Стратегии счастливых пар

«Нас повергает в смятение тот факт, что мы не способны отделить животную страсть владеть, подобно животному, телом другого животного от семейной, а затем исторической генеалогии», – замечает Паскаль Киньяр, один из наиболее значительных писателей Франции начала XXI века. Правда исследователя в том, что семейный эротизм часто остается незавершенным, нереализованным, принесенным в жертву, в соответствии с представлениями одного из двоих, более могущественным целям. В сущности, «интеллектуальная кость», ловко брошенная Киньяром, порождает все тот же извечный вопрос о том, правомерно ли разделять семью и секс. Нельзя не признать, что семейная эротика может развиваться по нескольким направлениям, каждое из которых будет оставаться противоречивым и, может быть, даже неприемлемым для определенной части людей.

Первая версия, причем самая распространенная у успешных пар и вполне вписывающаяся в идеологию построения счастливой семьи, связана со вторичностью сексуальной сферы. Иными словами, «недовоплощенность» интимного мира может сублимироваться в иные влечения, совместное движение к духовной или иной цели. Сила первой версии во взаимной ответственности партнеров, а также в неодолимом стремлении к более высокой цели. Если эти факторы присутствуют в жизни двух людей, то чувственные наслаждения неизменно оказываются на втором плане. Среди счастливых браков больше всего как раз таких, которые выбирают эту модель интимных взаимоотношений. Причем вовсе необязательно, что секс в таких семьях связан исключительно с продолжением рода. В то же время риски первой версии связаны, прежде всего, с тем, что вытесненные сексуальные желания одного из двоих, если они в какой-то момент жизни под воздействием определенных раздражителей станут непреодолимыми, могут привести к ослаблению семейных уз. Еще одна угроза заложена в «неполной сублимации» либидиозной энергии, что может стать основой психического дискомфорта для одного из членов союза.

Вторая версия предполагает, что пара может больше акцентировать внимание на интимных отношениях, экспериментируя в этой области, пробуя все, что может быть интересно для двоих, все, что вписывается в диапазон приемлемости. Как и в первом случае, в таком подходе есть свои риски. Главным, пожалуй, стоит считать само место секса в жизни семьи. Если секс занимает главенствующую роль в семейных отношениях, то при всей реализованное™ этой сферы сама пара получает неоспоримое свидетельство отсутствия или отставания своих духовных ценностей. Для молодых людей тут, казалось бы, нет ничего страшного, но если в течение определенного времени страсть не сдвинет с условного пьедестала их совместно сформированную систему ценностей, закономерным станет их остывание друг к другу, скрытый или явный поиск новых партнеров для все большего усиления чувственной экспрессии. Отказ от духовной доминанты еще более опасен, чем вытеснение сексуальных влечений; совместная жизнь таких людей рано или поздно начнет терять первозданный смысл, ради которого семья и создается. Еще более непростым кажется попытка расширения традиционных представлений о сексуальных наслаждениях, например путем привлечения к семейным отношениям третьего человека, вовлечения семьи в получившее распространение во второй половине XX века свингерство (обмен партнерами во время совместного полового акта). Человечество уже проходило это в ранний дохристианский период (оргии) и вследствие ослабления прежде всего семейных уз оказалось на грани вырождения.

Как чрезвычайный диапазон эротизма Древнего мира, так и шокирующие результаты сексуальной революции XX века убедительно доказали, что интимная гармония партнеров не является результатом страсти либо применения утонченной техники. Она вытекает из психологической гармонии и совпадения мировоззрения, когда пара, если так можно выразиться, смотрит в одну сторону. Отнюдь не случайно о счастливых парах говорят, что через много лет совместной жизни супруги становятся похожими друг на друга. Более того, все чаще то тут то там раздаются пока еще одиночные утверждения существования миссии любви каждого. Так, еще в начале XX века Василий Розанов написал: «Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы будем томиться на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете».

