Страница 18 из 18
— Дик, ты же понимаешь, что чудес не бывает.
— Бывают, и еще какие. Хотя меня устроила бы определенность. Не буду врать: сына я никогда не любил. Этот гаденыш с первого дня своей жизни только и делал, что пил мою кровь. Он больше ничего не умел. Я терпел его, потому что надеялся: вырастет и уйдет. Дам денег, и пусть проваливает, глаза б мои его не видели. Он не уходил и не уходил. А потом исчез. Вместе с сыновьями. Теперь я плачу деньги за то, чтобы мне его нашли. Десятки моих знакомых, имеющих отношение к розыску, знают: я заплачу за любые сведения о сыне. Даже твой Маккинби знает. Деньги ему не нужны, но он все равно скажет. В нем-то я ни капельки не сомневаюсь. Надеюсь, что и ты скажешь, если вдруг… Ты пойми: если выяснится, что этот мерзавец попросту удрал, бросив идиотку-жену и дуру-дочь, а мальчишек забрал и где-то с ними устроился, — скатертью дорожка. Пусть живет там, где живет. Если он в тюрьме — я пришлю ему адвоката, но тем и ограничусь. А вот если мне найдут его кости — я их похороню. На Земле. И я не понимаю: если я, не любя сына, беспокоюсь, отчего ты-то сидишь на ровной попе?
Я вздохнула:
— Дик, тебя это не касается. Вообще.
— Уверена?
Я внимательно оглядела его:
— У тебя есть сведения.
Дик с каменным лицом бросил мне карточку с чипом:
— Сведения четырехлетней давности. Но ты вряд ли знаешь об этой стороне жизни Криса. Он связался с дурными людьми. Должно быть, тебе известно, что коллекционеры чокнутые, взять хоть твоего босса. Но они делятся на две категории: те, какие хотят по закону, чтобы коллекцию выставлять, и те, кому на закон положить с прибором, важно заполучить желанный экспонат. Это касается всех, вне зависимости от предмета страсти. А хуже всего те, кто на поставках зарабатывает. Посредники и агенты. В моем круге общения хватает ненормальных, есть и один такой, которому закон побоку. Кстати, человек хороший. В жизни никого пальцем не тронул. Один у него порок: краденое купит и не поморщится. Я не назову тебе его имени, оно не нужно. Он попросил меня навести справки об одной индейской реликвии. Статуя то ли богини, то ли царицы. Золотая. В натуральную величину. Ну, я узнал в общем и целом. Очень красивый экспонат, должен тебе признаться, не ожидал я от этих дикарей… Такое ощущение, что статуя на них с неба свалилась: до такой степени она отличается от традиционных индейских поделок. Но это, опять же, не суть важно. А важно, что я нашел очень редкое фото. Оно здесь, на карточке. Одно-единственное. Я стал рыть дальше и выяснил еще кое-что. Все здесь. Разбирайся.
— Сколько я тебе должна?
— Нисколько, — ответил Дик, явно ожидавший этого вопроса. — Если вдруг что услышишь про моего сына, скажешь мне. И не болтай, пожалуйста, что его убил не я.
Домой меня доставил шофер Дика, хмурый, неразговорчивый парень. Я попросила остановиться у задней, садовой, двери. Вышла из машины, скользнула взглядом по окнам: в кабинете темно и в спальне Августа тоже. Скорей всего, уже лег спать. Обычно он ложился под утро, но если выдавался напряженный день без послеобеденного отдыха, то мог уснуть и задолго до полуночи.
Я поднялась в кабинет, где царил идеальный порядок. Никаких записок и памяток в журнале, значит, ничего срочного. Попросила Теда принести мне кофе — в «Короле Солнце» его варили пафосно и отвратительно, я чисто из вежливости пригубила — и развернула большой монитор, чтобы просмотреть карточку от Дика.
