Страница 107 из 115
Вместе с тем румынское вторжение ускорило консолидацию сторонников советской власти, готовых с оружием в руках отстаивать завоевания революции. Тем более что в данном случае речь шла о внешнем вторжении, а не о внутрироссийском конфликте. Если поначалу румыны встречали лишь разрозненное сопротивление небольших отрядов, то к середине февраля 1918 г. советскому командованию уже удалось организовать более значительное сопротивление на линии р. Днестр и на юге Бессарабии. Более того, к концу февраля советские отряды стали переходить в наступление, и румынские части оказались перед перспективой отражения советского наступления при очень неспокойном тыле, поскольку оккупированная Бессарабия, уже вкусившая горьких плодов румынского господства, вовсе не собиралась оставаться сторонним зрителем. В этих условиях, опасаясь разгрома войск в Бессарабии, что могло усилить социальные движения в самой Румынии, румынское руководство решило пойти на урегулирование отношений с РСФСР и УССР. Кроме всего прочего, это позволяло в тот момент выиграть время и оценить последствия германо-австро-венгерского наступления на Украине.
В результате было заключено советско-румынское соглашение, согласно которому румынская сторона брала на себя обязательство вывести свои войска из Бессарабии в двухмесячный срок. Хотя в условиях германо-австро-венгерской оккупации Украины румынское правительство не собиралось выполнять это соглашение, сам факт его подписания румынской стороной имел большое значение с точки зрения международных отношений, поскольку свидетельствовал о признании Румынией факта оккупации территории соседнего государства. Пока же румынское руководство, уверенное в том, что Россия более не возродится, под прикрытием германо-австро-венгерских штыков весной 1918 г. решило добиться оформления аннексии Бессарабии. Для этого использовалось существующее на румынские деньги молдавское национальное движение, которому с помощью подкупа и угроз со стороны румынских войск удалось продавить через «Сфатул Цэрий» решение об объединении МНР с Румынией на условиях автономии. Несколько позднее этот факт был признан в договоре о мире между Румынией и странами Четверного союза.
Однако приближение конца Первой мировой войны и разгром Четверного союза поставили перед Румынией задачу по удержанию захваченной Бессарабии и получению ряда территорий бывшей Австро-Венгрии. Первым шагом на этом пути было возвращение Румынии в состав Антанты, для чего пришлось вновь объявить войну Германии за сутки до вступления в силу соглашения о перемирии на Западном фронте. Теперь территориальные вопросы должны были решаться на мирной конференции в Париже, но до ее открытия румынскими властями в «Сфатул Цэрий» «была разыграна пародия на голосование за полный союз Бессарабии с Румынией без всякой автономии»[1113]. Тем не менее поначалу румынские территориальные притязания не вызвали заметной положительной реакции в Париже. Однако румынское руководство очень быстро обнаружило, что участие Румынии в борьбе с большевизмом в России и особенно в Венгрии существенно повышает ее шансы на реализацию своих территориальных устремлений.
Вместе с тем Англия и Франция не спешили признавать Бессарабию румынской территорией, поскольку, оказывая определенную поддержку Белому движению в России, были вынуждены считаться с его негативным отношением к отторжению окраинных территорий страны. Однако по мере роста успехов красных в Париже стала усиливаться тенденция к согласию на прямую передачу Бессарабии в состав Румынии. Немалую роль в принятии этого решения играло и желание не допустить советского влияния в устье Дуная, являвшегося важной экономической артерией Центральной и Юго-Восточной Европы. Все это, а также завершение передела сфер влияния западных стран в румынской нефтяной промышленности привело к подписанию Парижского протокола о Бессарабии, которая была признана частью Румынии. При этом следует помнить, что подписавшие этот протокол страны не имели никакого права передавать российскую территорию оккупировавшей и аннексировавшей ее Румынии.
Все это время советские правительства России и Украины постоянно протестовали против румынской оккупации и заявляли о непризнании любых решений об отторжении Бессарабии без их согласия. Более того, весной 1919 г., когда советские войска вновь вышли к Днестру, создалась возможность военного решения бессарабского вопроса. К сожалению, внутренние проблемы, связанные с мятежом Григорьева и особенно с началом наступления армии Деникина в Донбассе, не позволили реализовать эту возможность. Следующий раз Красная армия оказалась на Днестре в феврале 1920 г., но общее состояние разоренных Гражданской войной советских республик не способствовало продолжению военных действий, и советские правительства попытались достичь политического соглашения со своими западными соседями, в том числе и с Румынией, которая, со своей стороны, продемонстрировала невмешательство во внутрисоветские дела. Этот молчаливый компромисс и стал основой сохранения мира между двумя странами, не имевшими даже дипломатических отношений.