Само понятие сексуальной гармонии подразумевает вовсе не удовлетворение друг другом в течение короткого периода страсти (это доступно многим), а поддержание искреннего эмоционального интереса друг к другу в течение всей жизни. Страсть вспыхивает быстро и внезапно, подобно молнии, но молния не может быть длиною в жизнь. Если внутренний мир каждого вертится на собственной орбите, сексуальное притяжение быстро иссякает. Секс становится механическим, а внутри пары возникает отчуждение – самое страшное и самое разрушительное ощущение. Удел же счастливой пары – совместное развитие, движение рука об руку. Секс для такой пары подобен пылающему огню во время всеобщего похолодания или прохладному купанию в то время, когда окружающий мир задыхается от жары. По-настоящему счастливая пара самодостаточна, поэтому истинно любящие способны научиться наслаждаться друг другом, понимая желания партнера. У таких людей оргазм партнера всегда вызывает ликование, потому что являет собой отметку совместного, общего счастья.

Главное в успехе упомянутых в этой книге пар – совместное отведение сексу четкого места как определенной составляющей супружеской жизни. Рерихи избрали орудием последовательность, Марк и Белла Шагал – эмоциональный взлет и величие, Швейцеры – сдержанность, Горбачевы – деликатность, Вагнеры – спонтанность, Андрей

Сахаров и Елена Боннэр – замещение, Жан-Поль Сартр и Симона де Бовуар – отделение секса от духовных отношений. В отношении счастливых пар перечисление может быть нескончаемым, но, несомненно, их роднит то, что пара кажется одним организмом, возникшим из слияния каким-то фантастическим способом, чем-то единым и однородным по внутренней структуре.

Правда, бывает и полное вытеснение сексуальности, которое, кажется, не приносило парам «прибавочного счастья», делая отношения пресными и в других сферах. Иллюстрацией может служить Бернард Шоу, который, по его собственному признанию, был девственником до двадцати восьми лет и «не устоял» лишь «из любопытства». В дальнейшем великий драматург и его воинственная, крайне эмансипированная супруга, вступившие в брак на пятом десятке, как утверждают биографы, не спали вместе (или, возможно, сделали совместное пребывание в постели величайший редкостью). Если это так, то материнская установка Шарлотты Тауншенд вполне очевидна; они и поженились-то после определенного периода, когда женщина ухаживала за сломавшим ногу писателем. Другое дело, страдал ли от этого их внутренний мир? Кажется, нет, но лишь в силу невероятной сублимации энергии либидо у обоих. Сдержанное общение, совместные путешествия на фоне абсолютной влюбленности Бернарда Шоу в литературное творчество сделали их жизнь забавным и довольно долгим странствием. Просто эрос не владел ими настолько, чтобы вызывать навязчивые мысли. И от этого никто из двоих по-настоящему не страдал; они сделали привязанность и уважение несущими опорами своего брака, и эти опоры выдержали с честью все семейные землетрясения.

Разрушение нравственных устоев и традиций семейной этики стало самым главным вызовом институту брака, вылившись не столько в раскованность, сколько в возвеличивание животных инстинктов с приданием им легитимной, даже общественно поощряемой основы для закрепления. Несмотря на распространение в современном мире необузданной сексуальности, появление таких явлений, как свингерство и эпидемия порноиндустрии, примеры счастливых пар говорят о способности человека испытать счастье лишь в той плоскости, где физическое слияние Инь и Ян не заслоняет собой духовного единения. Более того, все в Природе удивительно уравновешенно, и любой диссонанс, любое отклонение от ее ритмов тотчас (или через очень небольшой промежуток времени) приводит к разрушению и гибели. Причем в этом даже не стоит искать мистики: человек как существо и без того склонное к саморазрушению слишком быстро продвигается в сторону бездны. Тот, кто не заботится о собственной душе, обязательно ее теряет, – это закон Природы.