Танкист

И хотя союзники уже произвели высадку в Нормандии, немецкий штаб ОКВ пошел на то, чтобы снять с Западного фронта пару дивизий и перебросить их в Белоруссию и Польшу, ибо Варшава и Берлин находились на одном направлении.

Более того, А. Гитлер, в конце концов, решил перебросить на польский фронт 19 дивизий и 8 бригад с других участков советско-германского фронта.

Такое ослабление других участков советско-германского фронта создавало хорошие предпосылки для развертывания и там наступательных операций. Это позволило начать масштабное наступление на Западной Украине.

В результате двух стратегических операций в Белоруссии и на Украине советские войска к концу августа 1944 года продвинулись на запад и вышли на границы Восточной Пруссии, на Вислу, в предгорья Карпат. Была полностью очищена от противника оккупированная территория СССР, боевые действия были перенесены на территорию Польши.

Советские войска разгромили группу немецких армий «Центр» и уничтожили 30 дивизий противника восточнее Минска. В результате продолжающегося наступления были освобождены Белоруссия, большая часть Литвы и значительная часть Польши. Советские войска форсировали реку Неман и вышли к реке Висла.

И все же фашистская Германия была еще очень сильна. Военная промышленность и самой Германии, и подвластных ей стран Европы была еще не затронута нехваткой сырья и рабочей силы, она усиливала темпы производства в 1944 году, по крайней мере, до конца лета – начала осени. Если в 1943 году ежемесячно выпускалось 1000–1100 единиц танков и тяжелых орудий, то в середине 1944 года выпускалось ежемесячно 800 танков, 200 самоходных артиллерийских установок и 600 тяжелых штурмовых орудий, то есть всего 1600 единиц.

20 июня танковый полк полковника Саблина после форсирования Западного Буга в составе 2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта потерял более половины подвижного состава и вынужден был остановиться на переформирование. Вскоре в полк прибыли новенькие «Т-34—85», и экипаж Семенова, так же как и многие, потерявший свою машину во время форсирования, получил новенький танк одним из первых.

Однако радость экипажа была недолгой, им дали всего лишь два часа на изучение нового танка, после чего лейтенант Семенов должен был прибыть в расположение штаба полка.

– Вот что, лейтенант, – сказал Саблин, едва Семенов доложил о прибытии. – Твой экипаж один из немногих уцелевших полностью, а значит, один из самых боеспособных.

Семенов согласно кивнул, не понимая, куда клонит полковник.

– Нам командованием предписано доукомплектоваться и к утру после завтрашнего дня выдвинуться в эту точку, – он ткнул пальцем в расстеленную на столе карту. – Пополнение прибудет сегодня к вечеру, но у тебя на сегодняшний момент другое задание. Подойди. Вот мы, а вот небольшой хуторок километрах в тридцати к северу от нашего места расположения. Наша пехота неожиданно напоролась там на ожесточенное сопротивление немцев при поддержке пары танков и нескольких бронетранспортеров. Короче, потери порядочные и пехота просит поддержки, понятно?

– Но товарищ полковник, – попытался возразить лейтенант, разглядывая маленькую точку на карте, изображающую указанный хутор. – Это же чистое самоубийство, одним танком…

– У тебя новая машина, опытный экипаж, ты, Сереженька, уже не первый год воюешь.

– В том-то и дело, что машина новая, мы даже ее толком не обкатали, к тому же у нас экипаж четыре человека, а там по штату надо пять…

– Никаких «но», был получен приказ помочь пехоте, а кроме тебя мне выделить некого, – отрезал Саблин. – Так что приказываю. Выдвинуться к хутору, как там его? А, Штебко. Так вот, выдвинуться к хутору Штебко и считать себя временно приданным в распоряжение командира 27-й гвардейской стрелковой дивизии. После выполнения задания прибудете в место нашей новой дислокации.

Он ткнул пальцем в карту.

– Вот сюда.

– Соляры может не хватить, – вздохнул Семенов, прикидывая расстояние по карте.

– Ниче, зальетесь по самое не хочу, да и пехота обещала подсобить. Короче, час на подготовку и выдвигайся, все, приказ ясен?

– Так точно.

