Золотая лилия

Дмитрий приподнял бровь.

— Неужели?

Я не шелохнулась с тех самых пор, как вошла в гостиную. Я просто стояла, обхватив себя руками и впав в оцепенение. Сделать движение казалось неимоверно трудным занятием. Однако, когда Дмитрий принялся изучать острие, взгляд мой зацепился за одну деталь, и вялый мозг понемногу заработал.

Заметив мой интерес, Дмитрий протянул меч мне. Я взяла его, стараясь не касаться лезвия, и осмотрела рукоять, покрытую гравировкой.

— Заметила что-то знакомое? — поинтересовался Дмитрий.

Мой разум еще был затуманен страхом и адреналином, но я постаралась выкопать из памяти факты.

— Старинные алхимические символы, — объяснила я. — Они были приняты в Средние века, когда наша группа представляла собой горстку ученых, пытающихся превратить свинец в золото.

В научных книгах имелась скудная информация о сообществе. Я знала, что позднее алхимики отказались от поисков золота. Наша организация открыла более изощренные смеси, в том числе и те, что включали в себя кровь вампира. Взаимодействие с вампирами постепенно изменило наш круг занятий. Алхимики давних лет осознали, какое ужасное и темное искушение кроется в самих вампирах. Наше дело стало священным. Химия и формулы, над которыми мое сообщество прежде работало для собственной выгоды, сделались защитными инструментами. Все это было необходимо, чтобы скрыть существование вампиров. Сейчас к старым средневековым методам мы добавили современные технологии.

Я постучала пальцем по самому большому символу, кругу с точкой в центре.

— Символ золота, а это серебра. Четыре треугольника изображают основные стихии: землю, воздух, воду и огонь. А тут… Марс и Юпитер, их отождествляют с железом и оловом. Вероятно, имеется в виду сплав, из которого сделан меч.

Я нахмурилась и осмотрела весь клинок.

— Нет, ни золота, ни серебра он не содержит. Но символы могут также обозначать солнце и луну. Или они вообще не физические?

Я вернула оружие Дмитрию. Соня взяла меч и принялась рассматривать выгравированные знаки.

— Так ты говоришь, это оружие алхимиков?

Я покачала головой:

— Алхимики подобным не пользуются. Пистолеты надежнее. А символы давно устарели. Мы используем таблицу Менделеева. Легче написать Au, обозначая золото, чем рисовать символ солнца.

— А есть ли какие-то причины размещать их на рукояти? Какой-нибудь скрытый смысл? — поинтересовался Дмитрий.

— Ну, если обратиться к прошлому, солнце и золото имели огромное значение для алхимиков. У них все вращалось вокруг идеи света и чистоты. Я коснулась своей щеки. И они еще важны, в некотором смысле. Поэтому мы и используем золотые чернила. Не считая прочей пользы, золото отмечает нас как… чистых. Посвященных. Часть священного дела. Но здесь… не знаю. Если подразумевался символизм алхимиков, то перед нами освященный меч. — Я вспомнила слова нападавших насчет возвращения в ад. — Может, его владельцы считают, что исполняют некий священный долг.

— Кто они вообще, эти тины? — спросил Адриан. — Как ты думаешь, Джилл в опасности?

— Они знают о вампирах. Но они — люди, — ответил Дмитрий.

— Точно, — согласилась я. Один был очень высокий, но он не морой.

Но признать, что незнакомцы были людьми, оказалось нелегко. Я чувствовала себя сбитой с толку. Я всегда верила, что стригои — воплощение зла. Это нетрудно. Даже мороям не всегда следует доверять. Поэтому рассуждения об убийцах-мороях, преследующих Джилл, правдоподобны. Но люди… те самые люди, которых мне полагалось защищать? Такие мысли не умещались у меня в голове. На меня напали мои же соплеменники, так называемые хорошие парни, а не клыкастые демоны, которых меня приучали бояться. Моя картина мира пошатнулась.

Дмитрий сделался еще мрачнее.

— Я ни о чем подобном не слышал — поскольку большинство смертных ничего не знают о мороях. Не считая алхимиков.

Я бросила на него пристальный взгляд.

— Мы не имеем к происшедшему отношения. Мечи не в нашем стиле. Как и нападения.

Соня положила клинок на кофейный столик:

— Никто никого и не обвиняет. Я считаю, вам обоим хочется донести все сведения до своих.

