Мастера

Витька озадаченно поглядел на него, но Василий Иваныч уже запустил мотор. Он помахал Витьке рукой, что-то сказал, но тот не услышал — слишком громко трещал пускач. «Врёт Симаков, — решил Витька, — наверняка врёт! Какой человек не станет свою Золотую Звёздочку носить?! Смешно даже! Да я бы не только днём, я бы спать с ней ложился! Нет, врёт Симаков, даром что всё знает».

Бомба

Мама сказала, что карантин снимут через три дня. И впервые Витька пожалел, что он кончается, этот карантин, потому что на стройке с каждым днём становилось всё интереснее. К огромным котлованам, вырытым Василием Иванычем, подогнали могучие подъёмные краны.

Рабочие ловко зацепляли стальными тросами огромные железобетонные плиты, накидывали тросы на толстые крюки кранов — и те опускали плиты на дно котлованов, будто это не плиты, а пушинки. А дно котлованов было выровнено, засыпано песком и щебёнкой, и маленький каток проворно утрамбовал их.

Всё это было так интересно, что просто глаза загорелись.

Громадные машины привезли целые комнаты — с дверями, окнами, дырками для разных труб. Бери и складывай, как кубики. Для этого собирали высоченный кран, который будет ездить по рельсам, как паровоз, и собирать дом из готовых частей. Только рельсы далеко друг от друга, на железнодорожные не похожи.

Теперь Витька не мог сказать, что знает на стройке всех, — столько появилось новых людей.

Витьку никто со стройки не гонял, потому что Василий Иваныч с самого начала их знакомства очень серьёзно предупредил его, что есть такая штука, называется «Техника безопасности», и пока строитель назубок её не выучит и не сдаст экзамен, его к работе не допустят.

Витька на всю жизнь запомнил, что есть вещи, которые никому делать нельзя, будь ты хоть самый главный начальник. И потому он никогда не лез под стрелу крана или экскаватора, не трогал кабели и не забирался в трансформаторные будки, не прыгал в траншеи и котлованы, не дотрагивался до неизвестных проводов.

Строители знали это и считали Витьку своим человеком.

Вокруг происходило множество удивительных вещей, но всё равно Витька оставался верен своему экскаватору, и ему никогда не надоедало глядеть, как работает Василий Иваныч.

Через день кончалась Витькина свобода — послезавтра уже не побегаешь, послезавтра снимают карантин.

В этот день всё и случилось.

Начался уже месяц ноябрь, но погода была совсем непохожа на ноябрьскую — было тепло, светило солнышко, а небо — синее-синее.

Василий Иваныч кончал рыть последний котлован, а Витька стоял неподалёку и глядел. На минутку он отвлёкся — в чистом безоблачном небе на огромной высоте летел самолёт. А за ним тянулся чёткий белый след, будто кто-то медленно проводил по небу мелом. Снизу самолёт казался таким маленьким, прямо бери и прячь в ладошке.

И вдруг послышался противный металлический скрежет и тут же громкий крик Василия Иваныча.

Витька не понял, в чём дело. Улыбаясь, он поглядел на кабину экскаватора и увидел открытую дверцу и в ней — бледное, на себя непохожее лицо Кукина.

— Уходи сейчас же! Беги! Немедленно! — кричал тот и махал рукой.

Витька недоумённо вытаращился: куда бежать? Зачем бежать?

Он повернул голову и вдруг увидел застывший ковш экскаватора и висящую на нём толстобокую, рыжую от ржавчины бомбу.

Витька сразу понял, что это бомба, — сколько раз видел он их на картинках, сам рисовал… Она висела между зубьями ковша и казалась совсем нестрашной — просто толстая старая железяка.

Василий Иваныч выскочил из кабины, в несколько прыжков добежал до Витьки, схватил его в охапку и побежал изо всех сил к высокой куче песка.

— Беги отсюда, Витёк, беги, родной. Встретишь кого, скажи: Кукин неразорвавшуюся бомбу подцепил ковшом. Пусть объявляют тревогу.

