Страница 3 из 93
Предпоследний базилевс Иоанн VIII все же попытался спасти остатки своей империи. Надеясь получить помощь от Запада, он взял курс на сближение с Римом,{10} но ни православное духовенство, ни народные массы столицы не пожелали последовать за ним по этому пути. «Лучше турки, чем латиняне!» — таков был ответ Константинополя. Генуя и Венеция настолько были поглощены собственными проблемами, что им было не до помощи Византии. Последний крестовый поход, предпринятый против турок, плачевно закончился под Варной (1444). У греков не оставалось даже надежды на предотвращение нового натиска османов.
Последний император, Константин XI, поднялся на престол при драматических обстоятельствах. Противники союза с Римом вели яростную кампанию против императора и против партии филокатоликов; влиятельная фракция аристократии выступала против обращения к Западу с просьбой о помощи какого бы то ни было рода. И это — в то самое время, когда войска османов приближались к Константинополю и устанавливали его блокаду. Напротив «Анатолийской крепости» (Анадолу Хисар), возведенной еще Баязидом I на азиатской стороне Босфора, Мехмет II, ставший султаном в 1451 году, велел построить на европейском берегу «замок Европы» (Румели Хисар), после чего уже ни один корабль не мог пройти по проливу без соизволения турок. Вскоре османская армия окружила город.
Несмотря на все призывы о помощи, Константин XI получал в качестве подкрепления лишь обещания да добрые слова сочувствия. Правда, в конце концов все же прибыло семь сотен генуэзских солдат, но это все! Стоит также добавить, что жители генуэзского пригорода Галаты отказали грекам в помощи. 2 апреля 1453 года примерно стотысячная армия османов, обеспеченная мощной артиллерией, замкнула кольцо осады. Византийцы смогли выставить всего несколько тысяч солдат, к тому же плохо вооруженных. Борьба оказалась неравной. В распоряжении Мехмета II был также большой флот, часть которого по его приказу вошла в Золотой Рог для бомбардировки города с моря. После полуторамесячной осады на рассвете 29 мая турки пошли на приступ. Через несколько часов вооруженные силы греков были разгромлены, император убит, город завоеван. Вскоре и Галата сдалась на милость победителей. Больше не было столицы Византии, хотя остаток империи еще продолжал сопротивление на Пелопоннесе; некоторое время существовала греческая Трапезундская империя.
Весть о падении Константинополя вызвала в христианском мире взрыв эмоций, заговорили о новом крестовом походе против турок. Но и на этот раз все свелось к словам, и ровно ничего сделано не было. Судьба византийской столицы была решена: ее греческим господам пришлось уступить место господам турецким.
Османский Константинополь
Взятие Константинополя султаном Мехметом II означало важный этап в осуществлении плана, который упорно проводился в жизнь османами вот уже в течение столетия, а именно — воссоздания ушедшей в небытие Византийской империи, в которой турки были бы господами. С конца XIII века — века распада державы Сельджукидов в Малой Азии{11} — из множества фактически самостоятельных турецких эмиратов, возникших на анатолийской земле, постепенно выделяется и набирает силу эмират османов, то есть потомков Османа. Отсюда же пошел и этноним этой тюркской ветви — османы, оттоманы (первое имя — самоназвание турок, последнее — их европейское именование). Расположенный первоначально в северо-западном углу Малой Азии вдоль реки Сакарья,{12} он расширился затем за счет византийских владений, а потом и за счет соседних турецких эмиратов. Султан Орхан, основав свою столицу в Брусе (1326), вскоре сделался хозяином южного побережья Мраморного моря, затем, воспользовавшись смутой в империи Палеологов, послал свои войска на европейский континент (1354).{13} Тем самым был сделан решительный шаг: отныне государство османов перестает быть только азиатской державой. Свои европейские претензии оно предъявляет, стремительно захватив Фракию и перенеся столицу в ее главный город — Адрианополь (1367). Цель была ясна: турки поставили своей задачей овладение всей территорией Византийской империи и завоевание Константинополя. К концу XIV века они вплотную приблизились к ее решению, так как Болгария, Македония, Сербия признали их господство, а сами они уже осаждали столицу Византии.