Мыс Дмитрием кивнули.

— Но мы упустили ключевой момент. Они обращались со мной как со стригоикой. Меч — не самый легкий способ убить. Нужна причина, чтобы остановиться на таком оружии.

— Только так можно уничтожить стригоя, пробормотала я. — Серебряный кол человек зачаровать не может. Пожалуй, они могли бы тебя сжечь, но устраивать пожар на городской улице непрактично.

В комнате наступила тишина — все задумались. Наконец Соня вздохнула:

— Мы нс слишком продвинемся нынче вечером, не посоветовавшись с остальными. Хочешь, я тебя исцелю?

Мне потребовалось несколько мгновений, чтоб осознать — Соня обращается ко мне. Я потрогала щеку.

— Нет, царапина сама быстро заживет. — Это был один из побочных эффектов применения крови вампира в наших татуировках-лилиях. — Я ее промою перед уходом.

И, напустив на себя невозмутимый вид, я прошла в ванную. Но, увидев себя в зеркале, сразу же утратила уверенность. Ранка не представляла из себя ничего страшного. Меня взволновала еще одна мысль. К горлу Сони приставили меч, но и моей жизни грозила опасность. На меня напали, а я оказалась беспомощна. Я намочила махровую салфетку и попыталась протереть лицо трясущимися руками.

— Сейдж!

В дверях возник Адриан, и я постаралась сморгнуть набежавшие на глаза слезы.

— Чего?

— Как ты?

— А что, по ауре не видно?

Адриан не ответил. Он просто отобрал у меня салфетку — я ее чуть не выронила.

— Повернись, — скомандовал он. Я послушалась, и он осторожно коснулся царапины. С близкого расстояния я отчетливо увидела, что его глаза воспалены и покраснели. Еще от него пахло спиртным. Но все же рука Адриана была тверже моей. Он снопа спросил: — Ты как?

— А что я? Не мне приставляли меч к горлу.

— Я — не об этом. Других травм у тебя нет?

— Нет, — сказала я, опустив глаза. — Но гордость пострадала.

— Не понял. — Он отжал салфетку. — А при чем тут гордость?

Я подняла голову, по-прежнему избегая его взгляда.

— Я многое умею, Адриан. Думаю, прозвучит самовлюбленно, но действительно то, что я могу, приведет в трепет других.

— А то я не знаю! — весело отозвался Адриан. — Ты способна заменить колесо за десять минут, болтая по-гречески!

— За пять, — поправила я. — Но, когда на кону моя жизнь и не только моя, — я бессильна. Я не умею драться. От меня нет никакого толка. А сейчас все произошло так же, как в тот раз… помнишь, когда стригои напали на нас с Ли. Я просто стояла и ждала, пока создания вроде Дмитрия и Розы не появятся, чтобы спасти меня. Я… словно прекрасная дама в беде из романа.

Адриан закончил вытирать мне щеку и положил салфетку. Он взял мое лицо в ладони.

— Все, что ты сказала — полная чушь, за исключением слов о прекрасной даме. Но только потому, что ты и правда красива. Но ты не беспомощна.

Я решилась поднять на него глаза. В наших разговорах обычно не Адриан обвинял меня в подобном.

— Да ну? Значит, я как Роза и Дмитрий?

— Нет. Но и я не такой, как они. И если память мне не изменяет, совсем недавно кое-кто мне доказывал — не надо стараться быть как все. Нужно быть собой.

Услышав свои же собственные слова, я нахмурилась.

— Но теперь — вовсе другое! Я говорю о способности позаботиться о себе, а не о том, чтобы произвести впечатление!

— Типичная твоя проблема, Сейдж. «Позаботиться о себе». Безумные стычки, стригои, чокнутые типы с мечами — такое нельзя назвать нормальной ситуацией. Нечего себя грызть за то, что ты не смогла противостоять подобным нападениям. Большинство людей этого не могут.

— Но я должна! — пробормотала я.

Адриан с сочувствием взглянул на меня:

— Действуй. Одна особа, которая любит давать мне советы, однажды велела мне не быть жертвой. Вот и не будь ей. Ты уже научилась миллиону других вещей. Запишись на занятия по самообороне. Купи пистолет. Ты не можешь быть телохранителем, тогда найди способ защитить себя.