Страница 13 из 19
Фитцгерберт ничуть не растерялся и, повернувшись, улыбнулся лорду Энстису и извинился, что заставил его ждать. Затем быстро направился в гостиную.
Шарлотта, чувствуя холодок страха, обратилась к важному гостю.
– Добрый вечер, лорд Энстис, – промолвила она с легким придыханием от волнения и улыбнулась. Этот гость играл важную роль в планах Эмили. – Мы так рады, что вы нашли возможность прийти. Я миссис Питт, сестра миссис Рэдли. К сожалению, ей нездоровится, поэтому честь встречать гостей выпала мне.
– Я уверен, что вы прекрасно справляетесь с этим, миссис Питт. – Лорд был очень любезен. – Прошу вас передать миссис Рэдли мое искреннее сожаление; надеюсь, она скоро поправится. Ничего серьезного, я полагаю?
Памятуя, что у членов парламента должны быть здоровые жены, Шарлотта уже придумала, что будет отвечать в таких случаях.
– Да, конечно, – убежденно ответила она. – Ее недомогание – это обычное состояние, которое приходится переносить нам, женщинам, в первые два-три месяца, но это неизбежно, если мы хотим подарить нашим мужьям наследников.
– Думаю, вы правы, – согласился лорд с легким поклоном. – Я искренне рад, что это и есть счастливая причина недомогания миссис Рэдли. – Кинув взгляд назад и убедившись, что лестница за ним пуста, он предложил Шарлотте свою руку. – Могу я провести вас в зал? Я слышу звуки музыки. – Действительно, оркестр уже открывал бал кадрилью.
Пока все шло хорошо. Все знаменитости как будто восприняли ее неплохо, думала Шарлотта. А теперь нужно оказать всем внимание, перемолвиться словечком с каждым – достаточно неофициально, но и не навязчиво, – убедиться в том, что все чувствуют себя хорошо, никто не обижен и не обойден вниманием и что не произошло ничего, требующего вмешательства хозяйки, что всем хватает закусок, шампанское достаточно охлаждено, а оркестранты не злоупотребляют перерывами.
– Благодарю вас, я польщена, – приняла предложение Шарлотта и, опираясь на руку лорда Энстиса, павой поплыла в полный цветов танцевальный зал.
На кадриль они опоздали, но мило поболтали в ожидании следующего танца, обмениваясь банальными фразами и улыбками со знакомыми. После паузы оркестр снова заиграл, и Шарлотта, подхваченная сильной мужской рукой, закружилась в вихре старинной кадрили. Ей оставалось только следить за своими ногами и покрепче держать рукой шлейф. Наконец она вспомнила все па этой забытой кадрили – словно вернулись далекие годы юности, и ей казалось, что она снова девица на выданье, не пропускающая ни одного бала в поисках жениха. Хотя, если вспомнить юность, мать никогда не вывозила ее на подобные балы. Семья Шарлотты не принадлежала к самым высшим слоям общества. Они не были аристократами, хотя и принадлежали к классу состоятельных и уважаемых граждан.
Когда музыка смолкла, Шарлотта, присев в реверансе, поблагодарила лорда и извинилась за то, что вынуждена вернуться к своим обязанностям хозяйки. Среди гостей она заметила Джека и, одарив его мимолетной улыбкой, присоединилась к дамам, которые, насколько было ей известно, имели значительное влияние в высших сферах. Именно сейчас Шарлотта решила использовать ценные инструкции, данные ей сестрой.
Поскольку она была не совсем сведуща в таких темах оживленного разговора, как последние новинки моды – да и скромный бюджет Питтов не способствовал этому, – Шарлотта тут же решила, что беседовать об этом будет столь же болезненно для нее, как сыпать соль на рану. С другой стороны, она также не была в курсе того, кто за кем ухаживает, кто кого отверг или обидел, или же, наоборот, полюбил и какая новая пьеса в каком театре ставится. Поэтому Шарлотта избрала хитроумную тактику и, пустив в ход все свое обаяние, начала сама задавать вопросы и с подкупающей искренностью и жадным вниманием выслушивала чужие суждения. Хотя это решительно противоречило ее характеру и натуре, она все же решилась на эту уловку – и, кажется, та удалась.