Индейская реликвия производила сильное впечатление, я поняла, что именно потрясло Дика. Во-первых, она действительно была красивой. Молодая женщина сидела на коленях и протягивала вперед сомкнутые лодочкой ладони, словно в руках была вода. Длинные волосы подняты с висков к макушке и отброшены назад, на спину. Золото, драгоценности в волосах, обнаженная натура. Во-вторых, тело ее соответствовало всем самым высоким требованиям к человеческой красоте, а вот лицо… лицо было чужим. Очень маленький, едва намеченный прямой носик, маленький рот, широкий лоб и узкий маленький подбородок, огромные, в половину лица, глаза. Лицо при всей своей чуждости показалось мне странно знакомым. В-третьих, даже на фото было видно, что статую эту изготовили при помощи технологий, которые индейцам неизвестны и не могли быть известны в прежние времена. Плавление золота и отливку они могли освоить, отполировать готовое изделие — невелика проблема, золото мягкий металл. Но камни, использованные для украшения, были ограненными!
А в-четвертых, женщина, послужившая моделью для статуи, была равно чуждой как для нас, землян, так и для индейцев.
И только в последний момент я обратила внимание на украшение, обвивавшее высокую и круглую шею женщины. Оно выглядело как черная щепка, оправленная в серебро, на серебряной же цепочке.
Мне показалось, что я оглохла.
Я знала, что это такое. Видела сколько раз в семейном архиве. Талисман капитана Уильяма Мбабете, «правой табуретки» моего предка Ивана Кузнецова. Осколок метеорита в серебре. Когда-то он подарил его маленькой девочке по имени Сара Сэйер, улетавшей пилотом на корабле инопланетных роботов.
Я дала максимальное увеличение. Никаких сомнений: это талисман Билли или очень похожий, но в любом случае земного происхождения.
Сара Сэйер побывала на Саттанге за триста лет до того, как его открыли, другого объяснения у меня не было. Возможно, она заглянула в святилище и пожертвовала талисман могущественной богине. А возможно, Сару убили там же, а ее украшение оставили в храме.
Я не успела просмотреть остальные материалы, потому что в кабинет пришел Август. Он был в уличном, на ткани блестели бисеринки влаги.
— Там снова дождь? — спросила я.
— Только что начался. Что это?
Конечно, Август заинтересовался. Я повернула монитор к нему.
— Красивая, — очень серьезно сказал Август, — на тебя похожа. Ты на Земле решила попробовать себя в качестве натурщицы?
Я опешила. Еще раз внимательно вгляделась в лицо статуи. Да нет же, ничего общего.
— Шутишь, — решила я. — Это какая-то индейская реликвия. Но меня беспокоит вот что. — Я показала на талисман. — Вообще-то эта штука пятьсот лет назад принадлежала твоему предку Билли Мбабете.
Август оживился и подсел ко мне. Интересно, зачем? Мог бы перевести изображение на стену или продублировать на свой стол.
— И как она попала на Саттанг? Я верно понял, что эта реликвия с Саттанга?
— Да. У меня одна версия: ее привезла Сара Сэйер.
— И ты думаешь, эта статуя каким-то образом связана с ее подопечными? Что она след той же цивилизации?
— Гм, — только и сказала я, — вот этого мне в голову не приходило.
— А с чего ты вообще заинтересовалась индейцами?
— Это материалы Дика Монро. Уверяет, что они имеют отношение к Крису…
Я прикусила язык, но поздно. Август очень внимательно на меня поглядел:
— Делла?
Я встала, отошла к окну. Да, и правда опять дождь. Серебряные нити в свете садовых фонарей.
— Крис погиб три с половиной года назад.
Август опешил:
— Как? Но ты…
— Я никогда не говорю о нем в прошедшем времени. Крис попал в третий округ, в самую гущу. Дослужился до капитана, был награжден. Дома его ждала беременная жена. Крис-младший родился через два месяца после того, как нашему отцу прислали извещение. Реджинальд Кристофер Слоник-младший. Крис хотел дослужиться до полковника, уволиться в запас, заняться политикой, баллотироваться на пост вице-губернатора Арканзаса… Получить полковника быстро можно только на Фронтире. Причем в самой первой линии. Шла высадка, ошибка командования, словом, там всех расстрелять надо, потому что одной роты недосчитались. С корабля ушла, на землю не пришла. Мрачная шутка — в воздухе зависла. Никаких следов. Официальная версия: пострадали от дружественного огня. Попали под корабельный залп.
У меня дрожали руки, но слез не было. Я никогда не плакала по Крису. Запретила себе оплакивать его. Он не мертв, он просто исчез.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.