Диверсант

Однако в конце дня ему пришлось проделать обратный путь из казармы — в штаб. Только теперь уже в штаб дивизии. Прибежал запыхавшийся посыльный: Патрахальцева срочно к начальнику политотдела дивизии. Николаю стало не по себе. Одно дела начштаба полка, другое дело — начальник политотдела. «Ну и персона ты стал, Патрахальцев, прямо нарасхват», — пытался он шутить про себя, пока поспешал в штаб.

Начпо в отличие от начальника штаба полка долгих разговоров не вел. Он молча вытащил из ящика стола лист бумаги и протянул ручку.

— Садись, пиши…

Патрахальцев вопросительно посмотрел: что писать?

— Я продиктую, — успокоил начпо. — Пиши… В правом верхнем углу. Командиру 51-й стрелковой дивизии… Ниже — от Патрахальцева Николая Кирилловича, 1908 года рождения, украинца, кандидата в члены ВКП(б). Все правильно?

— Так точно, — Патрахальцев привстал со стула.

— Вот и отлично. Понял, как я изучил твою биографию.

«Да уж, — подумал Николай, и вправду знает. Только вот радоваться или печалиться по этому поводу?»

— Написал? — переспросил начпо. — А теперь пиши главное: «Прошу зачислить меня в кадры Красной армии… В кадры Красной армии». Есть? Далее подпись… Дата. 25 ноября 1932 года, если забыл.

Начальник политотдела взял протянутый Патрахальцевым рапорт, внимательно прочел его и взглянул на притихшего Николая:

— Да, Николай Кириллович, сегодня у тебя особый день… Исторический, я бы сказал. Запомни его. Вся твоя жизнь теперь пойдет по-другому.

Патрахальцев, как и утром, вышел на штабное крыльцо. За спиной медленно закрылась массивная дверь. Она словно отрезала путь в ту, другую, гражданскую жизнь.

Короткий ноябрьский день угасал. Голые ветви деревьев зябли в пламенеющем закате. «Ну и зарево, видать, к морозу…» — подумал он и повел плечами. И только тут обнаружил, что выскочил из политотдела в одной гимнастерке.

Он вернулся в штаб, нашел на вешалке свою старую шинель и натянул ее на озябшие плечи. Подошел к зеркалу. Оттуда из глубины зазеркалья глядел на него сероглазый бравый пулеметчик с симпатичной ямочкой на подбородке.

— Что, Патрахальцев? Как тебе исторический день?

Николай крякнул и развернулся на каблуках. Ну и денек… И верилось, и не верилось, что все происходило с ним. Только потом, с годами, он осознает, насколько прав оказался его первый начальник политотдела. Действительно, с этого дня вся его жизнь пойдет по-другому. Да, собственно, другой жизни он и знать-то не будет. И тихий литограф, скромный работник «Союзпечати» станет первым из первых среди диверсантов Советского Союза. Его не обойдет ни одна война. Он получит самые высокие награды Отечества, станет генералом.

Генералом диверсантов, если можно так сказать.

Но ничего этого в ноябре 1932 года не знал двадцатичетырехлетний Николай Патрахальцев. Он получил приказ стать кадровым военным. И стал им. Да еще каким.

Под грифом «Секретно»

Ныне уже устоялось ошибочное мнение, что спецназ в его современном, классическом виде был рожден в 50-е годы прошлого столетия. Мол, задумал и организовал все это тогдашний военный министр маршал Георгий Жуков, за что и погорел.

А подписали Директиву 24 октября 1950 года уже новый министр маршал Василевский и начальник Генштаба генерал Штеменко.

В соответствии с этой директивой в общевойсковых и механизированных армиях начали формироваться отдельные роты специального назначения. А дальше их развернули в батальоны, потом в бригады. Вот вам и легендарные бригады спецназа ГРУ, ныне известные во всем мире.

Но дело в том, что отдельные подразделения специального назначения Разведуправления Красной армии разворачивались еще в 30-е годы, почти за 20 лет до известной директивы А. Василевского и С. Штеменко.

В основу действий подразделений была положена теория «малой войны» М.Фрунзе. «Если государство уделит этому достаточно серьезное внимание, — говорил он, — если подготовка этой "малой войны" будет производиться систематически и планомерно, то этим путем можно создать для армии противника такую обстановку, в которой при всех своих технических преимуществах, они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооруженным, но полным инициативы, смелым и решительным противником. Поэтому одной из задач нашего Генерального штаба должна стать разработка идеи "малой войны" с противником, технически стоящим выше нас».

