Танкист

– Иван, не убегай, – крикнул один из преследователей на ломаном русском. – Мы тебя убивать не больно, просто паф, паф.

Немцы заржали, а один из них вскинул автомат и дал короткую очередь в сторону преследуемого. Тот попятился и, споткнувшись, упал на спину, вызвав новый взрыв хохота. Однако беглец, хоть и с трудом, опираясь на саблю, быстро поднялся и замер, внимательно смотря на преследователей.

Сергей кивнул Андрею и осторожно взвел курок.

Беглец вздрогнул, точно услышал с такого расстояния тихий щелчок, но виду не подал, продолжая пристально смотреть на остановившихся немцев. И вдруг неожиданно развернулся и, петляя, бросился в сторону залегших танкистов. Немцы на секунду опешили, явно не ожидая от раненого такой прыти, но, быстро опомнившись, открыли огонь. Бегущий пронесся рядом с поваленным деревом, где залегли Андрей с лейтенантом и, не сбавляя темпа, устремился в сторону леса, однако неожиданно вскрикнул и рухнул ничком в траву.

Немцы возбужденно загомонили и устремились к упавшему, как вдруг со стороны небольшого кустарника резко ударил «дегтярев», срезав сразу двоих. Оставшиеся замерли, но практически сразу бросились врассыпную, пригибаясь и отстреливаясь кроткими очередями.

– Стыцко, – прокомментировал Сергей, открывая огонь из пистолета.

– Двое ушли, – констатировал Андрей, бросая к ногам лейтенанта трофейные «шмайссеры». – Наш беглец живой хоть?

– Живой, – Сергей подложил под голову раненого снятый шлемофон. – Скользящим приложило по макушке. С рукой серьезнее, пуля внутри.

Андрей кивнул и, присев, стал осматривать одежду лежащего.

– Интересные у него сапоги, точно из рыбьей чешуи.

– Ага, только где ты видел рыбу с такой крупной чешуей?

Бывший разведчик пожал плечами и, взяв в руки саблю, принялся ее разглядывать.

– Кто знает, мир большой. А где Стыцко? Блин, острая!

– Жердей отправил нарубить для носилок. Но знаешь, что на самом деле интересно? – лейтенант присел и, откинув у раненого прядь волос, открыл взору изящные, заостренные кверху, длинные уши незнакомца.

Глава 3

Теперь уже бывший Верховный маг эльфийского государства сидел в своей любимой беседке, где они не так давно беседовали с Дейнаром, и бесцельно перебирал принесенные секретарем бумаги. Все срочные дела он закончил сразу после возвращения от Владыки и теперь просто ожидал, когда прибудет Следопыт. Надо бы было наведаться в гильдию магов, но не хотелось. Все формальности могут уладить и без него, а видеть злорадствующие лица некоторых «доброжелателей», нет уж, увольте, а с друзьями он свяжется позднее и все объяснит, хотя многие и так ждали этого решения, так что новость, принесенная Дейнаром, лишь ускорила его принятие.

Он еще раз торопливо перебрал разложенные на столе документы. Нет, ничего серьезного не осталось. Хорошо, что он не имел привычки хранить нужные документы среди обычных. Те, что действительно важны для него, находились в надежном месте, далеко от людской столицы.

Столешница неожиданно мелко завибрировала, а в ее глубине возникло изображение переплетенных рун. Лейнол вздохнул и, убрав со стола раскиданные бумаги на стоявший рядом стул, надавил на край столешницы, приводя ее в вертикальное состояние.

Столешница засветилась ярким золотистым светом, и в ее глубине возникло женское лицо.

– Приветствую вас, Верховный.

– Приветствую и тебя, Владычица Вод, – маг склонил голову в знак приветствия. – Только я уже не Верховный.

– Звания лишь слова, суть не изменишь, – эльфийка улыбнулась. – Однако ваши друзья удивлены столь поспешным решением.

Лейнолас грустно улыбнулся и пожал плечами.

– Лийния, ты же знаешь, что я уже давно вынашивал это. Мне за прошедший век ужас как надоела вся эта политика, с ее лизоблюдством и лицемерием, ведь это только люди считают нас практически святыми, а на самом деле наши политиканы многих их политиков заткнут за пояс.

Эльфийка тряхнула золотистыми волосами и рассмеялась.

– Как всегда в точку, Лейн. И все же, что ты будешь дальше делать?