– Неужели? – восклицала Шарлотта, широко открывая глаза, когда худая дама, сверкая сапфирами, излагала свое мнение о последней драме, идущей в одном из театров на Хеймаркете. – О, расскажите нам о спектакле как можно более подробно. Из ваших уст все звучит так живо и увлекательно.
Довольную комплиментами леди не пришлось просить дважды. Ей явно не понравилась пьеса, и теперь ей не терпелось убедить всех в бесспорности своих суждений.
– Я отнюдь не ханжа, поверьте мне, – горячо заявила она. – И, смею думать, способна оценить по достоинству литературу разных направлений. Но это копание в себе, в собственных пороках и греховных желаниях! Последующее возмездие, когда грех наказан, отнюдь не извиняет всего, что нам показывают на сцене. Все, что мы видим, справедливо вызывает негодование.
– Боже милостивый! – Шарлотта была поражена и заинтригована. – Неужели они осмелились показать все это на сцене?
Глаза леди округлились еще больше.
– Дорогая миссис Питт, именно это сказала и я.
Мимо прошел смеющийся молодой человек, на его руке повисла раскрасневшаяся хихикающая девушка.
– Я рада, что не взяла в театр свою дочь, – взволнованно поддержала разговор другая леди. Она не могла скрыть дрожи, охватившей ее от великого возмущения. – Представляете, я собиралась взять ее с собой! Ведь хорошая пьеса так обогащает. Молодая девушка должна быть образованной, возвышенной, уметь поддерживать беседу, не правда ли? Глупость всегда шокирует, вы согласны со мной?
– Еще как! – поддержала ее Шарлотта, и вполне искренне. – Самое очаровательное личико может мгновенно наскучить, если выяснится, что девушка глупа и говорить с ней не о чем.
– Совершенно верно, – опять поспешила сказать свое слово дама в сапфирах. – Но то, что я увидела, уверяю вас, не достойно даже обсуждения в приличном обществе, а для молодой девушки так и просто недопустимо, если она хочет удостоиться внимания порядочного джентльмена. Стоит ей начать разговор на подобную тему – и этого будет вполне достаточно, чтобы оттолкнуть от нее интеллигентного человека. Он просто ужаснется, узнав, что юная леди осведомлена о подобных вещах.
Еще одна молодая пара со смехом прошла мимо.
В это время к группе беседующих дам присоединилась тетушка Веспасия, милостиво приветствуя всех легким кивком.
– Миссис Хартер, однако, модница, – заметила дама в сапфирах, провожая взглядом пару. – Вы как считаете, леди Камминг-Гульд?
– Пожалуй. От моды она не отстает ни на минуту. Мила, пока не открывает рта.
– О, вы хотите сказать, она вульгарна? Или глупа? Я ничего не слышала об этом. – В голосе обладательницы сапфиров сквозило явное неодобрение.
– Ни то ни другое, насколько я знаю, – заметила Веспасия. – Я имею в виду ее смех. Он похож на ржание испуганной лошади, слышное за два квартала в тихую ночь.
Кто-то из дам не удержался и хихикнул, но тут же сконфуженно умолк, испугавшись собственной несдержанности. На мгновенье воцарилась тишина, и громче стали слышны все звуки в зале: скользящие шаги по паркету, шорох тафты и туго накрахмаленного тюля, шелест шелковых шлейфов, звон бокалов в гостиной рядом и звуки настраиваемых инструментов.
– А как называлась эта пьеса? – поспешила спросить Шарлотта.
– «Тит Андроник». Мне сказали, что это Шекспир[5], – быстро ответила дама в сапфирах. – Поэтому я и решила пойти, надеясь увидеть нечто возвышенное и благородное.
– Разве вам не понравился язык Шекспира? – удивилась Шарлотта.
– Дорогая миссис Питт, я не знаю, о чем вы говорите. – Дама явно сдерживала себя. – Даже если он и хорош, то все равно это не оправдание. В наше время слишком многое оправдывается стилем и прочим, словно это самое главное. Мы утрачиваем наши ценности. Слишком много скандалов. – Дама презрительно фыркнула. – Мне жаль принцессу Уэльскую. Бедняжка, до нее, очевидно, доходят слухи.
– Не думаю, – сухо возразила Веспасия. – Она глуха, как телеграфный столб, и это спасает ее от злостных нашептываний, которые могут больно ранить.
5
Это произведение считается самой ранней трагедией У. Шекспира.