Страница 22 из 93
Следовательно, сила деятельная вовлечена в борьбу, а сила созерцательная наслаждается покоем… Второе следствие состоит в том, что в этой смертной жизни деятельная сила направлена на соблюдение подобающего образа жизни, созерцательная же сила заключается по существу в вере, а для очень немногих — отчасти и в видении неизменной истины, наблюдаемой как бы сквозь тусклое стекло (l Kop 13: 12).[148]
Сравнивая жизнь деятельную и созерцательную, св. Августин, говоря о Марфе и Марии, не колеблясь, выше ставит созерцательную жизнь. "Марфа избрала часть добрую, Мария же благую… Она избрала созерцание, жизнь по слову".[149] То же повторяет он и в Проповеди 179:
Часть, избранная Марфой, святая и великая, но Мария избрала часть лучшую, ибо, когда сестра, работая и суетясь, проявляла заботу о многом, оставалась она в покое, внимая в безмолвии. У Марии не отнимется часть ее, у Марфы же отнимется, ибо прекратится служение святым; и кому же подавать еду, если не будет голодных? Марииной части нет конца, ибо обрела она источник наслаждения в праведности и истине, и этим будет наслаждаться в вечности.
От деятельного и созерцательного проявления жизни внимание св. Августина обращается к различным укладам жизни. Он утверждает, что выделяются три образа жизни: созерцательная жизнь, или познание истины, жизнь, посвященная земным проблемам, и жизнь, сочетающая в себе элементы первой и второй. Пытаясь решить, какую из этих трех форм лучше выбрать, св. Августин настаивает, что выбор должен определяться тем, в какой мере каждый из этих трех способов облегчит человеку достижение конечной цели.
Что касается этих трех образов жизни — созерцательного, деятельного и смешаного, — то, хотя человек, сохраняя веру, может выбрать любую из них без ущерба для своей вечной жизни, он, однако, не должен никогда пренебрегать долгом перед истиной и верностью долгу. Нельзя вести созерцательную жизнь, забывая при этом о своей обязанности служить ближнему; так же как недопустимо погружаться в деятельную жизнь, оставляя в пренебрежении созерцание Бога.[150]
Учение св. Августина о трех направлениях христианской жизни вошло в практику, ибо именно он, по словам Пурра, "открыл киновитство жителям Африки".[151] И Буйе советует "не рассматривать работу Августина, непосредственно связанную с духовностью, в отрыве от его, если так можно выразиться, организационной деятельности, особенно в области монашеской жизни".[152]
В отличие от Иоанна Кассиана св. Августин не отстаивал восточный тип монашества, а ввел новую форму киновитства. Он впервые соприкоснулся с монашеской жизнью в Милане и в 386 г. вместе с несколькими единомышленниками оставил мирскую жизнь ради уединения, напоминавшего монашеское. Вернувшись в 388 г. в Тагаст (Северная Африка), он продолжал вести киновитский образ жизни; затем, в 391 г., после рукоположения в священство он основал свой монастырь. Члены его общины назывались "рабами Божиими", и все имущество у них было общим.
Когда в 386 г. св. Августин стал епископом, он превратил свой дом в монастырь и ввел в своей епархии для всего священства в качестве непременного требования общежительство и отказ от всего личного имущества. Такой образ жизни стал непременным условием рукоположения в священство в его епархии. Один из факторов, которыми Августин мотивировал требование общежития, личной нищеты и целибата, заключался не только в том, что такой образ жизни давал духовенству явное преимущество взаимной поддержки, но и в том, что он создавал обстановку, способствующую учению и размышлению. Однако, как отмечает Буйе, "постепенно созерцание перестало восприниматься главной целью общежительства этого типа, и на первый план выдвинулась задача безупречного пастырского служения".[153] Так было заложено основание для появления в будущем уставных каноников и нищенствующих монахов.
