Страница 50 из 61
Ласурс, верно, был еще довольно молод, поскольку не успел ничего скопить: 16 января ему пришлось занять на обзаведение семьей сто ливров у некоего Мартена Кайу, господина де Карно. О скитаниях семейства Ласурса в следующие десять лет ничего не известно; мы встречаем их уже в 1644 году в Лионе, возможно, уже в составе труппы герцога Орлеанского. Первого февраля этого года актер Туссен Лериш, он же Отфей, окрестил в церкви Сент-Круа своего сына Жан-Жака; крестным отцом был итальянец Джакомо де Горла, отец хорошенькой девушки, которая станет знаменитой госпожой Дюпарк, актрисой мольеровского театра; крестной матерью — госпожа Ласурс. Очень вероятно, что крестный отец и крестная мать тогда играли вместе, у Отфея. В 1649 году Ласурс с женой снова в Лионе, на сей раз точно в труппе герцога Орлеанского.
Выше мы упоминали о поездках труппы герцога Орлеанского по берегам Луары, от Нанта до Сомюра и Орлеана, и о ее пребывании в Сен-Фаржо с 1651 по 1654 год. В 1655 году она объявилась в Дижоне под новым названием: «актеры его королевского высочества герцога Орлеанского и Великой Мадемуазель».
В следующем году труппа обновилась и 24 марта 1656 года подписала новый договор о создании товарищества. Возглавил ее Виллабе, бывший актер театра Марэ, собрав вокруг себя Раймона Пуассона, он же Бельрош, Антуана Лафевра, Сердена с женой и Лоншана с женой. Ни Ласурс, ни его жена в труппу уже не входили: из прежнего состава остались только Буавер и его жена. Новая труппа, руководимая Виллабе, в 1656–1657 годах играла в Люксембурге и Нидерландах, в 1658-м — в Руане. К тому времени Великая Мадемуазель уже получила прощение за прежние прегрешения и вернулась ко двору.
В ноябре 1658 года французский двор отправился в Лион для встречи с Савойским двором: наметился проект брака между юным Людовиком XIV и принцессой Савойской. Мы знаем, что этот план остался неосуществленным; возможно, это был всего лишь маневр Мазарини, чтобы принудить Мадрид играть в открытую и предоставить инфанту Марию-Терезию в качестве залога мира, о заключении которого велись переговоры. Встреча двух дворов в Лионе сопровождалась празднествами и развлечениями, причем театр занимал среди них главное место. Мадемуазель, находившаяся в Лионе вместе с королем, вызвала из Марселя свою труппу (теперь это была только ее труппа, поскольку Гастон Орлеанский больше ею не занимался).
«Забыла сказать, — пишет она в своих мемуарах, — что в Лионе были две труппы актеров, одна из которых очень хороша. Они называли себя „комедиантами Мадемуазель“, и не без причины».
Непохоже, чтобы в момент официального рождения труппы Мадемуазель Ласурс с женой, затерявшиеся с десяток лет назад, уже вернулись. Неизвестно, где они провели это время. В 1658 году труппой руководил Филипп Милло, некогда состоявший в «Блистательном театре» Мольера, а с 1651 года принадлежавший к «комедиантам Мадемуазель»; в труппу также входили Анна Милло, сестра Филиппа, Никола Бие, он же Бошан, специализировавшийся на травести, Жозеф дю Ланда, он же Дюпен, перешедший из труппы Рошфора, Франсуа де Лан и Никола Друэн, который придумал себе псевдоним Доримон — анаграмму имени знаменитого Мондори, основателя театра Марэ. Доримон принадлежал к труппе Монсеньора с 26 марта 1650 года и с тех пор не пропустил ни одной гастроли. Он пользовался почетом среди своих товарищей, поскольку являлся драматургом и обогащал их репертуар небольшими одноактными комедиями, развлекавшими публику после трагедии.
Именно в Лионе в ноябре 1658 года Доримону пришла в голову мысль почерпнуть сюжет для новой комедии в итальянской переделке «Дон Жуана» Тирсо де Молина. Его «Каменный гость, или Сраженный молнией безбожник» был с успехом представлен перед дворами Франции и Савойи. Это была первая французская комедия о Дон Жуане, которую вскоре стали играть другие актеры; каждый театр хотел поставить своего Дон Жуана, Мольер написал своего для Пале-Рояля; эта пьеса — единственная, которую ставят и теперь, поскольку она превосходила все прочие на сто голов.
