Проказы амура

Ощущая нарастающую волну паники, она обводила взглядом скопление гостей и неожиданно поймала взгляд Бена. После той сцены в его офисе они довольно часто говорили по телефону, но встретились только сегодня. Даже сейчас, одетый в изысканный вечерний костюм, Бен продолжал излучать скрытую силу, его глаза смотрели решительно и жестко. От этого тяжелого взгляда у Джейн вновь закружилась голова. Соглашаясь на замужество, она лелеяла в душе надежду расквитаться с ним позже. Но надежда таяла как дым. Что можно сделать против человека, закаленного жизнью, победившего во множестве схваток, всегда добивающегося желаемого? Должно быть, она была сумасшедшей, рассчитывая одолеть его! Вот уже несколько дней Джейн пыталась отделаться от противного липкого страха, убеждая себя, что приняла верное решение, но при виде Бена снова осознала, насколько трудно будет осуществить свои цели.

Нахлынувший страх парализовал сознание, и вдруг ее как током ударило — бежать, скорее бежать прочь от Бена и этого глупого сборища, пока не стало слишком поздно, пока он не объявил об их решении. Прокравшись мимо шатра, Джейн помчалась вниз по склону к стоянке, где оставила свою машину. Никто не заметил ее исчезновения — никто, кроме… Бена.

Джейн летела, не чуя ног под собой, подобрав подол платья. Она скользнула в машину. Ключ зажигания по-прежнему торчал в замке, где она его и оставила. Дрожащими пальцами Джейн попробовала завести мотор, но прежде чем ей это удалось, чья-то рука распахнула дверцу и резко извлекла ключ из прорези.

— Куда это ты собралась, любовь моя?

Ее сердце едва не выпрыгнуло из груди. Внезапная слабость охватила все тело. Не было сил не то чтобы ответить, а даже повернуть голову и взглянуть на Бена, который стоял у машины. Неожиданно он нагнулся и, приподняв Джейн, передвинул ее на соседнее кресло, а сам сел за руль. Только тогда дар речи вернулся к ней.

— Что ты делаешь? — возмутилась Джейн, но он лишь лукаво посмотрел на нее и, заведя мотор, тронул машину с места.

— Тебе, кажется, не терпится уехать отсюда, моя милая. Разумеется, я составлю тебе компанию. Представь себе удивление гостей, когда они обнаружат твое исчезновение как раз в тот момент, когда я объявляю о нашей свадьбе. Они начнут задавать вопросы о том, что же тут происходит… придется объяснять… К чему все это?

Голос Бена звучал иронично, но взгляд был полон решимости. Никогда не позволял он никаким обстоятельствам нарушать свои планы. Как глупо было полагать, что ей это удастся сейчас. Нет, для победы над Беном следует быть терпеливой, шаг за шагом изучая его слабые места.

Джейн пыталась унять сердцебиение.

— А ты не думаешь, что гости будут удивлены в любом случае? Едва ли люди поверят в то, что этот брак заключен по любви.

Бен слегка пожал плечами.

— Кто знает? Надеюсь, время покажет.

— Звучит так, будто ты и вправду имеешь какие-то надежды. Как трогательно! Но я уверена — ты будешь жестоко разочарован. — Джейн любовалась мерцанием зеленого шелка своего нарядного платья. — Впрочем, насколько я знаю, ты не очень-то сентиментален.

— Сомневаюсь, что ты вообще что-то знаешь обо мне. Конечно, ты уверена, что прекрасно меня изучила, но не сомневайся — на самом деле я весьма сильно отличаюсь от образа, который ты нарисовала в своем воображении.

Что-то в голосе Бена всколыхнуло улегшееся было беспокойство и заставило Джейн зябко поежиться. Разумеется, она хорошо знала Бена и не собиралась менять своего отношения к нему.

— Мое представление о тебе, Бен, формировалось годами. У меня было достаточно времени изучить тебя. Очень сомневаюсь, что открою в тебе что-либо, способное меня сильно удивить.

— Формировалось годами? — Он негромко засмеялся. — Да ну, Джейн, не преувеличивай! — Бен съехал на обочину и заглушил двигатель.

— Я не преувеличиваю. Когда я тебя впервые увидела, тебе было семнадцать лет. Ты только что приехал в эти места. Но уже с первого взгляда я поняла, что ты собой представляешь?

