Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 8 из 9



Силы обороняющихся дивизий Вермахта были истощены. На 10 января 1942 года в 206-й дивизии 23-го корпуса насчитывалось только 2283 пехотинца, в 102-й — 2414 и в 253-й — 2380 человек. Это была бойня на истощение. Ни русские, ни немцы сил не жалели: Вермахт перебрасывал свежие части, откуда только можно, даже из Франции. А генералы Конев и Жуков не жалели ни своих, ни чужих — гнали буквально на убой, под дула пулеметов панцергренадеров.

Гауптман готовился к худшему. Но начавшаяся с утра артподготовка даже разочаровала Дитриха Шталльманна. Закаленный семью месяцами войны с русскими, офицер Панцерваффе вполне уяснил смысл поговорки: «Русские медленно запрягают, но быстро ездят». Но на этот раз не было ничего подобного тому, что устроили канониры азиата-Сталина всего несколько недель назад! Тогда земля содрогалась от взрывов, а небеса пылали от огненных хвостов «сталинских орга́нов» [8]. А сейчас артподготовка оборвалась, так и не дойдя до своего апогея. Совершенно внезапно грохот и взрывы прекратились и наступила оглушающая ватная тишина. Дитрих Шталльманн отряхнул снежную пыль с форменной фуражки с розовым кантом Панцерваффе.

На снежном поле перед окопами и позади них зияли серо-черные проплешины артиллерийских воронок. Несколько стрелковых ячеек было разворочено прямыми попаданиями, однако этот ущерб никак не соответствовал целям артналета. В целом этот рубеж остался не раскрытым русскими разведчиками. Недаром Шталльманн сам инспектировал рытье окопов и маскировку стрелковых позиций.

Офицер Панцерваффе снова приложил к глазам цейссовский бинокль и обвел взглядом поле. На горизонте от небольшого леса шли цепи русских пехотинцев и танки. В морозном, звенящем воздухе послышалось гуденье танковых двигателей.

Гауптман Шталльманн отложил бинокль в сторону и схватил радиогарнитуру полевой рации.

Сейчас он был вынужден покинуть свой командирский танк Pz.Kpfw IV Ausf F1 B.W. С передвижного командного пункта батальона на броневике Sd.Kfz-231 было удобнее координировать действия всех подчиненных подразделений. На броневике были установлены мощные радиостанции с длинными антеннами и радиомачтами. Тут же были и телетайпы, передающие приказы вышестоящего штаба.

— Zum Teufel! — К черту! — Он снова поднес к глазам бинокль.

По заснеженному полю ползли русские танки, а за ними, проваливаясь по колено, а то и по пояс в снегу, шла пехота. Verdammt! — Проклятье! Совсем недавно, в декабре 1941 года, вот так же и солдаты Вермахта шли в атаку на русские позиции… Ничего, теперь ситуация изменилась на сто восемьдесят градусов.

— Alles bereit! — Всем приготовиться! — передал приказ в микрофон рации.

Шталльманн огляделся: вокруг замерли на замаскированных позициях его солдаты. Ближе всего находились угловатые стальные коробки «панцеров» в пятнистом грязно-белом камуфляже. Дальше располагались противотанковые батареи 50-ммиллиметровых пушек PaK-38 с длиной ствола сорок два калибра и приземистые самоходки «Sturmgeschutze-III» обештурмфюрера СС Отто Вайса. Им предстояло первыми ударить по атакующим русским танкам.

— Achtung! — Внимание! Panzerabtelung — Feuer! — Противотанковые средства — огонь! — скомандовал Дитрих.

— Abgefeuert! — Выстрел произведен!

И тут же вдоль едва заметных снежных холмиков пробежала цепочка вспышек дульного пламени. Это открыла огонь с замаскированных позиций приданная противотанковая артиллерия. На поле взвились фонтаны снега и дыма. Несколько русских танков было подбито сразу же. Но и они открыли ответный огонь. Под сосредоточенным огнем Pz.Kpfw.747 T-34 (r.) [9] погибли сразу две батареи 50-миллиметровых пушек. Две из пяти противотанковых самоходок StuG-III оберштурмфюрера Вайса было уничтожено.

Но и русские танки понесли жестокие потери: более половины из них было выбито противотанковым огнем. Однако русская пехота не залегла и не отступила — она продолжала упорно идти вперед, к немецким траншеям.

Дитрих Шталльманн связался по рации с минометчиками. Расчеты тяжелой пехоты были готовы открыть огонь.