– Евстафьев, глуши двигатель, – скомандовал Сергей в лорингофон шлемофона.

«Тридцатьчетверка», лязгнув траками, замерла посреди небольшой березовой рощицы, рядом с приютившейся здесь парой полуторок.

– Эй, пехота, – крикнул лейтенант солдату, с невозмутимым видом копавшемуся в двигателе одной из них. – Где тут у вас командир? Подмога прибыла.

Солдат оторвался от своего дела и, вытерев руки тряпкой, подошел к танку.

– Наши сегодня оттеснили немного фрицев и окопались на окраине села, пойдемте, провожу.

Он вернулся к машине и, нырнув в кабину, вернулся уже в каске и с винтовкой в руках.

– Цветков со мной, Евстафьев за старшего, – приказал Сергей, спрыгивая с танка.

Они с Андреем короткими перебежками отправились вслед за показывающим дорогу пехотинцем.

Остатки роты окопались на окраине села, заняв позиции в полуразрушенных домах, однако их проводник направился не туда, а к зданию полуразрушенной мельницы, стоящему метрах в двухстах от крайнего дома. Здания были кирпичными и, на взгляд Семенова, представляли собой довольно-таки хорошее укрытие, однако, судя по проломам в стене и выбоинам от пуль, бой за эту мельницу был нешуточный. От самой мельницы уцелела только половина, да и то та, которая была построена из камня. Их остановили в нескольких метрах от строения, но проводник быстро перебросился парой слов с поднявшимися из густой травы солдатами и, махнув рукой, скрылся внутри здания. Им ничего не оставалось, как последовать следом. Внутри расположилось несколько бойцов, заняв позиции по периметру здания, они сквозь окна и дыры в стенах внимательно наблюдали за пустынной деревней.

– А, подмога подоспела.

– Лейтенант Семенов, – Сергей козырнул и протянул руку подошедшему к нему капитану.

– Капитан Рябцов, – представился тот и, пожав руку в ответ, жестом пригласил следовать за собой.

Импровизированный командно-наблюдательный пункт располагался на втором этаже мельницы, куда они и поднялись вслед за капитаном по скрипучей приставной лестнице.

– Располагайся, лейтенант, – капитан махнул рукой в сторону покосившегося стола и двух стульев, стоявших в углу. – Семен!

На крик снизу по лестнице быстро вскарабкался молодой сержантик.

– Да, товарищ капитан.

– Семен, к нам тут танкисты пожаловали, а у нас на столе пусто.

– Слушаюсь, – сержант почти кубарем скатился вниз.

– Тихо тут у вас, – сказал Андрей, осторожно выглядывая в дыру в стене.

– Тихо, – согласился капитан. – Мы тут им с утра хорошо всыпали, так что теперь сидят и нос не высовывают.

– Много их?

– Много, лейтенант, много, думаю, не меньше двух взводов плюс пара танков и бронетранспортер, точнее сказать не могу, разведчиков пока не высылал, – капитан вздохнул и, взяв висевший на обломке балки бинокль, протянул его Андрею. – Мы ведь не ожидали, что здесь немцы, тем более столько. Фронт-то уже где, километрах в пятидесяти отсюда. Короче, вломили они нам по самое не хочу.

– А сейчас они где?

Капитан пожал плечами.

– Точно могу сказать, что где-то в деревне. Я пытался пару раз делать вылазки, но только ребят потерял. Немцы засели по хатам, как мыши, и сдаваться, похоже, не собираются, однако, судя по всему, их опорный пункт где-то в районе церкви.

Он подошел к проему и указал на видневшуюся среди крыш домов колокольню.

– Командир, – Андрей отошел от пролома и, повесив бинокль на место, мотнул головой в сторону села. – Я схожу, посмотрю?

– Давай.

Евстафьев кивнул и, закинув автомат за спину, спустился вниз.

– Ты, лейтенант, в своем уме? – капитан покачал головой. – Иль мне не доверяешь?

– Не в том дело, – Семенов подошел к пролому и выглянул наружу. – Село, как видно, не маленькое.

– Ага, дворов двести, и все добротные, не то что у нас в колхозе, – капитан пристроился с другой стороны проема и рассматривал село в бинокль.