Путь к Перевалу

Когда подскочившие мечники оказались под сосной, они увидели лишь нож, почти на половину лезвия вошедший в необъятный ствол, намертво прибив к нему кусок плоти. От ствола в сторону тянулась кровавая дорожка, резко обрывающаяся в пяти шагах. Стало ясно: нож Карло поразил не зверя. Только собрав все силы, Бронеслав, крепкий, видавший виды мечник, смог выдернуть из дерева брошенный неаполитанцем нож.

— Ну и лапища у нашего Карлы, — бросил он чуть хромающему Радосвету и его родному брату-близнецу Радомиру. — Сейчас посмотрим, что это завелось в наших лесах?

Он положил кусок странной плоти, отсеченной ножом, себе на ладонь и двинулся к костру. При свете костра по очереди рассмотрев, что лежало в ладони Бронеслава, и русы, и араб, и Карло только смогли пожать плечами. В покрытой мозолями руке лежала верхняя часть остроконечного уха, покрытого тончайшими длинными волосами, цветом напоминающими яркое золото.

С тихим шорохом из темноты, прямо в голову ярко освещенного светом костра Карло, устремилась стрела. Коротко свистнул вороненый, для ночного боя, когда враг бьет на блеск клинка, меч Радомира. Тихий лязг — и белооперенная стрела вонзилась в землю. Казалось, древко дрожит от бессильной злобы. С недоброй усмешкой Бронеслав сунул кусок плоти врага за пояс, подхватил с земли бурдюк с водой и быстро загасил костер. Потом, отбросив Алимбеку опустевший кожаный мешок, поднес ладони ко рту. Дважды ночь прорезал стон выпи, и дважды ответил ей вдалеке хохот филина…

Глава 8. ПОЛУНОЧНАЯ ОХОТА

Не прошло и четверти часа, как крик филина послышался рядом с поляной, на которой разбили лагерь ведьмаки. Радомир с братом, залегшие в дозоре, заметили подошедших. Тихонько окликнув и убедившись, что это свои, криком выпи дали знать на поляну, что помощь подоспела.

Тем временем Алимбек с Бронеславом и своим напарником-побратимом Пересветом ставили на краю поляны специальный махонький круглый шатер из плотной кожи диаметром в четыре шага и в четыре же шага высотой. Закончив натягивать кожу на изогнутые стальные штыри и зашнуровав завязки, Пересвет с арабов приподняли шатер. Согнувшись в три погибели, Бронеслав нырнул внутрь. После чего шатер, почти полностью светонепроницаемый, кроме махонькой дырочки вверху, поставили на землю и принялись окапывать.

Оказавшись внутри шатра, Бронеслав тоже не терял времени зря. Достал из прихваченной с собой маленькой сумы короткие и широкие свечи в глиняных плошках и расставил их вокруг себя. Сел поудобнее, запалил свечи, расстелил перед собой кусок чистого полотна, выложив на него часть уха неведомого лучника, глину и связку перьев ночных птиц. Смочил перья каплей крови и замер, подстраивая удары сердца в такт пульсирующему в голове заклинанию. Дыхание узкой нитью втягивается в нос и, проходя через горло, устремляется вниз. Казалось, мировая тяжесть рухнула на голову ведьмака. Он сидит неподвижно, и плотно прикрытые глаза видят мир глазами совы, странный черно-белый мир, и крылья ночной птицы мягко несут его.

Прошло от силы три минуты, и он увидел их. Зоркий глаз птицы заметил странный свод паутины, сверкающий изумрудным огнем. Туда, под этот хрупкий на первый взгляд колдовской свод вел след беглеца. Мало того, над сводом висели несколько сгустков все того же, переливающегося всеми оттенками зеленого цвета, магического пламени. Мысленно Бронеслав присвистнул: ловушка явно была приготовлена на мага. Но вязь заклинаний, сам принцип плетения чар был незнаком ведьмаку. Усилием воли он заставил птицу снизиться и облететь магическое сооружение, тщательно исследуя незнакомые чары. Сама паутина расстилалась не только в воздухе, отдельные нити тянулись и по земле. Ни маг, ни человек не заметил бы нитей и поднял бы тревогу, а после этого на него обрушились бы клубки колдовского огня. Бронеслав похолодел, на миг теряя контроль над своими пернатыми глазами. Если бы он и его отряд осмотрели лес обычным колдовским зрением, они бы попали в смертельную западню. Силы в каждом сгустке колдовского огня хватило бы, чтобы дотла испепелить двухэтажный терем. Им сказочно повезло, что удалось добыть клок плоти одного из колдунов.

