария Даниловна. — Держите их тут, в неволе… Вон этот крокодил, несчастный, скучает…

— «Молодой крокодил ищет себе друга…» — рассмеялся смотритель. — Может, объявление в «Рекламе-Шанс» тиснуть? Кстати, он и немолодой — этот вид вообще недолгожители, ему больше двадцати лет, и по их меркам — он старик… Они к тому же и коротышки — максимально дорастают до метра восьмидесяти, просто карлик!

— Типичный, — согласилась Мария Даниловна.

— Тупорылые вообще никого не интересуют, — продолжал смотритель. — Обычно изучают крокодилов, живущих в Штатах, а это — почти не изученный вид…

— А почему вы его так назвали? «Тупорылый»… Неизящно…

— Я лично никак его не называл. А видели бы вы других! Я уж не говорю о панцирном, у того одна морда — восемь метров, и вся узкая! А гавиал…

— А почему у вас эти, аллигаторы, не представлены? — спросила посетительница.

— Аллигаторы у нас вообще не представлены, — снисходительно разъяснил смотритель. — Это исключительно американский вид. А этот браток — обитатель Африки… Их, кстати, все меньше и меньше становится… Вряд ли на родине он бы дожил до столь преклонного возраста… Вы знаете, чем они ценны?

— Конечно! — уверенно заявила Мария Даниловна. — Кошелечки, сумочки, туфельки… — Она мечтательно вздохнула. — Кстати, у вас там, я видела, продаются всякие браслетики из змей… А нет ли таких же, только с перламутровыми пуговицами? Или из крокодиловой кожи, но дешевого?

— Нет, у нас такого нет… А вот его родственников истребляют не только или даже не столько ради кожи, сколько ради мускусных желез… А из них изготовляют помаду и духи!

— Фу, гадость какая! — поморщилась брезгливая Мария Даниловна.

— Их действительно мало осталось, — сокрушался служитель. — В Египте, к примеру, они полностью истреблены… Это, кстати, восходит к глубокой древности, когда в некоторых местах крокодилов обожествляли, был даже город Крокодилополь! Но в основном на всей территории их преследовали… Предполагают, что их существовало два вида: более крупный отличался свирепостью и хищностью и считался представителем злого начала, а другой же, более мелкий, появлялся только с наступлением разлития Нила, и его считали символом счастья, поэтому приручали, украшали золотом и драгоценностями и после смерти тщательно бальзамировали. Подобные мумии постоянно находили в древних гробницах! Крокодил вообще, кажется, олицетворял собою империю и силу египтян…

— Надо же, — качала головой пожилая женщина. — Как вы интересно рассказываете! А вот скажите, вон там у вас какая-то гастрономическая ценность скучает… Съесть не собираетесь? Все-таки времена трудные…

— Лично я — пока нет! — развеселился смотритель. — Хотя не удивлюсь, если кто-нибудь польстится… Какую гадость ни возьми, все сплошь деликатесы — лягушки, червяки, улитки…

— Ну, улитки — это довольно вкусно, — возразила Мария Даниловна. — Если только не знаешь, что ешь… Меня угостили как-то — я наворачивала за обе щеки, пока не узнала, из чего это… Сразу ком в горле встал…

— И крокодилы, кстати, весьма ценятся туземцами в смысле кулинарии… Это на наш взгляд их мясо отдает мускусом… А они жрут себе… На вкус, как говорится, на цвет…

— Это точно… — улыбнулась Мария Даниловна. — Вот у меня, к примеру, соседи… Ой! Не опаздываю ли я? А-ах! — Она, даже не успев попрощаться, ринулась к выходу, не без основания подозревая, что нужный ей поезд уже прибыл.

Мария Даниловна — в который уже раз — тяжело вздохнула. Сам по себе неожиданный приезд дальней родственницы казался ей нелепым, неуместным… Никаких определенных планов на ближайшие дни у пожилой женщины построено не было, но сама гостья с первой же минуты встречи возбудила в душе Марии Даниловны глухое раздражение, все более крепнувшее с каждой минутой.