– Дальше? – маг откинулся на спинку кресла, а его взгляд устремился вдаль.

Эльфийка со странной грустью посмотрела на мага и лишь тихонько спросила.

– Далеко?

– Не знаю, – маг очнулся и, мотнув головой, виновато развел руками. – Если хочешь, глянь на меня в свое зеркало, вот держи.

Он выдернул волосок из бороды и кинул его на поверхность магического зеркала. Лицо эльфийки исчезло, а появившаяся вместо него изящная ручка с длинными ногтями перехватила волосок двумя пальчиками. Через пару мгновений лицо вновь возникло в зеркале. Глаза у эльфийки были закрыты, неожиданно они распахнулись, глянув на Лейноласа голубой бездной.

Эльфийка замолкла и, тяжело вздохнув, закрыла глаза, а когда, через несколько мгновений, она их открыла, ее взгляд уже был обычным.

– Ну и что я сказала?

– Как всегда, по теме, но ничего непонятно.

– Это хорошо, – эльфийка улыбнулась. – Если пророчество прямое и ясное, то это не пророчество, а так – болтовня.

Она снова внимательно посмотрела на мага, и лицо его стало грустно.

– Лейн, мне тебя не отговорить?

Маг покачал головой.

– Я так и знала, – в глазах эльфийки на мгновение блеснули слезы. – Прощай, маг, хотелось бы сказать: до встречи…

Она резко отвернулась, затмив изображение взвившимися волосами. Зеркало погасло.

Лейнолас привел столешницу в нормальное состояние и, откинувшись на спинку кресла, задумался. Слишком много и одновременно мало было сказано. Лийния – недопетая песня его юности. Его мечта, его богиня. Как молоды они были, как любили и верили! Мечтали и творили глупости. Сердце сладко заныло. Он думал, что все уже забыл, а оказывается…

Маг мотнул головой и, встав, подошел к маленькому столику со стоявшей на нем недопитой бутылкой, откинул пробку и отхлебнул прямо из горлышка.

– Местью и злобою, говоришь?

Перед глазами, как живой, возник отец.

– Беги, Лейнолас, беги.

Войска эльфов были разгромлены и отступали, да нет, не отступали, а просто бежали. Легионы Мрака преследовали отступающих по пятам, уничтожая всех без разбору. Лишь вокруг отряда эльфийского правителя сохранялся островок спокойствия. Отряд отступал не спеша, слаженно отражая натиск вражеских воинов. Однако все понимали, что так долго продолжаться не сможет, но в гвардии правителя были бойцы, побывавшие не в одном сражении, и паниковать никто не собирался. Место павшего сразу занимал другой, не давая строю разрушиться. Они отступали по телам своих же убитых и раненых соотечественников, не обращая внимания на крики и мольбы о помощи, стараясь не думать о том, что на их сапогах эльфийской крови уже больше, чем вражеской.

Неожиданно напор врага ослаб, и гвардейцы непроизвольно замедлили шаг, с недоумением оглядываясь вокруг. А Лейнолас вдруг почувствовал, как на него повеяло холодом, а затем навалилась волна липкого противного страха, заставившего его вжать голову в плечи.

Отец, стоявший рядом, вскинул голову и обессиленно оперся на посох.

– Этого я не ожидал, – прошептал он, вглядываясь в застывшие ряды врагов, позади которых молодой эльф различил группу конников.

Ряды противника разомкнулись, и перед ощетинившейся мечами и копьями группой эльфов появилась четверка всадников. Трое из них были в обычных черных доспехах, как и большинство воинов Тьмы, и от остальных их отличали лишь золотистые вставки на грудных щитках доспехов. Последний же был одет в необычный доспех, состоящий из, казалось, странно пересекающихся, геометрически разных пластин, которые к тому же постоянно изменяли свою форму. У Лейноласа создалось впечатление, что доспех шевелится и живет своей жизнью, он непроизвольно сглотнул, почувствовав тошноту и отвращение, с облегчением заметив, что голова этого воина закрыта обычным цилиндрическим шлемом, почему-то показалось, что вида лица его он не выдержит. А еще он почувствовал, что это создание глубоко чужеродно его миру, оно не зло, оно чужеродно, хотя нет, зло или… Молодой маг мотнул головой и, с трудом оторвав взгляд от странного воина, огляделся. Судя по побледневшим лицам солдат, по тому, как они судорожно сжимали оружие, не только он почувствовал это.