После катастрофы под Анкарой сыну Баязида Мехмету Челеби (Мехмету I) потребовалось десять лет, чтобы восстановить османское единство, а вслед за ним — и Османскую империю, которая, стоит заметить, в тот смутный период не испытала никакого покушения извне на ее европейскую часть. После восстановления османского могущества возобновляется и османская экспансия — при Мехмете I и Мураде II создаются все необходимые предпосылки для ее успеха. Мурад II, умирая (1451), оставляет своему сыну Мехмету II процветающую империю, многочисленную и дисциплинированную армию, а также систему гражданского управления, соответствующую поставленным перед нею задачам.
Новый султан, утвердив свою власть,{14} немедленно приступил к осуществлению самой дорогой его сердцу задачи — к окончательному уничтожению Византийской империи путем завоевания ее столицы. Которое и свершилось 29 мая 1453 года. Когда после трехдневного грабежа Константинополя турецкая армия и флот были выведены за его пределы, город лежал в развалинах и являл библейскую «мерзость запустения». Однако великие султаны XV–XVI веков вовсе не собирались предоставить его столь жалкой участи. Ими была проведена огромная работа по восстановлению и обновлению города, которая должна была превратить Константинополь, ставший Стамбулом, в первый город старого континента.
На следующий же день после завоевания Мехмет II прежде всего озаботился показать всему миру, что старый христианский город превратился в мусульманский: не только Святая София стала мечетью, но и большинство церквей разделило ее судьбу; ислам одержал верх над христианством, причем более старая религия приняла, казалось, решение своей судьбы без ропота.
Перед новыми властителями вставали неотложные проблемы: нужно было взять в свои руки аппарат городской администрации, установить надзор над греками, восстановить крепостные стены, здания правительственных и муниципальных ведомств и частные дома, вновь заселить город, возродить его хозяйственную жизнь. Завоеватель поспешил приступить к решению этих задач. Он сразу же учредил должность визиря, ответственного за поддержание в городе порядка; утвердил избрание нового православного патриарха, ответственного за поведение оставшихся в Стамбуле греков; заключил соглашение с итальянскими торговыми городами; поселил в столице анатолийских турок и греков с островов Архипелага и Малой Азии.{15} С переездом в новую столицу султан, впрочем, не спешил. Администрация Османской империи не могла, конечно, сразу же покинуть прежнюю столицу (Адрианополь), а сам он пожелал обосноваться лишь в такой резиденции, которая соответствовала бы его достоинству. Только зимой 1457/58 года султан переехал в Стамбул, и только тогда этот город стал столицей Османской империи не только де-юре, но и де-факто. Ею он и останется вплоть до революции Ататюрка и провозглашения Турции республикой в 1920 году.
Помимо политической столицы османов Стамбул становится и центром всего мусульманского мира. В начале XVI века султан Селим I предпринимает завоевание Сирии и Египта. В Египте, уничтожив правление мамелюков, он делает своим пленником аль-Мутаваккиля, наследника аббасидских халифов и поэтому имама (главу) всемирной исламской общины, не исключая и самого султана. Признание за Мутаваккилем этого статуса не помешало Селиму отослать царственного пленника в Стамбул и заточить его в Семибашенном замке. О том, как в тюрьме обращались с последним из Аббасидов, можно только догадываться. Фактом же остается только то, что Мутаваккиль публично отрекся от своего титула в пользу османского султана, который с тех пор стал именовать себя халифом и повелителем правоверных. Стамбул, таким образом, превратился в столицу вдвойне — не только Османской империи, но и Халифата. В отличие от Каира и Багдада, город на Босфоре никогда, правда, не был центром мусульманского богословия. Однако роль двойной столицы (которую он вплоть до 1924 года достойно играл),{16} возвысила его престиж в глазах мусульман всего мира. Стамбул от Константинополя унаследовал и третью роль — в нем находится резиденция Вселенского патриарха православной церкви, первого среди православных патриархов.