Страница 8 из 10
Неб и Честер взяли поддон с телом охранницы и понесли его к выходу из ледника. Здесь у двери Честер воспользовался своей карточкой, и мы вышли. Дверь за нами захлопнулась с чмокающим звуком.
Наше шествие – Неб, Честер, Мелинда и я – сделало буквально дюжину шагов по коридору и остановилось перед новой дверью, только была она не металлической, а деревянной. Ну правильно, ведь дерево как никакой другой материал поглощает остаточную магию и не дает ей рассеиваться и творить чего не надо.
Кодового замка здесь тоже не было. Мелинда просто прошептала заклинание, которое я не разобрала, и коснулась пальцами центра двери. И дверь медленно отъехала в сторону.
Мы вошли. Тут же вспыхнули свечи в десятке канделябров, расставленных на приземистых шкафчиках. В центре комнаты царил стол, это было понятно.
Неб и Честер опустили поддон на пол и взяли с него тело. Мелинда бойко стащила со стола скатерть и обнажила поверхность, сделанную, как оказалось, из полированного оникса. Я никогда не думала, что оникс – это минерал мертвых.
– Оникс обладает большой некротической сверхпроводимостью,– пояснила мне Мелинда.
Неб и Честер без всякой помпезности возложили кадавр на стол. Конечно, для них это всего-навсего труп, который в очередной раз будут подвергать допросу. О том, что эта изувеченная женщина когда-то была полна сил и надежд, кого-то любила, над чем-то смеялась и плакала, они не задумывались.
– Какой ритуал вы изволите проводить, Госпожа? – спросила меня Мелинда.– Полиморфический основной или Плантера?
– Начну с полиморфического,– сказала я деловито, ибо слыхом не слыхивала о том, что существует какой-то ритуал Плантера.
– Вам потребуется небольшая помощь,– деликатно напомнила о себе Мелинда.– Надеюсь, вы не пренебрежете мной.
Хм. Попробуй тобой пренебреги!
– Нет, что вы. Ваше участие я почту за честь!
Мы сбросили меха и подошли к столу, встав
справа и слева от покойницы. Я прочла все необходимые для восставления кадавра заклинания, затем, сконцентрировавшись, положила ладонь на ледяной лоб покойницы. Мелинда меж тем держала ее руки. Сначала я не ощущала ничего, но потом...
На лбу кадавра под моими руками запульсировала жилка.
Сработало!
– Восстань! – хором вскрикнули я и Мелинда, отнимая руки (не забыть бы их потом вымыть как следует).
Кадавр восстал. Точнее, восстала. Покойница сидела на столе, ее руки висели по бокам тела как плети.
– Как только она откроет глаза, спрашивайте,– подсказала мне Мелинда. Почтенная старица, видно, почуяла, что в деле оживления кадавров я новичок.
Я встала так, чтобы в момент открывания глаз покойницы ее взгляд сфокусировался на мне. Я буду ее повелительницей на весь сеанс восставления.
Глаза трупа открылись. Я содрогнулась, когда они остановились на мне. Это были абсолютно черные глаза, чернота заполняла их до краев.
– Повелеваю тебе говорить,– сказала я.
– Я повинуюсь,– ответила покойница. Голос у нее был совершенно лишен интонаций. Да какие можно ожидать интонации от покойника!
– Не затягивайте разговор,– подсказала мне шепотом Мелинда.– Некротической энергии очень мало.
Я кивнула и спросила кадавр:
– Поведай о том, кто убил тебя.
Руки покойницы дернулись, ее всю затрясло, но она ответила:
– Холод, тьма и молния убили меня.
– Убивший тебя – не человек?
– Я помню только холод, тьму и молнию.
– Ты не ответила на вопрос. Убивший тебя – человек?
Кадавр завыл:
– Не знаю, не знаю!
Мелинда испуганно взглянула на меня:
– Она в предысходном состоянии. Она может разложиться прямо сейчас! Остановите допрос!
– Но я должна знать, как выглядел убийца!