Очевидно, существа, создавшие это чудо, слепо полагались на свои чары, мало того, они даже не выставили дозоров! Еще снизившись и внимательно осмотрев глазами птицы местность, ведьмак окончательно в этом убедился.

На поляне под куполом находилось шестеро удивительных существ. Ростом каждый шелковоухий, как прозвал их для себя ведьмак, не уступал русу. Глаза совы не позволяли различить цвета, но шелковые волосы, достигавшие середины груди, как и у ночного гостя, явно были светлыми. Вся шестерка была в добрых доспехах. Поверх кольчуг, достигавших середины бедра, были надеты латы, прикрывающие торс. Шлемы, явно славной ковки, напоминали русские и не имели забрала, а только легкую стрелку, прикрывающую нос. Только у двоих на поясе имелись мечи, остальные четверо обходились длинными, с лезвием в локоть кинжалами. Все имели луки, и колчаны были полны стрел с белым оперением. Прямо перед ними лежал лоскут тонкой беленой кожи, очевидно, карта. Склонившись над ней, существа явно обсуждали какой-то план, причем корноухий горячился больше всех.

Однако его речь закончилась немного иначе, чем он предполагал. Внезапно струя помета брызнула ему на голову, попутно забрызгав карту. Раздался леденящий душу хохот совы, взмывшей прямо в ночное небо Последнее, что видел Бронеслав, прежде чем прервать колдовство, было веселье, разыгравшееся на поляне. Пятеро шелковоухих буквально катались по поляне от хохота. Корноухий, сначала подскочивший от неожиданности, потом тоже засмеялся и, покачивая головой, принялся утираться платком, зажатым в правой руке.

Придя в себя и загасив свечи, Бронеслав выбрался из шатра и собрал воинов на совет. Хоть он был старший в отряде, но одна голова хорошо, а две лучше. Свой рассказ он закончил предложением поохотиться на охотников Предложение было встречено с одобрением. Точку в совете поставил Хвост, старший в отряде прикрытия и в случае смерти Бронеслава его преемник.

— Чего тут рассусоливать! Они подставились, это ясно. В открытом бою у нас против их чар шанса нет. Они хотят взять нас врасплох, значит, бьем сейчас, пока они нас магией не перебили. Подходы Бронеслав видел, на страже никого. Атакуем прямо сейчас. Алимбек тоже чары «Глаз Птицы» знает, вот и приглядит сверху, если что — крикнет трижды птичкой.

— Я согласен, — поддержал его Бронеслав — Свалимся как снег на голову. Пойдем двумя отрядами, я с юга, а ты, Хвост, с запада ударишь. Карло, Андраш, Неждан! Проползете им в тыл, когда мы ударим, ножики метнете Я всем говорю, — Бронеслав повысил голос, — двоих шелкоухих живьем надо взять!

Однако без боя взять врасплох шелкоухих не получилось. Бесшумно, не одна железяка не брякнула, ведьмаки, осторожно миновав нити чар, подкрались почти вплотную. И когда один золотоволосый, глянув в темноту, выхватил меч, бежать шелкоухим было уже некуда. Свистнули ведьмачьи стрелы, но только один лучник врагов, уже успевший наложить стрелу на тетиву, упал, битый в глаза. Непонятное оцепенение наваливалось, и всей воли, тренированной годами практики еле хватало, чтоб не опустить лук. Почти все стрелы либо поломались, либо бессильно отскочили от доспехов синего металла, носимых шелкоухими.

А их лучники не дремали. Стремительно срывались белооперенные стрелы, и трое лучников из отряда Бронеслава лежали на земле, и стрелы с белым оперением торчали из их глазниц Трое мечников, бросившихся вперед, несмотря на стальные личины да добрый доспех, срезали незнающие промаха стрелы врага. Все новые и новые стрелы срывались в свой полет, и каждая находила дорожку, пронзала стыки доспехов и вонзалась в глазницы личин. Хрупкие, стройные мечники шелковоухих вьюном вертелись в безумной пляске под ударами удальцов из отрядов Хвата и Бронеслава, оттягивая мечников на себя и позволяя своим лучникам сеять смерть в рядах ведьмачьего воинства.