Страница 49 из 64
Тепло его дыхания ощущалось на моей коже. Мои глаза встретились с его, мое сердце разрывалось на части, когда я увидела слезы, катящиеся по его щекам.
– Я люблю тебя тоже.
И мой срыв ничего не мог поделать с моими чувствами к Джеку. Я любила его сильнее, чем я когда-либо считала возможным. Но иногда любви было недостаточно. И чтобы я смогла быть с ним всегда, мне нужно было убедиться, что я смогу справиться с любой помехой на своем пути.
– Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Всё, Котенок. Только скажи мне, что надо сделать, и я сделаю это. Скажи мне, что ты хочешь, и я дам это тебе. Ты хочешь подать иск против Кристалл, я завтра же начну всю бумажную работу. Ты хочешь, чтобы я ушел из бейсбола? Я перестану играть.
Было больно слышать его голос, звучащий так отчаянно и требовательно.
– Это не то, чего я хочу, – выдохнула я, мое измученное сердце билось в груди болезненными колющими ударами. – Прямо сейчас, я просто хочу немного пространства.
Он убрал руки с моего тела, и я тут же захотела вновь его внимания, но отказалась показывать это.
– Хорошо. Пространство, – выдохнул Джек, его щеки были влажными от слез. – Но не навсегда. Я не хочу, чтобы ты бросила меня. Я знаю, что всё это моя вина. Кристалл была гребаной ошибкой, которая не дает о себе забыть. Мне так жаль за всё это.
– Я знаю, что тебе жаль, – прошептала я, – мне тоже.
Я взяла чемодан и вышла за дверь, оставляя Джека одного.
Когда я вышла из лифта, то отметила, что репортеры все ещё толпились около дома. Увидев меня, камеры стали безостановочно вспыхивать, отражаясь от окон, словно операторы вели войну друг с другом за лучший кадр. Маттео пробрался через толпу, чтобы встретить меня. Оградив меня от репортеров в очередной раз, он взял мой чемодан, продолжая крепко прижиматься к моему телу.
Когда я вышла из здания, я была атакована журналистами, выкрикивающими свои вопросы.
– Куда ты уезжаешь, Кэсси?
– Вы с Джеком расстались?
– Он возвращается к Кристалл?
– Почему ты уезжаешь?
– Почему ты плачешь?
Мне хотелось закричать во всю мощь моих легких, чтобы они закрыли свои поганые рты и занимались собственными делами. Они ничего не знали о наших отношениях, и их глупые предположения сводили меня с ума. Маттео открыл переднюю дверцу машины со стороны пассажира, но я покачала головой, на этот раз предпочитая заднее сиденье, так как там были тонированные стекла на окнах. Я видела, как некоторые папарацци побежали прочь, и я предположила, что они направились к своим машинам, чтобы последовать за нами.
Когда Маттео оказался в салоне, то в первую очередь спросил меня:
– Ты в порядке?
Я вытерла слезы со своих щек.
– Скоро буду.
– У вас с Джеком всё хорошо? – спросил он, выворачивая машину на Секонд Авеню.
Не зная, насколько сильно я хотела довериться Маттео в этот момент, я пошла по легкому пути.
– Не уверена.
Маттео какое-то время вглядывался в зеркало заднего вида, прежде чем я спросила.
– Они преследуют нас?
– Я так не думаю. Обычно я могу определить, если они рядом, по стилю вождения машины, они водят как придурки, но я никого подобного не вижу.
– Хорошо.
– Кэсси? – в его голосе прозвучал вопрос, и я просто посмотрела в его сторону. – Ты знаешь, я всегда рядом, если понадоблюсь тебе.
Я сумела вежливо улыбнуться.
– Я знаю. Спасибо.
Оставшийся путь до аэропорта мы ехали в тишине. Мой мозг просто взорвался, от всей этой неразберихи, вопросов и боли. Я сидела с закрытыми глазами, пока не услышала звук моего телефона, извещающего о новом сообщении.
Оно было от Джека.
«Я люблю тебя. Я хотел, чтобы были и другие слова, чтобы выразить то, что я чувствую к тебе, но еще никто не придумал ничего более умного. Поэтому, это всё, что я могу сказать. Я люблю тебя. И хочу провести остаток своей жизни с тобой. Пожалуйста, возвращайся домой поскорее».