— Werfer — Feuer! — Минометы — огонь! — отдал приказ командир тактической «кампфгруппы».

Из-за обратных скатов холма раздались глухие хлопки. Мины с характерным визгом уносились навстречу русским. Расчеты тяжелой пехоты суетились у наклонных труб, изрыгающих стальную смерть по навесной траектории.

Новые фонтаны разрывов покрыли густой пеленой все поле перед немецкими окопами. Минометный огонь был страшен: он разрывал тела увязших в глубоком снегу русских солдат на куски, осколки беспощадно секли живую плоть. Но те из них, кто пока еще выжил, продолжали наступление! Любой другой противник повернул бы к своим позициям и оставил бы смертоносное поле боя — но не русские! Это действительно был какой-то необъяснимый фанатизм!



Дитрих Шталльманн снова схватил бинокль, увиденное потрясло его.

— Och mein Gott! — произнес гауптман, рассматривая поле боя в мощную цейссовскую оптику.

Перед немецкими позициями уже горело несколько русских танков. Их пехота тем не менее продолжала фанатично идти на приступ. Пробирались по глубокому снегу, по дымящимся трупам своих товарищей, изредка вскидывали винтовки и стреляли, почти не целясь. Из последних сил русские рвались к окопам тактической «кампфгруппы» гауптмана Шталльманна.

И тут в полный голос «заговорили» пулеметы. Боевые порядки пехотных частей Вермахта группировались вокруг «Maschinengewehr». Пулеметчика прикрывали солдаты с карабинами Маузера Kar.98(k), а с некоторых пор и автоматчики — в ближнем бою. В наступлении пулемет буквально прорубал раскаленным свинцом дорогу войскам, а в обороне становился «косой смерти» для неприятельской живой силы и легкобронированной техники.

Машина смерти под названием MG-34 выдавала более полутысячи пуль в минуту, пулеметный расчет едва успевал заменять израсходованные патронные ленты. Нередко солдаты Вермахта сходили с ума, видя, сколько людей они буквально покрошили перед своими позициями!

Вот и сейчас немецкие пулеметы, установленные на треножных станках, били исключительно точно и мощно. Бледно-огненные нити трассеров тускло светились в утреннем сумраке. Расчеты у пулеметов суетились, словно черти у адских печей, — меняли ленты и снова начинали свою смертоносную рапсодию. Сыпались непрерывным потоком горячей меди стреляные гильзы. Гитлеровские пулеметчики устроили здесь настоящий Верден!

Вместе с ними били надежные винтовки «Маузер-98К» пехотинцев, заливались трескотней немногочисленные пистолеты-пулеметы. MP-40 были только у командиров взводов и рот.

Надо сказать, что пулеметные расчеты Вермахта и СС были вооружены не только штатными MG-34, на вооружении немецких стрелков были и реквизированные трофейные образцы: французские «Мадсен», «Брен», «Чешска Зброевка», советские ДП-27 — «Дегтярев-пехотные» и даже пулеметы «максим».

И сейчас вся эта смертоносная машинерия плевалась огнем и свинцом, из затворов, плавя снег, летели сплошным медным потоком дымящиеся стреляные гильзы. Плотность огня была просто чудовищной.

Feuer und Tod! — Огонь и смерть! — царили сейчас на этом поле. Просто кошмар… Но это была его работа, черт дери! Zum Teufel! И он здесь — по приказу!!!

«Так, Дитрих, остынь», — сказал сам себе гауптман. Да, война на Восточном фронте далека от понятий о рыцарстве и чести. Более того, он недаром вспомнил Верден: ведь и четверть века назад, в 1916-м, когда графы и бароны «голубых кровей» сходились на поле боя во главе «окопной черни», тоже было не до соблюдений табели о рангах, титулов и званий. Ведь химические атаки горчичным газом у Ипра уж никак не назовешь благородным способом ведения боевых действий. Война — убийство по приказу, превращенное в конвейер, всегда отвратительно.

Но тут уж или ты — или тебя! Вот и вся философия…

— Achtung! Feuer! Halten die Linie! — Внимание! Огонь! Держать линию обороны!

8

«Сталинским орга́ном» немецкие солдаты и офицеры на Восточном фронте называли реактивную установку залпового огня БМ-13 «катюша» за характерный воющий звук ее снарядов.

9

Немецкое обозначение советского среднего танка Т-34.