Амани

   - Ты бы перекусила, потому что я не собираюсь выпускать тебя из постели до обеда следующего дня.

   - Лентяйка.

   Демир приподнялся над бортиком бассейна, с улыбкой наблюдая за Амани. Шляпа с огромными полями и темные очки в пол лица в купе с крошечным купальником против воли притягивали его взгляд.

   - Пойдем, поплаваем, милая, - позвал он, но Амани даже не повернулась в его сторону, наслаждаясь лучами послеполуденного солнца.

   Демир вышел из бассейна и, не вытираясь, лег сверху на взвизгнувшую Амани. Одним движением сорвал с нее купальник и тут же вошел в нее, ловя губами ее болезненный стон от грубого вторжения.

   - Что за плебейская мораль заставляет тебя носить эти лоскутки?

   - Какие правила светского этикета предписывают купание нагишом в бассейне?

   Демир стянул шляпу и очки, зарываясь пальцами в рыжие пряди шелковистых волос.

   - Ммм, обожаю твои волосы, мой сладкий рыжик, - качнул бедрами, почти вышел и снова грубо толкнулся внутрь, наслаждаясь влажной теснотой ее тела. - И особенно мне нравиться то, что ты не можешь сопротивляться мне.

   - Мой лучший любовник.

   - Мне больше нравиться, твой единственный любовник, Амани. И этот толстый альбом с душещипательными вырезками из журналов в твоей квартире...

   Мужчинами двигался, частыми ударами подводя ее к краю, заставляя приглушенно вскрикивать и выгибаться в его руках. Еще мгновение и Амани протяжно застонала, впиваясь зубами в напряженные мускулы его предплечья. Демир отстранился, умело ее, переворачивая и, поставив на колени, мягко вошел во влажное лоно, нежно лаская грудь руками и покусывая запрокинутую ему на плечо тонкую шею.

   - Альбом... моя квартира...

   Амани бездумно водила пальчиком по его груди, перебирая завитки жестких волос, целуя бронзовую от загара кожу. Наслаждение еще бродило по телу, накрывая волнами довольства и расслабленности, но эти два понятия не давали покоя и, девушка все не могла осознать почему.

   - Ты был в моей квартире?

   Амани приподнялась, недоверчиво глядя в смеющиеся серые глаза.

   - Ты был в моей квартире?

   - Твой альбом убедил меня в том, что ты и в самом деле могла покинуть меня только по принуждению. Ну, кто бы стал собирать все статьи обо мне? Только влюбленная женщина, вынужденная на разлуку.

   - Ты рылся в моих вещах?

   Голос Амани повысился до визга и Демир демонстративно поморщился.

   - Можно и так сказать, рыжик, но основную работу проделали все же детективы. Они собрали информацию о тебе, обыскали квартиру и предоставили мне отчет. Пунктик о твоем альбоме был настолько трогательным, что мне захотелось взглянуть на него самому.

   - Ты рылся в моих вещах, ты нанял людей, чтобы рыться в моих вещах?

   - Но, Амани, только таким образом, возможно, собрать всю информацию о тебе. Мы будем вместе и я должен знать о тебе все.

   - Ты мог бы спросить меня, я бы все тебе рассказала.

   - Предпочитаю заниматься с тобой другими, более увлекательными вещами.

   Демир притянул упирающуюся девушку к себе и прошептал в блестящие от обиды глаза:

   - Я хочу от тебя детей, Амани.

   Девушка дернулась, пытаясь вырваться из крепкого объятия и, зло прошипела:

   - Я не хочу от тебя детей.

   Мужчина усмехнулся, переворачиваясь и подминая Амани под себя:

   - Две недели назад я попросил тебя вернуть естественный цвет волос, для чего и пригласил парикмахера прямо сюда, потом настоял на том, что тебе необходимо принимать витамины и не употреблять алкоголь, три дня назад я попросил тебя...

   - Подлый гаденыш!

   Амани тяжело дышала, пытаясь удержать злые слезы.

   - У нас будет малыш, рыжик.

   - Ты даже не спросил моего согласия.

   - Я просил тебя выйти за меня, но ты не торопилась давать свое согласие. Думаю, мне следует самому делать определенные шаги в наших отношениях.

   - Ты женат.

   - Наши дети будут законнорожденными, если это то, что заботит тебя.

   - Дети?

   Амани растерянно смотрела на Демира, отказываясь понимать услышанное только что.

   - Я хотел бы троих.

   - Я не хочу ни одного.

   - Ты злишься, у тебя перепады настроения, это все от твоего нового состояния.

   - Нет, - Амани буквально захлебывалась от возмущения. - Это у меня оттого, что я согласилась провести время с избалованным гнусным Калином, достойным своей мерзкой семейки и ее не менее омерзительных методов.

   - Милая, ты должна успокоиться, - Демир ласково улыбался ей, словно она была несдержанной скандалисткой.

