Страница 109 из 115
Во второй половине 1930-х гг. стало очевидно, что Англия и Франция, взявшие курс на умиротворение Германии, фактически отказались от защиты своих интересов в Восточной Европе. Естественно, что в политике Румынии усилилась тенденция к лавированию на международной арене. Считая своей главной задачей сохранение существующих границ, Румыния надеялась, что ей удастся прибавить к союзническим обязательствам по Малой и Балканской Антантам, которые гарантировали сдерживание Венгрии и Болгарии, еще и соглашения о гарантии границ с СССР, а затем и с Германией. В Бухаресте полагали, что создание франко-чехословацко-советского союза представляет удобную возможность для соглашения с СССР, но и раздражать Германию там не собирались. Соответственно летом 1935 г. румынская сторона попыталась заинтересовать СССР договором о взаимопомощи в обмен на советское признание аннексии Бессарабии. Однако Москва не испытывала доверия к румынской внешней политике и не собиралась идти на подобную уступку. В итоге переговоры завершились безрезультатно. С осени 1936 г. румынская политика все более стала ориентироваться на Польшу и Германию.
Таблица 12.
Доля стран во внешней торговле Румынии (%)[1119].
События Чехословацкого кризиса 1938 г. показали, что Бухарест, связанный союзом с Прагой, не собирается поддерживать своего союзника против Германии. Румынское руководство тщательно отслеживало изменения на международной арене и старалось не раздражать ни Англию с Францией, ни Германию с Италией. Прекрасно зная о нежелании западных стран и тем более Германии допустить советское вмешательство в решение Судетского вопроса, Румыния заняла в отношении вопроса о пропуске советских войск на помощь Чехословакии в целом отрицательную позицию. Правда, формального заявления о румынской позиции так и не было сделано, но противоречивые заявления румынских дипломатов в европейских столицах в общем сводились к отказу от пропуска Красной армии. В итоге отторжения Судетской области от Чехословакии практически прекратила свое существование Малая Антанта.
Продолжая идти на экономические уступки Германии, Румыния в своей внешней политике старалась сохранять возможность маневра. Отказываясь от сближения с СССР, Румыния в конце 1938 — начале 1939 г. решила поискать поддержки у Англии и Франции, но очень быстро выяснилось, что эти страны не намерены реально поддерживать Бухарест. В этих условиях следовало не обострять отношений с Германией, которая постепенно усиливала свое влияние на Балканах. В марте 1939 г. румынское руководство попыталось в очередной раз прозондировать позиции Лондона и Парижа относительно возможных экономических уступок Берлину. Так как эти зондажи совпали с германской оккупацией Чехии, то Румыния неожиданно оказалась втянутой в европейский предвоенный кризис. Предложения Англии о привлечении к защите Румынии СССР вызвали в Бухаресте как минимум недовольство. Как верно отметил В.К. Волков, к весне 1939 г. малые страны Юго-Восточной Европы выработали свой вариант стратегии «умиротворения» агрессора, который заключался в решительном отказе «от контактов с Советским Союзом в их внешней политике» и «от участия в каких-либо вариантах международного сотрудничества, хотя бы отдаленно напоминавших систему коллективной безопасности»[1120]. 23 марта было подписано румыно-германское экономическое соглашение, расширившее германское экономическое присутствие в Румынии. Стараясь удержать Румынию от сближения с Германией, Англия и Франция 13 апреля дали ей гарантии независимости. Правда, Бухарест не замедлил сообщить в Берлин о своей готовности к сотрудничеству с Германией.
Таблица 13.
Доля некоторых европейских держав в нефтяном экспорте Румынии (тыс. т)[1121].
В ходе политического кризиса 1939 г. в Европе ситуация для Советского Союза складывалась не слишком благоприятно. С одной стороны, стремление к соглашению с ним демонстрировали и Англия с Францией, и Германия, однако, с другой стороны, опасность нового англо-франко-германского соглашения по примеру 1938 г. отнюдь не исключалась. Это подтверждала и позиция Румынии, которая, будучи союзником Англии и Франции, не желала сближения с Москвой, подтвердив свой внешнеполитический императив — любая договоренность с СССР должна была прежде всего привести к советскому согласию с границей по Днестру. В целом позиция Румынии сводилась к формуле: «Никаких союзов против Германии и никаких дел с СССР». Вместе с тем Москва получила возможность выбирать, с кем и на каких условиях ей договариваться, и максимально ее использовала, балансируя между англо-французским и германо-итальянским военно-политическими блоками.
Международные отношения весны — лета 1939 г. в Европе представляли собой запутанный клубок дипломатической деятельности великих держав, каждая из которых стремилась к достижению собственных целей. События параллельно развивались по нескольким направлениям: шли тайные и явные англо-франко-советские, англо-германские и советско-германские переговоры, происходило оформление англо-франко-польской и германо-итальянской коалиций. Москва в своих расчетах исходила из того, что возникновение войны в Европе — как при участии СССР в англо-французском блоке, так и при сохранении им нейтралитета — открывало новые перспективы для усиления советского влияния на континенте. Союз с Англией и Францией делал бы Москву равноправным партнером со всеми вытекающими из этого последствиями, а сохранение Советским Союзом нейтралитета в условиях ослабления обеих воюющих сторон позволяло ему занять позицию своеобразного арбитра, от которого зависит исход войны. Исходя из подобных расчетов, был определен советский внешнеполитический курс.
Англо-франко-советские переговоры показали, что Англия и Франция не готовы к равноправному партнерству с СССР. В этих условиях предложения Германии оказались более привлекательными, и 23 августа 1939 г. в Москве был подписан советско-германский договор о ненападении, ставший значительным успехом советской дипломатии. Согласно секретному дополнительному протоколу к этому договору, советская сторона подчеркнула свой интерес к Бессарабии, а германская заявила «о ее политической незаинтересованности в этих областях»[1122]. Тем самым СССР смог добиться признания своей позиции по бессарабскому вопросу со стороны Германии. В результате этого соглашения СССР удалось остаться вне европейской войны, получив при этом определенную свободу рук в Восточной Европе и более широкое пространство для маневра между воюющими группировками в собственных интересах. В 1939 г. Европа оказалась расколотой на три военно-политических лагеря: англо-французский, германо-итальянский и советский, каждый из которых стремился к достижению собственных целей, что не могло не привести к войне.
Ныне официальная позиция румынской историографии по вопросу о советско-германском договоре о ненападении 1939 г. сводится к следующему:
«Подписанием секретного Протокола СССР нарушил в отношении Румынии:
статью 1 Пакта Бриана — Келлога, осуждающую применение войны при урегулировании международных конфликтов и предусматривающую отказ от войны в качестве инструмента национальной политики в отношениях между государствами-участниками;
статью 2 того же Пакта, предусматривающую, что урегулирование или решение всех споров и конфликтов любого происхождения, могущих возникнуть между государствами-участниками, следует проводить исключительно мирным путем;
Московский протокол от 9 февраля 1929 г., по которому подписавшие его государства: СССР, Эстония, Польша, Латвия и Румыния, — ускоряли действие Пакта Бриана — Келлога;
решение лондонской Конвенции об определении агрессора, подписанной в 1933 г. Румынией, Эстонией, Польшей, Турцией и СССР»[1123].
1119
Внешняя торговля капиталистических стран. 1936–1939. М., 1941. С. 86.
1120
Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. С. 54.
1121
Раваш Г. Из истории румынской нефти. Пер. с рум. М., 1958. С. 168–169.
1122
Год кризиса. Т. 2. С. 321.
1123
История Бессарабии. С. 204.