Упоенный успехом, Доримон выпустил свою пьесу в январе 1659 года у лионского издателя Антуана Оффре.
Его жена Мари Дюмон была актрисой той же труппы. Историки театра выносят ей суровый приговор, отказывая в таланте и признавая лишь «успехи декольте». Однако она не была лишена остроумия, поскольку сделала эпиграфом к «Каменному гостю», сочиненному ее мужем, такой пикантный мадригал:
Именно в это время Ласурс примкнул к труппе Мадемуазель, которую вскоре возглавит: 1 апреля 1659 года он крестил в лионской церкви Сент-Круа дочь Клода Пелисье, а 14-го — сына Юга де Лана, бывшего актера герцога Орлеанского, который незадолго перед тем скончался. Крестной матерью мальчика стала его тетка Франсуаза де Лан, тоже входившая в труппу.
Тем временем Людовик XIV со своей свитой вернулся в Париж. Актеры Мадемуазель, наверняка хорошо принимавшиеся и щедро вознагражденные герцогом Савойским, задержались в его владениях. 31 августа 1659 года они были в Шамбери, где первое лицо в городе маркиз де Сен-Морис восприял из купели новорожденного сына Никола Бие по прозвищу Бошан. Актеры Мадемуазель, таким образом, на какое-то время стали актерами герцога Савойского. Руководитель труппы Филипп Милло 8 сентября 1659 года женился в Шамбери на Маргарите де Лан, вдове Юга де Лана.
Из Шамбери актеры Мадемуазель отправились в Турин по зову герцога Савойского. Они так быстро откликнулись на этот зов, потому что тот сопровождался обещанием вознаграждения. Прежде чем покинуть Шамбери 14 сентября, актеры, во избежание всякой зависти и споров, решили, что все подарки, которые они получат от герцога, положат в «общий котел» и разделят на одиннадцать частей: Доримон получит три — одну как актер, одну как драматург и одну для своей жены; остальные восемь частей разделят между оставшимися восемью актерами. Труппа пробыла в Турине всю зиму, до мая. Исчерпав все удачи и весь свой репертуар и, надо полагать, набив кошельки благодаря щедротам герцога Савойского, она отправилась искать новое поле деятельности. Ее глава Ласурс предложил отправиться в Голландию, по которой кочевали многочисленные французские труппы. Возможно, он уже играл там в те десять лет, когда его следы теряются, — с 1649 по 1659 год.
Пожитки, декорации и тюки, набитые костюмами, сложили на повозку и отправились на север, из города в город, с одного постоялого двора на другой. И поскольку надо же было жить, во время каждой остановки давали представление в зале для игры в мяч или прямо под открытым небом, если позволяла погода. Именно такие спектакли отыграли актеры Мадемуазель в Дижоне 28 мая и в Генте с 26 июня по 7 августа 1660 года. Им потребовался целый год, чтобы добраться из Турина в Гаагу, где они играли 20 октября в зале для игры в мяч «Бюйтенхоф», арендованном на четыре недели за 7, 10 флоринов в день.
Но Великая Мадемуазель заскучала, оставшись так надолго без своих актеров; она вызвала их в Париж, куда они явились в конце года и разместились в зале для игры в мяч в Сен-Жерменском предместье; там они показали парижанам «Каменного гостя» и «Любовника своей жены» Доримона.
Неужели после стольких скитаний в провинции и за рубежом Ласурс с товарищами наконец-то обоснуются в Париже благодаря официальному покровительству Мадемуазель? Наверняка они этого хотели, но хоть они и лелеяли такие надежды, они не приняли в расчет ревнивой бдительности трех соперничающих трупп, игравших в Париже, — Бургундского отеля, театра Марэ и труппы Мольера, которая вскоре обосновалась в Пале-Рояле. Ласурс быстро понял, что в Париже нет места для чужаков и что король не потерпит опасных соперников для театров, находившихся под его покровительством и на его содержании.