Конвойник

– Больно. У тебя хорошие зубы. До крови цапнула.

Агнесса вскочила, словно ужаленная, попыталась его пнуть, и вновь упала на место от лёгкого толчка.

– Посиди и успокойся. А заодно – подумай.

По красивому лицу поплыли пятна. Наконец она глухо процедила:

– Давно ты знаешь обо мне?

Молча кивнул. Потом пояснил:

– Ещё от старого Николаса. Но я не думал, что ты осмелишься убить подругу.

Её лицо хищно исказилось:

– У таких, как я, нет подруг и друзей! Только объекты!

Снова кивок, и спокойный голос:

– Да. Объекты разработки. Ещё вы славитесь не только своей безжалостностью, но и хитростью. По крайней мере, я не слышал ни про одну вашу операцию, которая бы была неудачна.

– Ты…

Её голос стал напоминать шипение змеи, но Макс махнул рукой:

– Успокойся. Тебе вредно волноваться. Ребёнок родится нервным.

Она снова попыталась вскочить, но упёршийся в лоб палец заставил остаться на месте. Ольсен сел рядом, прижал к себе, улыбнулся, словно ничего не было, повторил:

– Ты знаешь, я так рад, что у меня будет ребёнок…

Услышанное настолько выбило прокураторшу из колеи, что та на миг застыла:

– Что ты несёшь?!

– А что? У нас с тобой будет ребёнок. Разве это плохо?

– Ты… Ты серьёзно?! И хочешь, чтобы я родила тебе его? Именно – я?

– А чем ты отличаешься от других женщин? У тебя что, что-то не так? Три груди? Или пять ног?

Отстранился, шутливо окинул её взглядом, уныло пожаловался:

– Ничего такого не вижу. Вроде всё как у других.

Вдруг мгновенным движением запустил ей руку под юбку. Агнесса от неожиданности ахнула, потом резко свела колени, но он опередил, выдернув руку назад:

– И тут точно так же. Так почему ты не сможешь стать матерью моего ребёнка?

И тут прокураторша взорвалась:

– Ты совсем идиот, или прикидываешься?! Мы же враги!

Его руки вновь прижали девушку к себе.

– Роди мне ребёнка. И я пощажу тебя. Обещаю. А ты должна знать, что Максим Ольсен всегда держит своё слово…

На этот раз Агнесса не стала вырываться. Притихла.

– Ты не можешь подать сигнал своим. У тебя нет возможности вернуться обратно без моего согласия. Нет способа передать узнанное. И самое главное – координаты нашей базы тебе неизвестны. Единственное – ты знаешь примерное местоположение. Но Вселенная безгранична. И искать нас можно века без всякой надежды на успех. Если же ты будешь примерной женой, которая, тем более, станет матерью моих детей, то ты будешь жить.

Агнесса горько усмехнулась:

– Ты надеешься, что сможешь отсидеться неизвестно где? Сделать меня деторождающей машиной, которая станет послушно вынашивать тебе одного ублюдка за другим и ублажать твоё эго всё остальное время?

Он отрицательно покачал головой:

– Не настолько я низко пал. Хватит нам и одного малыша.

– А потом?

И вновь Ольсен смог удивить Агнессу, шутливо коснувшись её носика:

– Посмотрим на твоё поведение…

Воцарилось молчание, прерванное ей:

– Значит, если я рожу тебе ребёнка, то ты оставишь мне жизнь?

– Совершенно верно.

– И неважно кого, мальчика или девочку?

– Совершенно. Главное, что теперь появится наследник. Или наследница. Но!

Он поднял в воздух указательный палец:

– Ты не должна вредить ему. Никаким образом. Просто выноси и роди.

– А потом?

Тень слабой улыбки вновь возникла на его лице:

– Может, ты и не захочешь возвращаться обратно. А может, захочешь родить и ещё одного малышка. Или малышку. Только на этот раз сама.

Агнесса скривилась:

– Ты всё-таки безнадёжно наивен, Макс.

– Может и так. Только давай жить нормально. Без всяких штучек.

Внезапно он подался к ней, и зловеще процедил:

– Иначе ты проведёшь всю беременность взаперти и в силовых путах. Обещаю…

Глава 13.

