Страница 7 из 15
– А что мне остается делать? Я буду тебя ждать – ждать, когда придет наше время и мы насладимся сполна.
Смотрит на меня с неописуемой нежностью, потом, наклонив голову, что-то ищет в сумке, достает голубую коробочку.
– Держи, – кладет ее на стол.
– Это… мне? – спрашиваю с недоверием и растерянностью.
– Конечно тебе!
Официант подходит как раз вовремя, несет тарелки с рисом и вареными раками. От одного их запаха меня начинает тошнить.
Не знаю, открыть коробочку сразу, или между делом за едой, или, может быть, после кофе.
– Ты не хочешь ее открыть?
– Хочу, конечно!
Открываю коробочку и чувствую, как тошнота подступает к горлу, лицо зеленеет. Невероятно, но такой головокружительно романтический момент отравляют рвотные позывы.
В коробочке лежит кольцо – две тонкие полоски, переплетаясь, обхватывают маленький изумруд.
– Андреа, это… – резко двигаю назад стул и бегу в туалет.
Раки, вонючие раки отравили самый романтический ужин в моей жизни.
Возвращаюсь за столик, официант уже унес мою тарелку. Андреа смущенно смотрит на меня:
– Что с тобой, тебе плохо? Ты, случайно, не беременна?
– Нет, не беспокойся, это все эмоции.
– Когда ты волнуешься, тебя тошнит?
– Случается иногда.
– Ты уверена, правда?
– Что мне нравится кольцо? О да, оно… прекрасно.
– Нет, ты уверена, что не беременна?
– Клянусь тебе, нет, не беспокойся. Я знаю, что ты думаешь, но мне и в голову не приходило удержать тебя таким образом, – улыбаюсь.
– Я знаю, ты не такая. Ну-ка примерь!
С трудом натягиваю кольцо на палец. Естественное, на размер меньше, но на этот раз я не хочу услышать…
– Если хочешь, можешь поменять, я дам тебе чек.
– Нет-нет, не волнуйся. Что-то пальцы немного распухли, подожди-ка… – кладу безымянный палец в рот и увлажняю его слюной, потом изо всех сил толкаю кольцо, тщательно скрывая гримасу боли.
Теперь я не смогу его снять, без вариантов.
– Тебе нравится? Камень зеленый, как твои глаза.
– Прекрасно! – говорю я, разглядывая свою руку, стараюсь не замечать, что палец приобретает синюшный оттенок.
– Пусть это кольцо всегда напоминает о моей любви, и, если тебе будет одиноко, если будет трудно и не останется сил терпеть, посмотри на него и вспомни, что я тебя люблю и что совсем скоро мы будем вместе.
Он целует меня.
От него пахнет раками, но на этот раз тошнота отступает.
Садимся в машину, уже поздно, а путь неблизкий.
– Это платье тебе так идет!
– Спасибо, дорогой.
Я еще не закончила фразу, а его рука уже расстегивает мне лифчик.
И как ему это удается?
Больше, чем перепих в офисе, я ненавижу перепих в машине.
Мне уже не шестнадцать, черт возьми, разве он не видит?
Хочу взобраться на него сверху, но моя нога застревает между сиденьем и ручником. Дергаю ногу, освобождая ее, и стукаюсь головой о крышу.
– Подожди, давай я сверху. – Он поворачивается на бок. Теперь его нога застряла под педалью. Животом он навалился на руль, пуговицы рубашки вот-вот оторвутся, смотрит на меня. Блокирован.
Забавная ситуация!
– Н-да… – говорит он.
– Гм… – говорю я, а мой палец пульсирует так, что, кажется, вот-вот взорвется. – Может быть, лучше поедем домой, а? Твоя жена будет беспокоиться.
– Да, ты права, ехать еще долго…
Едем.
Время позднее, но я изо всех сил стараюсь не задремать – переключаю каналы радиоприемника, читаю названия местечек, мимо которых проезжаем.
– А что, если мы остановимся в каком-нибудь мотеле? – неожиданно спрашивает Андреа так, будто его осенила потрясающая идея.
– Нет, Андреа, поехали лучше домой.
Иногда мне кажется, что он просто идиот.
– Тогда вот что сделаем: в следующую пятницу будет конференция в Портофино, я должен поехать как представитель бюро. Поедем вместе, что скажешь? – Две-три встречи с коллегами, и мы свободны. Ты была когда-нибудь в Портофино?
– Нет, там, наверное, красиво.