Угроза войны с Румынией усилилась в период широкомасштабных боев на советско-польском фронте и активизации армии Врангеля в Крыму и Северной Таврии летом 1920 г. Антанта подталкивала Румынию к вмешательству в события на стороне Польши, а советское руководство пыталось удержать ее от этого шага, намекая на возможность выгодного для Румынии соглашения по Бессарабии. В итоге внутренняя ситуация в Румынии способствовала сохранению ею нейтралитета, но попытки Москвы завязать с ней политические переговоры остались безуспешными, поскольку румынская сторона ставила непременным условием начала этих переговоров советское признание Бессарабии частью Румынии. Понятно, что РСФСР и УССР, рассматривавшие вопрос о Бессарабии как важный козырь в диалоге с Румынией, не собирались просто так упускать его. В этих условиях какое-либо соглашение о советско-румынской границе было невозможным, а сближение Румынии и Польши и их ориентация в своей восточной политике на Францию не способствовали нормализации отношений Бухареста с советскими республиками.
Следует также помнить, что разделенные Днестром государства находились на мировой арене в неравных условиях. Румыния являлась международно признанным государством, имевшим влиятельных союзников в лице Польши, стран Малой Антанты и Франции, тогда как РСФСР и УССР все еще оставались непризнанными республиками, пытавшимися разрешить целый ряд внутренних проблем, связанных с последствиями Гражданской войны. Все это подталкивало румынское руководство к неуступчивости в бессарабском вопросе и культивированию образа «защитника европейской цивилизации» на Днестре. В условиях постоянных инцидентов на советско-польской границе и на демаркационной линии по Днестру советское военно-политическое руководство опасалось возникновения в 1921 г. новой войны, а набеги различных антисоветских формирований с территории Польши и Румынии вызывали ответные действия советских спецслужб. Не случайно советско-румынская дипломатическая переписка в это время была наполнена взаимными претензиями относительно инцидентов на демаркационной линии.
Вместе с тем сторонам удалось договориться о начале прямых предварительных переговоров, состоявшихся 22 сентября — 25 октября 1921 г. в Варшаве. В ходе этих переговоров Румыния попыталась добиться признания советской стороной аннексии Бессарабии, а советские представители добивались установления дипломатических отношений с Бухарестом. В итоге никакого соглашения достигнуто не было, поскольку стороны не собирались идти на уступки. Подобный исход Варшавской конференции и вторжение в район Тирасполя петлюровского отряда с оккупированной Румынией территории Бессарабии при явной поддержке румынской погранохраны, конечно же, не улучшали советско-румынских отношений.
Помимо территориального вопроса важной проблемой советско-румынских отношений был вопрос о румынских ценностях, эвакуированных в Россию в годы Первой мировой войны, об оплате русских поставок военного времени Румынии, а также захваченного русского государственного имущества в Бессарабии и Румынии[1114]. Понятно, что каждая из сторон считала, что именно она понесла наибольший ущерб. Правда, в течение 1922 г. советская сторона зондировала Румынию на предмет ее отказа от финансовых претензий в обмен на советский отказ от претензий на Бессарабию. Однако румынское руководство не поддержало эту идею, хотя, видимо, это был момент, когда Бухарест скорее всего смог бы получить согласие Москвы на присоединение Бессарабии. Образование СССР и общая нормализация обстановки в Восточной Европе позволили сторонам договориться о мерах по недопущению инцидентов на демаркационной линии по Днестру. Вместе с тем Румыния отказалась от заключения торгового договора, не желая допускать советских представителей в Бухарест, где они, по ее мнению, могли бы заниматься коммунистической агитацией.
1113
Лазарев А.М. Молдавская советская государственность и бессарабский вопрос. С. 140.
1114
Виноградов В.Н. Бессарабия — камень преткновения в российско-румынских отношениях // Очаги тревоги в Восточной Европе. Сб. ст. М, 1994. С. 44–47.