«Ух… И щебечет… и щебечет… Рта не дает раскрыть… Что, впрочем, не так уж плохо… Мне-то с ней о чем говорить?.. Сколько же лет мы не виделись? Двадцать? Двадцать пять? Старею, память отказывает… Калерия… Хм… Как же мы ее называли? Калюша? Нет, не то… Наверное, Лера… Да, точно… И кто мы с ней? Не сестры, это точно… А, вот как, значит: мы с Павлом Александровичем — троюродные брат и сестра, мои и его родители — соответственно, двоюродные… Стало быть, их родители — родные братья-сестры… Короче, у нас с Павлушей непосредственно общие только прадеды… Что ж с того?.. Калерия! А она, выходит, супруга моего троюродного братца, ныне покойного… Феноменально! Одно утешает: если следующий ее визит наступит с тем же интервалом, мне тогда стукнет…» — Мария Даниловна задумалась. В математике она никогда не была особенно сильна…

— Ну вот, — говорила между тем вдова троюродного брата, — а в прошлом году я в Хабаровск ездила. Далеко, ничего не скажешь, но коль уж выделили льготу — ну согласись, грех не воспользоваться! За свои-то, кровные, не то что в Хабаровск — за город-то лишний раз не съездишь… Цены-то — ого-го! А в Хабаровске у меня сватья, то есть не совсем сватья, Колькина мать у нас же, в Перми, живет, квартиру недавно получила — две остановки от нас, удобно… Светка с Колькой когда со мной, а когда с ней детей оставляют… Ну вот, а там, в Хабаровске-то, — сватьи сводная сестра, так я к ней задарма-то и ездила… Ничего, пусть государство оплачивает, пахали-пахали всю жизнь, а все сбережения — коту под хвост, пенсия нищенская… Хорошо, хоть квартплата тоже льготная, а то и не знаю, как бы мы вовремя выплачивали… Нам за лето одних пеней пятьдесят тыщ набежало…

— Пришли, — мрачно прервала ее Мария Даниловна. Она по привычке сложила пальцы правой руки в немыслимую на первый взгляд «козу» и поднесла руку к прямоугольному отверстию рядом с дверной ручкой подъезда, но тут же опустила ее и процедила:

— А, тьфу ты, вечно забываю…

— Недавно кодовый замок украли? — посочувствовала Калерия. — И у нас тоже, представляешь? Вот бандитизм разгулялся! Куда только милиция смотрит? Уж года полтора как украли, а они ничего не предпринимают… Дармоеды! У них зарплата знаешь какая? Да еще взятки… Кругом коррупция… — С усилием опустив тяжелую сумку на колесиках, она со страшным грохотом поволокла ее наверх. Мария Даниловна, еще на вокзале нагруженная гостьей объемистым чемоданом, засеменила вслед.

— Какой этаж? Третий? — как ни в чем не бывало продолжала Калерия. — У меня шестой, но с лифтом… Хотя он ломается часто… Так вот, слушай дальше: месяца где-то два назад возвращаемся мы вечером с дачи, только присела отдохнуть — звонок в дверь, открываем — стоит молодой парень… Мы в наше время на фабриках-заводах вкалывали, себя не жалели… А этот: здрасьте, мол, я представитель фирмы, устанавливающей несъемные дверные замки с особо надежным укреплением, вам как раз такой на входную дверь нужен… Ну, мы все обрадовались… Никуда бегать, ничего не надо — завтра, говорит, мастер начнет работать… А я как сердцем чувствовала! Между нами говоря, я этих черных терпеть не могу, так и оказалось — прохвост! Сдавайте, говорит, двадцать процентов от стоимости…

Мария Даниловна открыла дверь в квартиру. Таща за собой сумку, гостья безостановочно рассказывала:

— Ух ты, какой длинный коридор! Сколько же мастики в каждую уборку нужно бухнуть! Сюда? Ничего, уютненько… Ну, мы, дураки, заплатили ему десять тыщ… Нет чтоб документы посмотреть, ну хоть какие-нибудь! Неловко как-то, будто не доверяем… А ведь время такое — себе и то не всегда можно доверять… А он так ловко убедил нас, что весь подъезд еще днем сдал, одни мы остались, и соседка по лестнице, как на грех, выскочила на наш базар, подтвердила: мол, с радостью заплатила и нам советует… Воровство-то кругом…

Калерия на мгновение замолчала, удивленная необычным грохотом, раздавшимся из открытого окна.

— Это склад у нас во дворе, — пояснила Мария Даниловна. — Телегу толкают. А мостовая вся разбита — вот и шум… Надоели до чего! Кстати, даже если бы вы документы у вашего проходимца посмотрели — это бы еще ничего не означало… Даже паспорт можно подделать, купить… А уж всякие справки с печатями, накладные, доверенности — мол, что ты являешься представителем какой-нибудь фирмы, — это вообще элементарно делается! Пойди я на такое, то уж точно бы всякими липами основательно запас… — Она осеклась, не смея рассчитывать на взаимопонимание со стороны собеседницы.