Страница 30 из 40
– Что?
– Давай Сашу Качанова на Московский горком?
– Точно! Хорошо, что ты про него вспомнил. А где хоть он сейчас?
– Второй секретарь Краснодарского крайкома, недавно с ним случайно столкнулись на Старой площади.
– Молодец, сильно вырос.
– Он как раз жаловался, что уже все партийные посты в своем Краснодаре перебрал.
– Это как? Я помню только, как он там крайкомом ВЛКСМ заправлял до пятьдесят восьмого, а потом у меня такая круговерть началась…
– Вот, так он пошел в райком, потом вторым в горком, потом в исполком.
– Ну и дела. Давно надо было Качанова в Москву вытащить[54].
– Ладно, Саш, пойдем попаримся еще разок да по домам? Пятый час уже сидим тут. И пиво кончилось!
Постепенно план, ставящий своей целью удержание власти (именно так, захватывать им было уже нечего) и спасение СССР, обретал рабочий вид.
Ситуация в Президиуме ЦК сложилась достаточно понятная. На стороне Брежнева выступали прежде всего Кириленко (куратор тяжелой промышленности), Устинов (оборонная промышленность и космос) и пытающийся сохранить независимость Суслов (идеология).
Вторая ясно видимая группа – республиканские вожди Рашидов, Мжаванадзе, Подгорный, Шелест. Нельзя сказать, что это единый дисциплинированный блок, но по принципиальным вопросам друг друга поддерживали. Последнее время явно тяготели к Леониду Ильичу, который не угрожал их интересам.
Третья микропартия – Косыгин (экономика), Воронов (сельское хозяйство) и Микоян, сильно сдавший позиции после смещения Хрущева. Брежнева и «брежневцев» они не любили, к сожалению, примерно так же, как «шелепинцев».
Противостоять всему этому Александру приходилось практически в одиночку. Но на его стороне стояли комсомольские выдвиженцы, прочно занявшие подступы к Олимпу номенклатуры. И какие! К примеру, первый секретарь московского горкома Егорычев, этот пост уже предполагал членство в Президиуме ЦК, его ленинградский коллега Василий Толстиков, первый секретарь ЦК КП Белоруссии Машеров, Председатель Гостелерадио Месяцев, министр охраны общественного порядка РСФСР Вадим Тикунов и, конечно, сам Семичастный. Какой‑то десяток лет, и все они спокойно и естественно займут места на вершине власти. А сколько еще придет лояльных заведующих комитетами и секторами…
Но времени не было. Нельзя даже дождаться высадки Амстронга на Луне в тысяча девятьсот шестьдесят девятом, такой великолепный повод отодвинуть Устинова пропадет зря! Комаров в одиночку никуда в ближайшие два года не запланирован, а значит, и катастрофы быть не может, это опять мимо.
Единственным потенциальным союзником был Председатель Совмина СССР Алексей Николаевич Косыгин. Он уже давно отказался от амбиций Генерального секретаря, но при этом обладал колоссальным опытом и авторитетом. Привлечение его на свою сторону виделось наипервейшей и наиважнейшей задачей. Откладывать нельзя, придется в самое ближайшее время устроить встречу Косыгина с попаданцем. Если рассказ о печальном будущем партии под управлением Ильича не поможет, аппаратные методы борьбы обречены на провал. Останется только возможность выйти с неопровержимыми доводами на Пленум ЦК, причем с малопредсказуемым результатом.
В то время как прочный союз с Косыгиным давал как минимум длительную передышку, даже сохранение за Брежневым поста Первого секретаря серьезно ничего не меняло. Можно было спокойно заняться предотвращением развала СССР, а также легализовать факт появления попаданца, по крайней мере, на уровне Президиума ЦК и отдельных офицеров госбезопасности.
Впрочем, Шелепин был оптимистом и не сомневался в успехе. Более того, он не собирался ограничиваться минимумом. Совсем наоборот, основной целью виделся пост Первого секретаря ЦК КПСС, причем уже в следующем, тысяча девятьсот шестьдесят шестом году. Тут хороши все средства. Тем более что противник намного более опытен в аппаратных интригах. Поэтому самой серьезной задачей Александр Николаевич считал операцию по отвлечению внимания Брежнева, Президиума, ЦК, да и всей страны от своих действий по укреплению позиций в партии.