– Да, прекрасный город. Мы поселимся в роскошной гостинице, пойдем на море, поужинаем в каком-нибудь симпатичном ресторанчике. Вот увидишь, тебе понравится.
– Но… если кто-то нас увидит?
– Кьяра, я устал, я так больше не могу, мне надо поговорить с женой, надо решить эту проблему. Это невыносимо, я больше не хочу скрываться, я хочу быть с тобой, и все.
Вскоре нас прижимает к обочине патруль карабинеров.
– Черт, еще не хватало! Делать им больше нечего?
– Ну… это их работа.
– А ты вечно ищешь всему оправдание, да?
Карабинер обходит машину:
– Пожалуйста, предъявите документы.
Андреа бросает на меня встревоженный взгляд и выходит. Слышу, как он бормочет: «Должно быть, остались в других брюках… Превышение скорости? Я ехал сто восемьдесят? Нет, не может быть… Нет, это не моя жена… Дыхнуть? Но я ничего не пил…»
Парочка авторитетных фамилий спасла машину от конфискации, но лишение двух баллов и штраф в шестьсот двадцать три евро за превышение скорости и отсутствие водительского удостоверения Андреа все-таки схлопотал.
Возвращается в машину чернее тучи, молчит как воды в рот набрал. Наверное, не стоит говорить ему, что было бы лучше поехать в мотель.
Подъезжаем к моему дому глубоко за полночь.
– Увидимся завтра в офисе, о’кей?
– Угу, – отвечает, упершись взглядом в баранку.
– Ну не сердись, всякое случается.
Ничего не отвечает.
Выхожу из машины, закрываю дверцу. Он уезжает, не сказав ни слова.
Конечно, он взбешен, но мог бы попрощаться со мной как полагается.
Захожу в квартиру, стараясь не шуметь, и сразу иду в ванную комнату – снимать кольцо. Намыливаю палец, но где там! Кольцо и не думает слезать.
Открываю дверь в комнату Сары, подхожу к ее кровати. Сестра тут же просыпается.
– КАКОГО ЧЕРТА, ТЫ ВООБЩЕ, ЧТО ЛИ? Что это за клещи у тебя в руке, ХОТЕЛА УБИТЬ МЕНЯ СОННУЮ?
– Помоги мне снять это кольцо. Оно застряло, никак не снимается.
– Ты меня пугаешь, даже не представляешь, как ты меня пугаешь…
Она встает, покачиваясь, идет вместе со мной, мы садимся на краешек ванны. Сара так нервничает, что я боюсь потерять навсегда свой безымянный палец, а вместе с ним и возможность когда-нибудь выйти замуж.
Представляю себе грустную картину: мы обмениваемся кольцами, я протягиваю руку без пальца, священник смущенно покашливает.
– Послушай, кто тебе подарил это кольцо? Школьный приятель?
– Нет, Сара, это был Андреа. Конечно, ты просто умираешь – хочешь посмеяться надо мной, но знай, что это серьезно.
– Смотрела такой фильм? Он женат, дарит кольцо другой, но кольцо слишком маленькое, и та, вооружившись пассатижами, в три часа ночи просит сестру ей помочь…
Я смеюсь:
– Сара, все меняется, все не так, как было раньше. – Голливуд тоже приспосабливается. Где найти мужчину, который будет тебя безумно любить, что бы ты ни сделала, будет поддерживать, ободрять, защищать? У которого нет скелетов в шкафу, разве что провал на экзамене в лицее? Нет жены, нет внебрачных детей, он не пьяница, не наркоман, и единственное, чего он хочет, – провести с тобой остаток жизни где-нибудь на Сардинии, в уютном домике, в окружении пяти малышей?
– Ну ты и засранка…
– Нет, это ты засранка, если упустишь все это. Ты только и делаешь, что называешь меня дурой и неудачницей, а сама разрушаешь лучший роман в своей жизни.
– Когда это я называла тебя дурой и неудачницей?
– Ты еще и не такое мне говорила, но не волнуйся, я-то знаю, что на самом деле ты так не думаешь.
Кольцо с ужасным скрежетом ломается и падает на пол.
– Ну вот… ты свободна. Твоя помолвка длилась пять часов и чуть тебя не убила!
– Хочешь переменить тему? Знай, что я болею за Лоренцо, я все сделаю, чтобы помочь ему увезти тебя из этого каменного мешка. Это же твой принц на белом коне, почему же он тебе не нужен?! Мы все его ищем! Я бы на твоем месте целый день распевала «Да, это любовь», танцуя вокруг колодца.