И тут кадавр заговорил совсем другим голосом – на латыни, да еще голосом доброй нянюшки, рассказывающей на ночь сказку послушной детке:
– Хочешь знать, как я выгляжу? О, это очень просто. Мой лик блещет любовью и красотой – голубые глаза наполнены светом, лоб дышит мудростью, губы исторгают лишь благословения. Одежда моя – светлые ризы смирения и добродетели. В руках я несу белоснежные лилии рая – они предназначены для тех, кто хранит Иисуса в своем сердце. Ноги мои чище, чем золото, ибо они никогда не ходили по стезе порока. Тело мое чисто и драгоценно, ибо никогда не знало скверны и погибели. И белые крылья мои светлее солнечного света, потому что благодаря им я спешу исполнять волю Всевышнего. Нет во мне греха, и потому имя мне – ангел.
Кадавр выговорил все это и медленно лег не стол. Глаза его закрылись. Запах тления сменился каким-то морозным запахом, видимо, кадавр вернулся в свое исходное состояние.
– Восставление закончено,– подтвердила Мелинда.– Если сейчас попробовать снова ее восставить, она просто разложится.
Я ошарашенно молчала.
– Госпожа? Госпожа?
Я пришла в себя:
– Мелинда, я не понимаю. Она дала нам описание ангела!
– Совершенно верно. Я могу вас озадачить еще больше: на прошлом восставлении она не произносила ничего подобного. Выходит, что это описание предназначалось только для вас?
– Этого не может быть! И потом, как здесь замешан ангел? Ангелы, да простят меня все святые, не вмешиваются в дела ведьм! И наоборот!
Мелинда развела руками:
– В разрешении этой загадки я ничем не могу вам помочь, Госпожа. Неб, Честер, отправьте тело обратно в ледник. Я должна проводить Госпожу.
– Погодите, а руки где-нибудь я могу помыть?
– Да, конечно.– Мелинда подошла к стенной панели и легко сдвинула ее в сторону. За панелью оказался вполне современный санузел. Я мыла руки так долго, что за это время Неб и Честер уже успели унести кадавр из комнаты восставления. Но мне все равно казалось, что холод от прикосновения к мертвому телу навсегда въелся в мою кожу.
8
Мелинда легким покашливанием напомнила мне, что пора идти. Я закрутила кран, высушила руки бумажными полотенцами и сказала:
– Извините, что задержала.
– Ничего,– улыбнулась Мелинда,– Все, кто проводит обряд впервые, потом долго моют руки. Это признак.
– Признак молодости и неопытности?
– Если хотите, да. Но вы провели обряд замечательно. Кадавр сказал вам больше, чем ранее проводившему сеанс аниматору. А теперь идемте.
– Да, боюсь, меня уже хватились во дворце.
Я набросила меховую накидку, Мелинда облачилась в свое манто, и мы отправились наверх. Когда мы вновь оказались в шелково-шкатулочной приемной Мелинды и сняли меха, она предложила мне:
– Может быть, еще кофе? С капелькой бренди?
– Нет, я и без того, похоже, перевозбуждена.
– Я провожу вас до поста,– сказала Мелинда.
– Зачем же вам так утруждаться... А, помню – я должна исправить свои ошибки.
Мелинда светски засмеялась:
– У Госпожи Ведьм не бывает ошибок, но иногда...
На посту дежурила новая охранница, с некоторым страхом поглядывавшая на грабли. С тем же страхом она воззрилась и на меня. Я ее понимала.
Я поколдовала немного – и грабли вновь превратились в крупногабаритную охранницу. Белая крыса немедленно вскарабкалась к ней на плечо – видимо, докладывала обстановку или просто ябедничала. Шлагбаум я тоже восстановила. На этом мы с Мелиндой попрощались, осыпая друг друга любезностями и благодарностями. И я наконец вернулась на свой уровень дворца.
В мыслях у меня был разброд, к тому же я дико устала, а потому встреча с кем бы то ни было, даже с Брайаном, могла принести мне лишнюю головную боль. Поэтому я не оповестила о своем возвращении ни одного гнома-мажордома (я вообще старалась не показываться им на глаза) и направилась в общую библиотеку. Поясню: библиотек во дворце две. Одна специальная (и понятно, по какой специальности), а другая – общая, где собрана в основном художественная литература о ведьмах, философские трактаты, социологические опросы и прочая того же типа премудрость. В специальной библиотеке постоянно кто-нибудь ошивался – не студентки, так экскурсии, а вот в общей можно было свободно отдохнуть в тишине и одиночестве.