— Правда? — ухмыльнулся он, и на этот раз Джейн бросило в жар. — Ты кое-что забыла, моя маленькая Джейн. Я помню эти боязливые и заинтересованные взгляды твоих огромных и зеленых глаз, когда ты посматривала на меня украдкой.

Он взял ее за подбородок и повернул к себе. Охваченной жаром Джейн его пальцы показались ужасно холодными. В неясном свете приборов черты лица Бена утратили свою резкость. Только глаза, глубокие и ясные, смотрели так пристально, что Джейн хотелось исчезнуть, раствориться в темноте.

— Не смеши меня, Бен. Тебя слишком далеко завело твое воображение.

— Нет. Я знал, что ты чувствовала, Джейн, даже тогда. Ты была напугана и в то же время очарована. Я был чужим существом в твоем маленьком, отрезанном от жизни и таком надежном мирке. Ты боялась что-то менять, боялась узнать меня лучше.

— Ничего подобного! — Джейн отпрянула от него, ее глаза метали молнии. — Боже, как ты себе льстишь, Бен Рэнфорд! В тебе вообще не было ничего, способного очаровать меня. Появившись в наших краях, ты принес с собой одни неприятности. Чего стоят хотя бы драки, в которых ты принимал самое активное участие! Думаешь, я ничего о них не слышала?

— Ну и, разумеется, именно я спровоцировал все эти драки? — спросил Бен, и в его голосе послышались нотки скорее усталости, чем раздражения. — И никто даже не подумал, чего ради я дрался. Ни у кого, вероятно, и мысли не возникло, что я могу быть жертвой.

— Ты — жертвой? Брось, Бен! Это несмешная шутка. Ты был слишком сильным, чтобы стать чьей-то жертвой.

— Я говорю образно, Джейн. — Он улыбнулся, заметив удивление в ее глазах.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто вся моя жизнь была борьбой с предвзятым отношением ко мне окружающих. Моя мать была гордой женщиной; она не видела причин врать лишь для того, чтобы соответствующим образом выглядеть в глазах других людей. Я никогда не знал своего отца. Мать не была замужем; он ушел от нее, когда я был совсем маленьким. Вся ее вина состояла в том, что она была незамужней женщиной, делающей все возможное для своего ребенка. Она никогда ничего не просила и не ждала помощи со стороны, но, к сожалению, у окружающих был свой взгляд на вещи. — Бен откинулся на спинку сиденья, его лицо было отрешенным, а мысли устремлены в прошлое. — Вскоре я научился стоять за себя. Возможностей для этого у меня было предостаточно. Сейчас на мне больше не лежит печать незаконнорожденного, но, несмотря на то что я родился в славные сороковые годы, отличавшиеся свободой нравов, большинство людей так и не изменили своих взглядов, которых они придерживались годами.

— Я слышала, что твоя мать — вдова, — мягко сказала Джейн и увидела, как он скривился.

— Видишь ли, мать устала от окружающей ее враждебности. Поэтому, когда мы переехали сюда, она всем говорила, что муж у нее умер, но, боюсь, ей мало кто верил.

Джейн покраснела, взволнованная рассказом Бена.

— Ты же понимаешь, что поселок, где вы остановились, жил своим маленьким мирком, не любящим и не впускающим чужаков. В таких местах люди весьма старомодны и имеют отношение к жизненным перипетиям более серьезное, чем где бы то ни было. Впрочем, там и сейчас ничего не изменилось.

— Вот именно. — Он выпрямился, его лицо окаменело. — Что касается поводов для потасовок, так мне не нужно было искать их — стоило выйти из дома, и каждый соседский мальчишка норовил крикнуть мне вслед какую-нибудь гадость.

Джейн знала, что это было правдой. К Бену и у них в городе с самого начала все относились враждебно. Но это же не могло служить извинением для его дальнейших поступков!

— Вот ты и решил преподать им всем урок? Так, Бен? И, конечно же, лучшей мишени для этого, чем моя семья, нечего было и желать. Мы олицетворяли все то, что ты тогда так возненавидел!

— Ну, если ты это так своеобразно воспринимаешь, то, что я могу тебе возразить? — Он завел мотор, холодно улыбнулся и развернул машину по направлению к дому. — Я уже понял, как трудно менять людское мнение, но, в конце концов, большинству приходится признавать истину.