Надо сказать, что идеи М. Фрунзе получили в нашей стране хорошую теоретическую разработку. Их развивают и воплощают в жизнь ведущие военачальники того времени — М. Тухачевский, И. Уборевич, И. Якир.

С начала 30-х годов оперативные планы приграничных округов предусматривают с началом войны ввод в действие партизанских формирований.

Один из вариантов таков — при углублении на нашу территорию войск противника до 100 км они встречают сильное сопротивление укрепрайонов и ведут затяжные бои по их преодолению. Партизанские формирования с первых дней войны начинают наносить скоординированные удары по железным дорогам и другим жизненно важным коммуникациям врага.

Под ударами Красной армии с фронта и подразделений партизан в тылу, израсходовав запасы материальных средств, противник вынужденно отступает. Партизанские формирования также перемещаются по вражеским тылам, в том числе уходя и за пределы границ страны, продолжая диверсионную работу.

Для успешной деятельности диверсантов на случай войны в приграничных округах, в первую очередь, вдоль западной границы были оборудованы тайники с вооружением, боеприпасами, продовольствием. На территории Белоруссии было тайно заскладировано 50 тысяч винтовок, тонны взрывчатых веществ. В Украинском военном округе в партизанских тайниках хранились также винтовки, пулеметы, мины, гранаты, и даже 10 тысяч японских карабинов.

«В 1932 году, — писал в своих воспоминаниях Илья Старинов, — наша оборона на западных границах зиждилась на использовании формирований партизан.

Это было очень хорошо продуманная система не только на случай оккупации части нашей территории. Базы закладывались и вне СССР. Очень важно было то, что готовились маневренные партизанские формирования, способные действовать как на своей, так и на чужой территории».

О размахе подготовки можно судить по следующему факту — работали три партизанские школы. Две — в ГРУ и одна в ОГПУ.

Однако Генеральный штаб еще больше расширял подготовку диверсантов. В 1935 году в приграничных округах разворачиваются диверсионные подразделения, залегендированные под саперно-маскировочные взводы.

Об этих подразделениях и до нынешнего дня почти ничего не известно. Не только широкому кругу общественности, но даже специалистам. И не только специалистам, но даже непосредственно в Главном разведуправлении. Это утверждение может показаться абсурдным, мол, в ГРУ разворачивали подразделения спецназа и здесь же о них ничего не знали. Не верится? И тем не менее документы подтверждают это.

После Великой Отечественной войны Николаю Патрахальцеву пришлось доказывать, что он сформировал и был первым командиром диверсионного подразделения. И доказывал он это своему же руководству.

В спецархиве военной разведки сохранился любопытный документ. Подписан он уже полковником Патрахальцевым. Привожу его дословно, сохраняя авторский стиль и пунктуацию.

«Генерал-майору т. Сафонову

В моем личном деле указано, что в 1935 и 1936 годах, я был по приказу НКО командиром взвода и командиром роты отдельного саперного батальона 51 стрелковой дивизии.

В действительности я не был на этих должностях, а командовал так называемым саперно-маскировочным взводом, созданным 4-м управлением РКК (разведуправление). Мое назначение командир взвода, роты и само название "сапмасквзвод" являлось прикрытием для выполнения спецзадач 4-го управления РКК и 4-го отдела штаба Киевского особого военного округа.

В 1937 году, в мае месяце я был вызван в ГРУ и направлен в командировку в Испанию. Таким образом, получилось, что мою службу в системе разведуправления засчитали не с 1935 года, а с мая 1937 года.

В подтверждение изложенного можно проверить в архиве 2-го Главного управления.

Так в архивном деле N 2648 "Общие директивы и переписка с Генштабом" листы 38-48, 73 и 81, подробно говориться о создании в 4-м управлении РККА разведподразделений с целью прикрытия названных "сапмасквзвод", в которых готовились люди для выполнения особых диверсионных задач.

В архивном деле N 5956 дело N 2 Киевского особого военного округа стр. 105 и 109 имеется приказ о моей работе в "сапмасквзводе".

Мою работу с мая 1935 года в разведке может подтвердить ныне заместитель начальника Академии им. Сталина генерал-лейтенант Туманян Г. А., который в то время работал в ГРУ и руководил мною, как в СССР, так и в командировке в Испании.

Мою работу в разведке может подтвердить бывший работник ГРУ, ныне комдив генерал-майор Мамсуров Х-У. Д.

Его адрес: г. Стрый, Дрогобычская обл., в/ч 37795.

Начальник отдела

полковник Патрахальцев».

Конец ознакомительного фрагмента.