Страница 38 из 54
Глава 17
«Охотничьи рассказы»
Честертоновы «Охотничьи рассказы» — в числе его давно забытых книг. На мой взгляд, это один из лучших сборников его короткой прозы. Мой любимый рассказ — об удивительном учении профессора Грина. Его великое астрономическое открытие оказывается в центре сюжета, который мог выдумать только Гилберт Кит Честертон (Г.К.Ч.).
Далее я привожу главу, посвященную «Охотничьим рассказам» и впервые опубликованную в книге «Фантастика Гилберта Честертона», которую выпустило в 2008 году канадское издательство «Battered Silicon Dispatch Box».
Г.К.Ч., как известно всем честертонофилам, обладал великолепным чувством юмора, им пронизаны едва ли не все его тексты — даже те, где он всерьез рассуждает о философии и религии. Ведь именно в замечательном финале «Ортодоксии» он предполагает, при всем должном благоговении, что, когда Христос жил на земле, он не считал нужным показывать людям свою радость.
«Охотничьи рассказы» — книга, где остроумие Честертона достигает вершин. Она продолжает традиции, заложенные бароном Мюнхгаузеном и историями лорда Дансени о Джоркенсе[98]. По выражению самого Честертона, речь в этих главах-рассказах пойдет о делах, «в которые невозможно поверить и о которых, как воскликнет измученный читатель, невозможно читать»[99]. Книга искусно выстроена и написана более непринужденным стилем, чем обычный честертоновский; эти истории поглощаешь с удовольствием и не отрываясь.
Первый рассказ начинается с загадки. Почему добропорядочный полковник Крейн, ветеран Первой мировой войны, отправляется в церковь, надев на голову шляпу из капустного кочана? Зачем он крушит свой цилиндр, водружает его на пугало, торчащее в его же огороде, а сам почти неделю расхаживает в новой «шляпе» повсюду? Все, кто видит его, шокированы, однако слишком вежливы, чтобы вслух поинтересоваться, отчего случилось так, что полковник, судя по всему, сошел с ума.
В конечном счете выясняется, что полковник еще раньше поклялся своему другу, юристу Роберту Оуэну Гуду (кстати, одного прославленного уэльского социалиста звали именно Роберт Оуэн[100]): если Гуду удастся совершить некое деяние, явно казавшееся невозможным, полковник съест собственную шляпу. Когда же Гуд проделал то, на что, как считал Крейн, тот не способен, полковник выполнил свое опрометчивое обещание, обратив большой кочан капусты в шляпу и таки съев его во время торжественного обеда[101].
Как это нередко у него бывает, Честертон сдабривает повествование лирическими приправами. Одри Смит, хорошенькая девушка, изучающая живопись, хвалит Крейна за то, что у него хватило смелости предстать перед окружающими дураком — и это всего лишь ради того, чтобы не нарушить необдуманную клятву. Одри и Клейн влюбляются друг в друга, а из третьего рассказа мы узнаём, что они вот-вот поженятся.
Когда Одри разражается одой внутренней, потаенной красоте капусты, что-то в ее словах напоминает писания Торстена Веблена[102]. «А вы еще просите прощения, — говорит она полковнику, — что не надели эту черную трубу. Вы же ходили как царь в цветной короне». Девушка продолжает:
У книжных людей слова стоят между ними и миром. А мы видим вещи, не имена. Для вас капуста смешная, потому что у нее смешное, глупое имя вроде «пусто» или «капут». А она совсем не смешная. Вы бы это поняли, если бы вам пришлось ее однажды нарисовать. Разве вы не были в голландских или фламандских музеях, разве вы не знаете, почему великие художники писали капусту? Они видели цвет и линию — прекрасную линию, прекрасный цвет.
В своем экземпляре этой книги я обнаружил пожелтевшую вырезку из «New York Times» от 12 ноября 1959 года. В ней говорится, что Джеймс Митчелл, тогдашний министр труда США, съел свою «шляпу» после того, как опрометчиво поклялся, что сделает это, если октябрьские показатели безработицы превысят величину, предсказанную им в апреле. Когда его прогноз не сбылся, он заказал изготовить белый слоеный торт в виде мягкой мужской шляпы, посыпанной кофе мокко и с широкой шоколадной лентой. Есть фотография, где Митчелл запечатлен на ступенях Министерства труда запихивающим кусок торта в рот, а имитация шляпы покоится на столе перед ним.
Ну хорошо, а что же за невозможную вещь сделал мистер Гуд? Об этом повествует следующий рассказ.
