Страница 75 из 92
Сексуальная власть, как и любое другое ее проявление, зависит от устремлений и жизненной позиции каждого человека. При этом если сексуальное или грубое физическое доминирование одного индивидуума над другим может подменять иные формы власти, то и любые другие проявления возвышения человека, от религиозного и государственного лидерства до признания творческого таланта, могут служить эрзацем сексуальной силы. Может показаться удивительным, но среди титанов вообще достаточно редкое явление – нормальная (с точки зрения общепринятых норм своего времени) сексуальность. Что касается деструктивных личностей, то в большинстве своем они несут в себе либо гипертрофированную сексуальность, либо сексуальную инфантильность. Говоря о психосексуальном контексте деструктивности, стоит принять во внимание идею восточного философа Ошо об энергетическом единстве внутренней системы человека, которая дает объяснение такому нестандартному положению вещей. Энергия внутри человека способна трансформироваться, а человек может по своему разумению направить ее в разные русла. Если энергия будет подчинена интеллекту, она становится духовной энергией и может служить творческим достижениям; если никаких идей нет, энергия будет устремляться в другие ниши. Иными словами, когда человек не способен сосредоточиться на какой-нибудь созидательной идее, которая захватывает его целиком и которой он посвящает большую часть своей энергии, его энергия будет стремиться вернуть его в животное состояние. Находясь в нем, человек лишается стремления к самореализации, а заботится преимущественно о таких тривиальных вещах, как сексуальное удовлетворение или максимальное удовольствие от еды и питья…
В результате люди, которые имеют неограниченную власть и не обременены тяжелым трудом для обеспечения себя и семьи всем жизненно необходимым, часто сосредоточивают свои помыслы на сексе. Секс, становясь для них всем, приобретает различные формы и оттенки, заполняет таких людей целиком или почти целиком, разрушая целостность личности и приводя к хаосу и деградации. Любопытно, но худшие примеры деструктивной сексуальности являют как раз те фигуры, которые, отлученные от власти и обладающие неограниченными полномочиями, не имеют или не испытывают необходимости бороться за нее в силу традиций или иных жизненных ситуаций. К примеру, внутренний мир иракского диктатора Саддама Хусейна пуст и ужасен, но в силу сосредоточенности на власти на фоне доступности женщин он не придавал сексу особого значения в своей жизни. Хотя тиран имел множество любовниц, мысли о них никогда не были навязчивыми идеями. Зато его старший сын Удей, отлученный от власти, практически всю свою жизнь сосредоточил вокруг секса, а оргии и насилие стали для него частью повседневной жизни. Даже европейским женщинам было непросто избежать его навязчивых сексуальных притязаний, а двум итальянским манекенщицам, посетившим Ирак по приглашению Удея, пришлось в полном смысле спасаться бегством. Что же касается иракских женщин, то для зарвавшегося отпрыска Саддама не существовало ограничений, у него были даже собственные тюрьмы, в которых истязались и подвергались насилию строптивицы. К концу жизни личность этого человека была разрушена до основания, сам он представлял собой жалкое зрелище. В таком же контексте можно упомянуть верного сталинского приспешника Лаврентия Берию, который, не имея возможности бороться за власть при живом, сосредоточенном на властвовании Сталине, забавлялся сексуальными похождениями. Насилие и сексуальное доминирование настолько прочно вошли в его жизнь, что на время в подсознании стали заменителями самой власти, фактически единственно возможной формой ее демонстрации. Девушек хватали прямо на улице, чтобы возвысившийся негодяй мог их безнаказанно насиловать. По той же причине Калигула, Нерон или Иван Грозный, получившие власть как подарок судьбы, уделяли сексу гораздо больше внимания, чем те, кому пришлось добывать власть силой или хитростью и коварством. Действительно, ни Чингисхан, ни Сталин, ни Гитлер не усматривали в сексе того уровня величия, которое способно было поднять их над миром и стать дополнительным символом власти. Их мысли и устремления были заняты другим полюсом власти.