Св. Августину приписывают авторство трех отдельных трактатов о монашеской жизни: Obiurgatio, Praeceptum и Ordo monasterii. Определение происхождения и вопрос о подлинности этих документов составляли одну из наиболее спорных проблем в патриотических изысканиях. Несмотря на существующие до сих пор разногласия, общепризнано, что трактат Praeceptum или Regula ad servos Dei, известный как правило св. Августина, представляет собой подлинную работу, написанную скорее всего в 397 г. для общины св. Августина в Гиппоне. Трактат Obiurgatio, адресованный общине девственников в Гиппоне, также, вероятно, является подлинным. Позднее к нему было добавлено приложение Regula ad servas Dei как вариант, предназначенный для женщин, что составляет Послание 211. Ordo monasterii сейчас приписывают чаще Алипию, чем св. Августину; Правило же св. Августина, как его сейчас называют, начинается первым предложением Ordo monasterii, а остальной текст является полным текстом Praeceptum.[154]
Концепция монашеской жизни у св. Августина имела прочные корни в описании "vita apostolica" в Деяниях 4:32–35. В соответствии с западными представлениями, св. Августин придавал огромное значение общежительству, убеждая членов общины пребывать единым сердцем и единым умом в Боге, так как и собрались они вместе ради жизни в братской любви. Св. Августин выдвигает даже собственное оригинальное толкование греческого слова monachos, означающего один, единственный или уединенный:
Раз в Псалме[XXXVII] сказано: "Как хорошо и как приятно жить братьям вместе!", то почему бы и нам не называть монахов этим именем? Ибо monos — это "один", но отнюдь не только один, ибо человек в толпе "один", и, хотя о нем можно сказать "один", когда он среди других, он не может быть monos, то есть "единственным", ибо monos означает "один-единственный". Следовательно, живущие вместе как один человек, так что у них действительно, по слову Писания, "одно сердце и одна душа",[XXXVIII] вполне могут называться monos, то есть, "одним-единственным".[155]
Монашеская жизнь в общине св. Августина характеризовалась общей и личной молитвой, молчанием, смирением, подвижничеством, послушанием, целибатом, бедностью, но главный акцент делался на братской любви. Как говорит один из авторов: "Основные правила были такие же, как на Востоке или в Европе, тем не менее особое настроение отличало монашество Августина. Его забота о высоком духовном состоянии общины выражалась в пристальном внимании к отношениям между братьями, в то время, как египетская традиция больше сосредоточивалась на отношениях каждого человека с Богом через духовного отца".[156]
Влияние св. Августина на монашество было значительным, особенно во Франции, в Италии и в Испании. Даже правило св. Бенедикта содержит в себе следы августиновского учения.
Влияние св. Августина сказалось позднее и на Правиле св. Бенедикта; и хотя фактическое число буквальных заимствований в данном случае довольно невелико, сущностное влияние августиновой мысли, почерпнутой не только из его Правила, но и из многих других работ имеет чрезвычайно важное значение. Оставаясь главным образом в традиции Египта, связь с которой устанавливается через Кассиана и [Regula Magistri], [Правило св. Бенедикта] испытывает второе наиболее важное влияние со стороны Августина, гуманность и сосредоточенность которого на взаимоотношениях между братьями и вызвали к жизни некоторые из самых известных и самых удивительных особенностей [Правила св. Бенедикта]. Справедливо сказано, что "Правило Августина вывело западное монашество на путь, ведущий к Бенедикту".[157]
148
Ср. De consensu evangelistarum.
149
Sermo 169.
150
De civitate Dei, 19, 19.
151
P. Pourrat, Christian Spirituality, tr. W. H. Mitchell and S. P. Jacques, Newman Press, Westminster, Md., 1953, Vol. I, p.164.
152
Cp. L. Bouyer, Tiie Spirituality of the New Testament and the Fathers, tr. M. P. Ryan, Desclee, New York, N.Y., 1963, p. 495.
153
Ср. там же, с.с. 498–499.
154
Ср. L. Verheijen, La rиgle de Saint Augustine, Etudes Augustinie
XXXVII
Пс 133(132):1
XXXVIII
Деян 4.32
155
In ps. 132, 6.
156
С. Peifer, "Pre-Benedictine Monasticism in the Western Church" в The Rule of St. Benedict, ed. T. Fry, Liturgical Press, Collegeville, Mi
157
Ср. С. Peifer, цит. соч., с. 64; R. Lorenz, цит. соч., сноска 1 выше.