Тайна музейного экспоната

Витька кивком головы поблагодарил Полю за такую веру в него и открыл дверь купе, чтобы перейти в «мальчишечье». И едва успел прижаться к стене — по коридору двигался Сашок, широко расставляя ноги, растопырив руки и не обращая внимания ни на кого и ни на что вокруг.

— Посторонись, пацан! — бросил он на ходу. И, миновав Витьку, постучался в дверь следующего купе.

— Да, кто там? — послышался голос Ольги Анджеловой.

— Я это! — с широкой ухмылкой ответил Сашок. — Порадовать вас спешу!

— Порадовать? — Дверь купе отворилась, певица наполовину вышла в коридор. — Чем?

— Да тем, что все схвачено! — весело сообщил Сашок. — Мы, это, вагон-ресторан под концерт арендуем.

— Вагон-ресторан? — у Анджеловой глаза полезли на лоб.

— К вашим, как говорится, услугам! — Сашок сиял. — А что? На шум жаловаться никто не побежит, места навалом, обстановка располагает. Все эти скатерки-цветочки, а? Я, кстати, и закусончик заказал, а-ля фуршет, как говорят французы, чтоб, значится, после концерта вам не обидно было. Обычно ресторан закрывают в полночь, но тут они в одиннадцать свернутся и выставят посетителей, а сидеть там мы можем хоть до утра. Ну а если вам побольше слушателей желательно или людей жалко, которые опоздали поесть, можно и посторонних пускать. Только велел я предупреждать всех, кого пустят, чтобы тихо заказы делали и ели бесшумно, как рыба об лед, не чавкали там или что. Я так и сказал официантам: если, говорю, певица не против, то что ж, говорю, пускайте, сколько там влезет, только сразу предупреждать, чтоб не чавкали. Кто будет чавкать — урою! Вот так.

Самсонов и Игорь, в начале рассказа Сашка выглянувшие из соседнего купе и внимательно слушавшие, зааплодировали. Польщенный Сашок чуть дернул головой, будто сдерживая внезапный порыв раскланяться.

— Потрясающе! — сказал Самсонов. — Вот что значит организаторский талант!

— Э, мы еще и не такое можем! — Сашок махнул рукой. — Ну как, устраивает?

— Я… — с признательностью в голосе начала Анджелова. Но тут из первого купе, где два загадочных типа так и сидели запершись, донесся дикий грохот и шум.

— Сволочь! — заорал кто-то. — Да я ж тебя!..

— Что там? — встревоженный Самсонов повернулся и хотел пойти туда, но Сашок удержал его за рукав.

— Не фига нам соваться, — сказал он. — Без нас разберутся. А мне интересно поглядеть, — тут он злорадно хмыкнул, — что будет, когда они разбудят этого туза, который спит у нас так нежненько, что принцесса на горошине. Он и на этих спустит своего плешивого секретаришку? Да, не позавидуешь мужику. Я бы такого босса давно урыл.

В дверь первого купе уже барабанили оба проводника.

— Эй вы, там, откройте! Немедленно прекратите! Мы сейчас милицию позовем!

Дверь купе открылась, и оттуда появился один из здоровых лбов. Он шел, ставя ноги вслепую, высоко запрокинув голову и зажимая двумя пальцами сильно кровоточащий нос.

— Не надо милицию, — прогнусавил он. — Мы и сами почти милиция… Гад!

И мимо купе проводников устремился в ближний к нему туалет.

— От гада слышу! — рявкнул ему вдогонку второй лоб, выскакивая из купе. У этого лба уже расцветал под глазом огромный фингал.

— Ша! — вмешался Сашок, подскакивая ко лбу мимо ошалевших проводников и тормозя его. — С чего базар?

— Я, видишь, из ритма выбился, и поэтому канадцы нас обошли! — в ярости взревел лоб номер два, судорожно ища глазами что-нибудь холодное, чтобы приложить к фингалу. — А как он поправку на ветер не учел, это вам что?!

— Кажется, что-то проясняется, — сказал Самсонов, обращаясь к Игорю, Анджеловой и ее мужу. — Насколько понимаю, эти двое — спортсмены.

— Угу, — кивнул Игорь. — Наверное, «двойка». Интересно, в каком виде спорта? В гребле, бобслее или в чем-то еще? И таким образом они разрешали возникшие у них разногласия по вопросам тактики.