Небезынтересна попытка Ошо связать секс и агрессию в единую цепь. По его мнению, одержимость проникновением в чужое тело, как фаллоса мужчины в женское лоно, так и оружия в тело иного живого существа, имеет в подсознании сходство самого стремления. И в частности, из формулы философа следует, что сексуальное удовлетворение сродни разрядке, какую подневольный воин или сознательный убийца получает при осуществлении акта насилия. Это чрезвычайно важное замечание, поскольку способно обнажить и объяснить человеческую жажду к агрессии в принципе. Как каждый человек неосознанно или сознательно стремится к получению сексуального удовлетворения, так глубоко в подсознании человека дремлют демоны смерти, готовые проснуться и взяться за свое черное дело. Но так же очевидно, что для появления непреодолимого стремления к сексуальным излишествам человек должен знать о них, испытывая или наблюдая. Если таких эпизодов в его жизни на этапе формирования личности не было или если он увидел нечто подобное, будучи уже сформированной, целеустремленной личностью, узнанное может и не возбудить в нем деструктивных мотиваций. И напротив, сцены сексуального насилия или физических истязаний, увиденные или, еще хуже, испытанные в детстве, в большинстве случаев становятся назойливыми провокаторами сознания. Сверля все чаще и глубже, эти раздражители приводят к галопирующему росту деструктивного внутри человека. Небезынтересно, что многие философы считают одним из наиболее сильных раздражителей сознания власть саму по себе.
Примечательно, но большинство дисгармоничных фигур, одержимых иррациональными, направленными против человека, идеями – фантомами, проявляли необычные, неестественные для общества своего времени сексуальные влечения. Достаточно часто гипертрофированно активный эротизм являлся следствием яростного стремления к запретному, не дозволенному остальным членам общества. Нарушение табу всегда относилось к одной из эффективных форм проявления власти и потому часто использовалось деструктивными личностями, в подавляющем большинстве примитивными и лишенными понимания иных форм проявления власти. Вполне очевидно, что превращающееся в навязчивую цель стремление достичь небывалого наслаждения в значительной степени оказывалось связанным с неосознанным намерением продемонстрировать, насколько далеко простирается власть индивидуума и насколько велико его презрение к общественным нормам и канонам. Более того, часто стремление к сексуальной власти на первом этапе являлось не поиском физиологического наслаждения, а компенсацией дисгармонии сексуальной сферы и первоначально должно было решить задачу утверждения в социуме, а также самоутверждения, приобретения или возвращения высокой самооценки. Затем же понятия сексуальной власти, физической власти (выражающейся в присвоенном праве убивать или позволять жить) и психической власти (непрерывной жажде подавления) в восприятии деструктивной личности сращивались или настолько тесно переплетались, что составляли мозаичную картину одного и того же образа демона.
Жизнь людей, лишенных способности любить и творить, зато болезненно одержимых идеями властвования, свидетельствует о прямой связи власти с психосексуальной сферой. Часто власть используется ими для жестокой сексуальной эксплуатации, но еще чаще у «злых гениев» происходит наоборот: секс используется для подчеркнутой демонстрации власти. Этот вирус распространялся от самого тирана и его ближайшего окружения вниз по иерархической лестнице пропорционально влиянию каждого участника сформированной системы власти. У многих великих негодяев были лакеи-приспешники, которые действовали еще более жестоко и прямолинейно, поскольку являлись исполнителями тайных или явных желаний своих господ. У Калигулы был Лепид, у Нерона – Тигеллин, у Ивана Грозного – Малюта Скуратов, у Сталина – Лаврентий Берия, у Саддама Хусейна – химический Али. Они во многом компенсировали временное отсутствие сексуальных притязаний своих боссов откровенными желаниями сексуально подавлять женщину и неумолимо садистскими склонностями к насилию. В некоторых случаях они нужны были для удовлетворения склонности хозяев к вуайеризму: они должны были еще насытить неодолимые желания извергов смотреть на истязания других (или хотя бы знать о них), что становилось еще одним подтверждением незыблемости и безграничности их власти. Конечно, и сами вассалы деструктивных гигантов пользовались практически безбрежными перспективами близости к ним. К примеру, если Гитлеру самому были присущи извращенные формы секса, то и его приближенные, почуяв дозволение презреть существующие каноны морали и общественных норм, не упустили возможности воспользоваться запретным плодом и нарушить табу. Герман Раушнинг в своем исследовании «Голос деструктивного» дает такую оценку окружению диктатора: «Наиболее презренное из всего – это зловонные испарения скрытой, неестественной сексуальности, которая наполняет и загрязняет всю атмосферу вокруг Гитлера. Ничто в этом окружении не искренно. Тайные связи, заменители и символы, фальшивые нежности и скрытые похоти – все в окружении этого человека неестественно, все не имеет открытости природного инстинкта».