   - Я успокоюсь, если ты слезешь с меня и вызовешь сюда такси. Видеть тебя больше не хочу.

   Демир поднялся, протягивая ей руку и помогая Амани встать. Девушка возмущенно оттолкнула его руку, отказываясь от его помощи и, встала сама, поспешно закутываясь в пляжное полотенце.

   - Ненавижу тебя.

   - Амани...

   Демир шагнул к ней, пытаясь обнять, но девушка увернулась и яростно бросила ему в лицо:

   - Я пойду в клинику.

   Амани удовлетворенно усмехнулась, глядя на в раз побелевшее лицо Демира, она сделала ему больно. Сейчас она его ненавидела.

   - Ты никуда не пойдешь, Амани, и немедленно успокоишься.

   - Твоего согласия я не спрашиваю.

   Девушка отвернулась, но он рывком развернул ее к себе и выпалил:

   - Я сказал тебе успокоиться.

   - Да пошел ты вместе со своим маленьким ублюдком.

   Демир отступил и, Амани отвернулась от него, глотая злые слезы. Она направилась к дому, собираясь сразу же покинуть поместье.

   Амани спустилась в холл, стискивая сумку в руках и отчаянно пытаясь успокоиться и не врезать по наглой физиономии Калина, но ее попытки усмирить бушевавший в ней гнев были напрасными: мужчины нигде не было видно. Дворецкий с поклоном предложил взять ее багаж и сопроводить до ожидавшего у парадного входа автомобиля. Всю дорогу до города девушка попеременно то впадала в неистовую ярость и обдумывала различные способы расправы с Демиром, то впадала в состояние полнейшей апатии ко всему произошедшему с ней. Она попросила водителя остановиться у аптеки и купила тест для определения беременности на раннем сроке, надеясь на то, что Калин всего лишь разыграл ее. Но все полоски теста указывали на то, что она находиться в определенном, вызывающем отчаяние, положении. Амани сидела на полу ванной комнаты и раскачивалась из стороны в сторону, тупо разглядывая узкие полоски картона. Она не любила детей, она была слишком молода, чтобы желать их появления на свет, она наслаждалась тем, что у нее было в данное время: отличная фигура, деньги и престижная работа в лучшей оформительской фирме. Амани встала и подошла к зеркалу, провела руками по плоскому животу и стройным бедрам, морщась от мысли, что все это совсем скоро уйдет. Она станет толстой и безобразной, и будет передвигаться той самой неуклюжей семенящей походкой, делавшей всех беременных женщин на редкость некрасивыми. Девушка выругалась сквозь зубы, нет, с ней этого не произойдет. Нежеланный ребенок не проблема, столько клиник предлагают решить эту проблему за небольшую оплату. Амани приняла расслабляющий душ, выпила бокал вина и легла спать, полная решимости утром посетить одну из городских клиник. Она не позволит заносчивому мерзавцу испортить себе фигуру и жизнь, только лишь потому, что он решил стать отцом, не интересуясь при этом ее мнением.

   Утром уверенность Амани в принятом накануне решении только окрепла, и она отправилась в клинику. Учтивый регистратор осведомилась о причине ее визита и пригласила пройти в приемную врача для ожидания вызова. Девушка опустилась в кожаное кресло и принялась листать журнал, стараясь занять время до назначенного приема. Но почти сразу же отшвырнула его прочь: с каждой страницы на нее смотрели упитанные улыбающиеся беззубыми ртами карапузы в розовом или голубом. Амани прошлась вдоль стен, увешанных плакатами и описывающих всю несомненную радость материнства. Это уже не просто выводила из себя, Амани снова начала злиться. Она не убийца, методично идущий к уничтожению живого существа, она просто обычная женщина, всего лишь желающая жить своей прежней жизнью, не обремененной орущим свертком с розовой или голубой лентой. Она слишком молода, чтобы портить себе фигуру ради минутного каприза самоуверенного поддонка. Амани желала для себя другого, ей нравилась ее работа, нравилось выпивать с подругами в баре и танцевать в дорогих клубах, ей нравилась все то, что никак не было связанно с появлением в ее жизни маленького человека. Амани отвернулась от очередного плаката, красочно показывающего все стадии развития ребенка за девять месяцев. Это же еще не ребенок, он - никто. Только она имеет право на жизнь, это маленькое нечто не имеет право диктовать ей, что она должна делать, для того, что бы это нечто появилось на свет орущим комочком и навсегда изменило ее жизнь на до и после. Открылась дверь, и девушка в форменном костюме пригласила Амани пройти в кабинет. Доктор, пожилой мужчина с седыми усами, мило улыбался и почему - то потирал руки, словно испытывал удовольствие от беседы с взвинченной до предела Амани. Он пригласил прилечь ее на кушетку, расспрашивал о чем - то и периодически смотрел на экран монитора, водя по ее животу каким - то прохладным прибором. Потом развернул монитор к Амани и попросил ее посмотреть на экран.