Часть меня желала попросить Маттео развернуться и поехать назад, но вместо этого я отключила телефон. Еще одно подобное сообщение, и я вернусь к Джеку, и никуда не поеду. В таком случае я, возможно, стану лишь оболочкой человека, которая про себя будет негодовать из-за того, во что превратилась её жизнь, потому что проблемы и трудности никуда не денутся. Мне нужно исправить это. Мне нужно исправить себя. Прежде чем я поняла это, машина остановилась около терминала аэропорта. Я вылезла из салона, опираясь на накачанную руку Маттео.
– Иди сюда, – сказал он, притягивая меня к своему идеальному телу.
Боже, как же хорошо он пах.
– Ты будешь в порядке, – он гладил меня по волосам, потом его рука стала медленно скользить по моей спине. Маттео никогда не прикасался ко мне так. Я чувствовала настороженность в его движениях, но ничего не сделала, чтобы остановить его.
Почему я не останавливала его?
– Мне не нравится, когда ты плачешь, – прошептал он мне на ухо, прежде чем приподнял мой подбородок большим пальцем.
Оттолкни его, Кэсс.
Я не шевелилась. Нервное волнение накатывало на мое тело подобно волнам в океане, и без всякого сожаления затапливало меня с головы до ног. Мои колени начали дрожать, а сердце ускорило свой ритм.
Оттолкни…
Прежде чем я успела сформулировать следующую мысль, мягкие губы Маттео прижались к моим. Сначала я напряглась, шок и изумление промчались в моей голове. Я крепко зажмурила глаза, позволяя его поцелую и прикосновениям подавить мои чувства. Его рот открылся и язык прижался к моим губам, требуя впустить его.
Я моментально распахнула глаза и оттолкнула это тело Адониса. Я вытерла его вкус со своих губ тыльной стороной ладони, прежде чем попыталась скрыться со всеобщего обозрения. Мой мозг попытался собрать всё воедино. Какого черта, только что произошло, и почему я позволила этому случиться.
Черт, что если нас кто-нибудь увидел?
Я быстро огляделась, отмечая отсутствие посторонних глаз и камер. Я не была уверена в том, что рядом никто не прятался, но подозрительного так ничего и не увидела.
Спасибо небесам.
– О Боже, Кэсси. Прости, – его глаза расширились, когда ужас отразился на его лице. – Мое сердце не выдержало видеть тебя плачущей. Ты слишком красивая, когда плачешь. Я просто хотел, чтобы ты перестала плакать, я хотел сделать тебя счастливой.
Я пыталась понять смысл его слов.
Что он сказал конкретно?
Казалось, я не двигалась целую вечность, но я точно знала, что прошло только несколько секунд.
– Ум, – я запнулась. – Я… Мне нужно идти.
Я потянулась к открытому багажнику машины, чтобы достать свой чемодан.
– Кэсси, посмотри на меня, – решительно произнес Маттео. Я отпустила хватку на чемодане и повернулась к нему лицом. – Пожалуйста, не говори Джеку. Мне жаль. Я никогда не должен был делать этого.
– Тогда почему сделал? – закричала я, пока смущение и гнев боролись за золотые медали в моей эмоциональной олимпиаде.
Его длинные загорелые пальца ухватились за край пиджака.
– Ой, да ладно. Не заставляй меня произносить это вслух.
– Произносить вслух что? О чем, черт побери, ты говоришь? – у меня не было времени разбираться ещё и с его дерьмом. Не сегодня. Я и так уже трещала по швам, и не могла больше слушать всякую хрень от кого бы то ни было.
И если сейчас Маттео потянет за последнюю ниточку, что удерживает меня цельной, то увидит, как я распадаюсь на кусочки кожи, одежды и волос и образую большую кучу на земле.
– Я люблю тебя. Я знаю, что мы не можем быть вместе, но, черт возьми, так получилось! – он начал расхаживать вперед-назад.
– Что значит, ты любишь меня? – закричала я ему в спину. – Ты не можешь, мать твою, любить меня. Мы друзья. И это всё, что между нами может быть, – утверждала я.
Его челюсть нервно двигались, пока он продолжал ходить передо мной.
– Я знаю. И как я уже сказал, я облажался. Я не хотел, но так получилось, что я влюбился в тебя…