Попадакис отсутствовал почти три месяца, но когда вернулся, то привёз абсолютно всё заказанное Максом и Алексом. Теперь можно было продолжить строительство линейного охотника, поскольку имелось всё необходимое – прыжковые модули, системы обеспечения, регенераторы, оружие, компьютеры. Пусть и древние, но обладающие мощью и скоростью, не уступающим более современным системам. Хаккерша Герда была в восторге от этих машин, и целыми днями просиживала за ними, приводя в работоспособное состояние, создавая собственные программы для управления кораблём, зачастую даже превосходящим те, что использовались повсеместно. Фон Лемберг, узнав, что Макс признался бывшей монахине в том, что знает о её истинной роли, поначалу был взволнован, но потом успокоился – аргументы были неотразимы. Да и до особых тайн прокураторшу не допускали. Фактически она занималась лишь домашним хозяйством, да иногда работала на полях, управляя старой техникой. Её токсикоз прошёл, чувствовала себя будущая мать хорошо. Правда, целый месяц Ольсену пришлось спать одному – к себе его Агнесса не допускала. Но потом, успокоившись и отойдя, как говорится, от нервного переживания, сама позвала его в собственную постель, и у них снова всё пошло по-прежнему. Так что время неспешно текло, а дела делались без перерыва. Найденный в космосе Арсенал прибыл в заданную точку, и теперь у беглецов имелось достаточно оружия, чтобы вооружить свой будущий флагман. Можно было начинать вербовку будущего экипажа и думать над тем, куда нанести первый визит. Отношения с мафиозными кланами между тем крепли. Колонисты уже завоевали среди не особо законопослушных граждан Европейского Союза кое-какой авторитет, и набор людей не казался таким уж невозможным делом. Фон Лемберг сам слетал в Европу, встретился с важными чинами в иерархии мафии и провёл предварительные переговоры. Те пообещали выполнить поручение. Естественно, за плату. Но с деньгами колонисты не бедствовали. На умирающих, выжженных ядерными бомбардировками планетах нашлось немало ценностей, охотно принимаемых в уплату мафией. Кроме того, опять же через мафию оба командира колонии известили некоторых своих старых знакомых, кого смогли посчитать достойным доверия. Слишком верить мафии компаньоны не хотели. Да и те люди, которые находились в изгнании, тоже составили список верных людей, и мафиози озаботились переправкой их в Союз и передачу беглецам. Так что рос не только будущий корабль, но и сам город. Люди прибывали постепенно, начинали врастать в жизнь колонии. Через год население колонии составляло почти пятьсот человек. Как ни странно, но попав на новую планету многие начинали вести другую жизнь, значительно отличающуюся от предыдущей: бросали пить, ввязываться в ненужные стычки и конфликты. Они знали, что вместе пойдут в бой, и ссориться с тем, кто в бою станет прикрывать твою спину, было по меньшей мере, глупо. Прибывали мужчины и женщины. Тонкий, но устойчивый ручеёк переселенцев и беглецов не пересыхал, и компаньоны надеялись, что к окончанию постройки корабля, до которой по предварительным прикидкам, оставалось около года, у них будет и экипаж, и кое-какая база для будущих дел. А ещё Макс наслаждался своим отцовством. Агнесса родила ему сына. И всё свободное время новоиспечённый папаша, с лица которого не сходила глуповато-счастливая улыбка, наслаждался своим отцовством, не спуская малыша с рук и гуляя с ним по двору. Иногда молодая мама даже ревновала его к сыну, совершенно забыв о возвращении. Впрочем, ревность исчезала, когда ребёнок приникал к её груди, причмокивая от удовольствия. Тогда молодую мать переполняла какая-то тихая радость и… Счастье. Тем более, неожиданное, потому что всё шло вразрез с тем, что её внушали с самого рождения. И – отец малыша. Казалось бы, злейший враг, и вдруг… Она никогда не думала, что такое возможно: забота, уход, доброта, нежность, ласка… А ведь сколько горя причинила она ему, погубила стольких близких людей, уничтожила всё, что было дорого Максу. Но… Вот он рядом, с ней, в одной постели. Его рука ласково обнимает её живот, а лёгкое сонное дыхание слегка щекочет шею, заставляя шевелиться длинные волосы, отпущенные по его просьбе. Пусть не очень удобно, больше хлопот с ними, но зато каждый его взгляд, брошенный на неё, заставляет сердце биться быстрее. Вроде спит так крепко и безмятежно, но стоит сыну подать голос, требуя свою порцию грудного молока, и он тут же на ногах, рядом с ней, готовый помочь в любой миг, поддержать, ободрить… Как такое возможно? Как?..