Полковник Крейн дал необдуманное обещание своему другу-юристу Гуду, который в этот момент удил рыбу на маленьком островке в верховьях Темзы. «Может, ты и много знаешь, — замечает он, — но Темзы тебе не поджечь, готов съесть свою шляпу».
Как и почему Гуду удалось-таки воспламенить Темзу — предмет данного рассказа. В нем участвует гигантская фабрика из кирпича, выпускающая новый тип краски для волос. Ее возвели на берегах Темзы близ того самого места, где любил рыбачить Гуд. А владелец предприятия — сэр Сэмюэл Блисс, богатый промышленный магнат. Его фабрика загрязняет воздух вонючим дымом и отравляет Темзу, сбрасывая в нее избыток нефти и масел.
С Блиссом заодно профессор Хейк (звучит похоже на «Fake» — обманщик, шарлатан), опубликовавший исследование, согласно которому тонкий слой нефти на поверхности реки служит «предохранительной пленкой», благодаря которой вода станет только чище. Кроме того, в одной из своих книг профессор твердит о лечебной пользе косметики, значительно улучшающей состояние кожи лица.
Здесь, как частенько бывает в Честертоновой беллетристике, также не обходится без романтического элемента. Когда Гуд еще подростком ловит рыбу на том самом островке, перед ним является девушка по имени Элизабет Сеймур, с букетом колокольчиков в руке, который она потом случайно роняет в воду, а он по-рыцарски прыгает за ним. Юный Гуд с первого взгляда влюбляется в незнакомку, однако вновь они встречаются лишь через шесть лет — неподалеку от гнусной фабрики.
Гуд объявляет себя горячим сторонником Хореса Хантера — приятеля Блисса и кандидата в члены парламента, ведущего активную избирательную кампанию. На самом-то деле наш герой презирает Хантера и его консервативные воззрения. И вот накануне выборов Гуд устраивает факельное шествие. Однако, вместо того чтобы его возглавить, он швыряет свой факел в загрязненную нефтью Темзу, и река вспыхивает.
Прежде чем кинуть факел, он произносит перед толпой страстную, но язвительную речь, трижды повторив строку Эдмунда Спенсера[103]: «Теки, река, пока не кончу петь». Десятилетия спустя Томас Вулф, в своем великом гимне американским рекам (смотри его роман «О времени и о реке»), поступает точно так же, прерывая свое длиннейшее перечисление рек той же строкой. Уж не знаю, позаимствовал ли Вулф этот рефрен у Г.К.Ч. или сам придумал?
В своем издании «Охотничьих рассказов» я нашел еще одну небольшую вырезку, источник которой в свое время позабыл указать. В ней цитируется следующий абзац из статьи, напечатанной в газете «Illustrated London News» от 3 марта 1906 года:
Кому-то действительно удалось поджечь Темзу. Потоки нефти, вырвавшиеся на свободу из-за недавнего наводнения, загорелись. Возникло такое впечатление, будто сама вода обратилась в пламя.
Возможно, именно это событие подарило Г.К.Ч. идею для его диковинной истории.
Честертон вместе со своими друзьями стоял во главе политического течения, именовавшегося дистрибутизмом. Основной его идеей было требование более равного распределения богатства, позволившего бы сократить разрыв между очень богатыми и очень бедными. Дистрибутизм имел мало общего с социализмом, но при этом и не защищал ничем не ограничиваемый капитализм. Кое-какие элементы дистрибутизма вплетаются в рассказы, составившие эту книгу. Особенно это касается третьего.
98
Эдвард Джон Мортон Дракс Планкетт, барон Дансени (1878–1957) — ирландский писатель и поэт. Считается одним из основоположников жанра «фэнтези». Четыре книги более реалистичных историй, посвященных Джозефу Джоркенсу, представляют собой «клубные рассказы» — небылицы о его невероятных приключениях во всех частях света.
99
Здесь и далее в цитатах из «Охотничьих рассказов» использован и дополнен перевод Н. Трауберг.
100
Роберт Оуэн (1771–1858) — философ, фабрикант, один из основателей учения социализма, видный социальный реформатор.
101
Гарднер не совсем точен: по указанию Крейна садовник извлекает из земли «громадный зеленый кочан с длинным корнем». Затем полковник «обрезал корень, вылущил середину кочана и, перевернув его, с серьезным видом водрузил себе на голову». Вареный же кочан появляется лишь на финальном обеде.
102
Торстен Веблен (1857–1929) — американский экономист, публицист, футуролог, автор известной книги «Теория праздного класса».
103
Эдмунд Спенсер (1552–1599) — английский поэт, автор знаменитой эпической поэмы «Королева фей». «Теки, река, пока не кончу петь» — перифраз строки из «Буколик» Вергилия.