И тут же бросился назад, к экскаватору. А через несколько минут тревожно взревела сирена. Она ревела как-то по-особому — то умолкая на миг, то вновь завывая…

Что было дальше, Витька помнил плохо. Люди забегали, умолкли моторы бульдозеров, остановились подъёмные краны…

Его самого подхватила какая-то девушка, отвела домой.

Потом, из окна уже, Витька видел, как приехали военные оцепили пустырь, никого не допуская к котловану. Затем трое командиров подошли к экскаватору, в кабине которого сидел Василии Иваныч Кукин.

А дальше он уже ничего не видел, потому что всё население дома, и его, Витьку, в том числе, эвакуировали, увезли подальше от опасного места, — их дом был слишком близко от котлована.

Витьку крепко держала за руку соседская бабушка, та что жила через площадку лестницы.

Потом прибежала мама — бледная, с непокрытой головой схватила его, стала тормошить, целовать, и смеяться, и плакать…

А перед глазами у Витьки всё висела ржавая, отвратительная, толстая, как свинья, бомба, которая могла во всякий миг взорваться. И совсем рядом, в кабине своего экскаватора, Василии Иваныч, самый надёжный взрослый друг.

Эту ночь Витька с родителями был в квартире Симаковых.

А сначала, пока ещё не надо было спать, Данька Симаков, тот, который все на свете знает, ходил вокруг Витьки на цыпочках, и глаза у него были несчастные от зависти.

Просто жалко было глядеть, как переживает человек такие удивительные события случились без него и узнал он про них далеко не первый! В другое время Витька уж не упустил бы момента подковырнуть Даньку. Но сейчас ему было не до этого. Он знал, что рядом с бомбой осталось всего несколько человек, саперы и Василий Иваныч.

Только сейчас по-настоящему, до конца он понял, как привязался к Василию Иванычу и полюбил его.

Мама и папа видели, что сын не спит, но ничего ему не говорили, ни о чем не спрашивали, и лица у них были очень серьезные.

А наутро узнали, что всё закончилось благополучно. Сапёры привязали бомбу к ковшу покрепче, чтобы не сорвалась случайно, подогнали к самому краю котлована машину, полную песку, а Василий Иваныч тихонько перенёс страшный груз так чтоб он висел точно над кузовом автомобиля. Потом сапёры отвязали бомбу и на руках, осторожно, будто стеклянную, положили её на песок. Автомобиль медленно-медленно повёз её подальше от домов, к глубокому оврагу. И снова на руках солдаты отнесли её на самое дно оврага.

Жильцам Витькиного дома разрешили вернуться в свои квартиры и предупредили, чтоб не пугались: бомбу в овраге будут взрывать.

В этот день мама не пошла на работу, всё боялась, что Витька как-нибудь проберётся сквозь кольцо оцепления, поближе к оврагу, поглядеть на взрыв. Витька только усмехнулся, когда услыхал про такое, — маленький он, что ли?!

Он был счастлив: Василий Иваныч, лучший друг его, был цел и невредим.

В одиннадцать часов утра Витька прилип к окну так, что нос сплющился в лепёшку. Объявили, что в одиннадцать будут уничтожать бомбу.

И всё-таки оглушительный грохот застал его врасплох. Оконное стекло будто выгнулось, а над зелёным оврагом высоко в небо взлетел чёрный куст земли и потом медленно-медленно стал оседать.

Бомбе пришёл конец.

Герой нашёлся

Приближался праздник, Седьмое ноября, а на стройплощадке всё ещё никто не работал. Сапёры не разрешали. При помощи специальных приборов они искали, нет ли в земле ещё какой-нибудь гадости — бомбы или снарядов.

Не появлялся и Василий Иваныч. Его фотография была напечатана в газете. Витька вырезал её, и все знакомые мальчишки и девчонки ужас как ему завидовали: у кого ещё был такой друг! А Данька Симаков просто места себе не находил.

Наступил праздник, а, как назло, в этот день моросил дождь. К Витьке в гости пришли несколько ребят и, конечно, Данька.