В этот момент открылась дверь второго купе, и на этот раз из нее выглянул не секретарь, а сам «босс» — грузный мужчина средних лет, с отвислыми щеками и глазами-буравчиками.

— Что у вас тут, сумасшедший дом? — прорычал он. — Эй, проводники, вы что, не можете дежурный наряд вызвать, чтобы всех этих молодчиков сгребли, оштрафовали и ссадили с поезда?

Побледневшие проводники вытянулись по струнке и чуть ли не под козырек взяли. Но тут им на помощь пришел Сашок.

— Тихо ты! — обратился он к обладателю начальственного голоса и щек. — Не рычи. Не видишь, у людей горе, вот и убиваются.

— Горе? — начальственный обитатель второго купе уставился на Сашка.

— Ну да, — кивнул Сашок. — Такую кучу баксов потерять — это тебе не всякий там мелкий облом.

— Эй! — Лоб с фингалом, стоявший, прижав лицо к холодной металлической раме окна, изумленно повернулся к Сашку. — Откуда ты знаешь, что все из-за баксов?

— Так из-за чего ж мужики могут так мутузить друг друга? — с ухмылкой спросил Сашок. — Или из-за девки, или из-за баксов. Но если б вы девку не поделили, то ни за что не сели бы в одно купе, еще до поезда друг другу глотки порвали бы. Вот и выходит… Да, а чо ты сболтнул, будто вы вроде как и сами из милиции? Вы из общества «Динамо», что ль?

— Приблизительно так, — мрачно кивнул лоб. — В общем, мы милицейскими спортсменами считаемся.

— Понял? — обратился Сашок к начальственному мужику, который переводил взгляд с одного говорившего на другого, силясь уразуметь, что произошло. — Так что отдыхай. Никто тебя больше не потревожит, уж это мне предоставь. Сейчас такую тишину наведем, муха на лету уснет.

Начальственный мужик поглядел на Сашка и, решив, видимо, что на его слова можно положиться, исчез в купе — фыркнув напоследок и громко хлопнув дверью, выражая тем самым свое недовольство.

— Все нормально, браток, — Сашок похлопал лба по плечу. — Сейчас сядем и разведем вас. Так мирно все ваши проблемы уладим, сами удивитесь… А вы расходитесь, — бросил он скопившемуся народу. — Тут лишних свидетелей не надо. И не боитесь, планы на вечер не отменяются. Все по высшему классу, как обещал.

Пассажиры вагона стали расходиться по своим купе. Витька и Поля слышали, как Анджелова сказала мужу:

— Он, конечно, груб, и воспитания никакого, но видно, что человек душевный, а это тоже дорогого стоит…

Игорь, Витька и Поля удалились в купе телевизионщиков.

— Ну, ребята! — восторженно выдохнул Игорь. — Такого путешествия у меня еще никогда не было. Сейчас я жалел, что видеокамеры не оказалось под рукой — а то бы такая комедия получилась. Чем вам не «Бриллиантовая рука»! Но вообразить, что вообще возможен такой невероятный наворот событий!.. Уму непостижимо!

Витька и Поля переглянулись. Игорю такая лавина событий и потрясений казалась невероятной — а ведь он еще не знал про историю с гитарой! При мысли об этом ребята схватились за животики и повалились на койки, дрыгая ногами от смеха.

— Ой, не могу! — стонал Витька. — Ой, не могу!

— У меня живот болит, — сквозь смех жаловалась Поля. — Еще немного таких приключений — и он вообще лопнет. Хоть бы произошло что-нибудь серьезное…

— Даже грустное, — добавил Витька.

— А у нас еще концерт впереди… — вздохнул Игорь.

При слове «концерт» ребята опять начали смеяться как заведенные. Возможно, любое слово вызвало бы у них такую же реакцию. Они достигли той стадии, когда тебя изнутри будто кто перышком щекочет, и ты смеешься, только пальчик покажи.

— Ну, что еще стряслось? — прозвучал густой бас.

Это Алексей с Мишкой и Груней вернулись из вагона-ресторана.

Глава VI

СОВЕЩАНИЕ ПЕРЕД КОНЦЕРТОМ

Когда пообедавшие узнали о причинах общего веселья и пожалели, что их не было при всем этом «буйном великолепии жизни», как выразился Алексей («И надо ж было, чтоб именно в это время нас отправили обедать — это ты, Игорек, специально нам подгадил!» — ворчал он, и Мишка с Груней были с ним, в общем, согласны), решено было взять паузу перед концертом.