Хороший повод отвлечь внимание Президиума ЦК КПСС от своих действий пришел в голову Александру Николаевичу уже через несколько дней. Но обсуждать такие планы лучше подальше от тихих кабинетов и молчаливых телефонных аппаратов. Даже Председатель КГБ не может стопроцентно гарантировать отсутствие прослушки. Да и для здоровья полезно почаще бывать на воздухе, заниматься спортом. Поэтому уже много лет Шелепин и Семичастный играли в большой теннис не реже пары раз в неделю.
Очень удобно во время разминки «у стенки» отойти к краю площадки, передохнуть пару‑тройку минут. Заодно переброситься парой слов:
– Володя, ты же смотрел кинофильм про инопланетян? «Аватар»?
– Да, конечно. Поразительное, необыкновенное зрелище.
– Как считаешь, если вырезать из ленты фрагменты с актерами‑людьми, можно догадаться, что это снято на Земле?
– Э… Нет! – Владимир ошеломленно замер. – И ты…
– Именно! Переснять на пленку и аккуратно подбросить в редакцию какой‑нибудь серьезной зарубежной газеты. «Фигаро» там или «Таймс».
– Это будет бомба! Доказательство существования инопланетной цивилизации! Братья по разуму!
– Не совсем так, думать будут разное. Но это неважно. Ты как считаешь, после такого вброса Брежнев станет обращать внимание на какую‑то мелкую суету КПГК в Закавказье?
– Ха‑ха‑ха! Да они все забегают, как наскипидаренные, производство и науку на уши поставят. – Семичастный от избытка чувств подбросил мячик и с силой, до протестующего скрипа ракетки, послал его в стену.
– Тебя тоже затерроризируют просьбами добыть полные сведения. – Александр Николаевич со смехом подал другу новый мячик. – Надо сразу оставить в запасе пару уникальных фрагментов.
– А представляешь, как отреагируют на это в ЦК? – Семичастный погрустнел. – Потом все равно выяснится, что это мистификация.
– Не узнают, если мы не наследим. – Шелепин беззаботно махнул рукой. – Или объясним как дезинформацию, мероприятие по втягиванию капиталистических стран в космическую гонку. Представляешь, сколько средств будет потрачено вероятным противником на совершенно бессмысленные исследования?
– Тоже верно, за это можно и «почетного сотрудника» дать, – мгновенно расцвел Председатель КГБ. – Это же сколько атомных бомб и танков не будет сделано на их заводах, если они всерьез профинансируют исследования из‑за «Аватара»?
– Главное – самим в синих человечков не поверить. С хвостами.
– Пойдем уже на площадку, вон инструктор недовольно косится. Опять ворчать будет. – Семичастный скорчил недовольную мину и передразнил: – Уважаемые товарищи, поговорить вы и на работе можете, а у нас играют!
Никогда еще Шелепину не приходилось столько времени проводить в машине. С дачи, на дачу – чуть не каждый день. И передоверить беседы‑допросы с пришельцем некому. Отложить их можно, но в человеческих ли силах спокойно жить, зная, что совсем рядом тебя ожидает очередная «порция» картин будущего? Хорошо, что в ЗИЛе еще зимой установили телефон. Хоть и работал аппарат только в Москве, но все равно, большое подспорье.
Водителю дорожная суета тоже удовольствия не доставляла. Разные мысли приходили в голову: «Совсем себя Александр Николаевич не бережет последнее время, что‑то привозит, увозит, будто помощников на это нет. Сейчас что делает? Даже слова не сказал, только рукой махнул да поднял перегородку, как будто с товарищами из ЦК говорить собирается. Сам бумаги читает и губами шевелит, неужто ругается? Не просто так, большой он начальник. Как бы войны какой не случилось. Надо женке сказать на ушко, чтобы купила запаса на тяжелое время. Мало ли, а у нас даже соли в кладовке нет».
Но вслух, понятное дело, он не говорил ни слова. Такова уж шоферская работа, знай, крути баранку.
Уже около подъезда ЦК Александр Николаевич наконец опустил перегородку:
– Поехали сначала домой, пообедаю, – и потащил к себе телефонную трубку «Алтая», предупредить домашних.