Юность

— В следующий раз там окажешься ты.

— Да, господин, да, господин. Да, господин…

— Мы отправляемся штурмовать Сырх. Так что через неделю ждём тебя в гости. Со всем, что положено.

— Да, господин…

Пока он бормочет и кланяется, я обращаюсь к дель Сауру:

— Больше здесь делать нечего. Возвратимся в лагерь, сьере герцог?

Тот тоже бледен, но находит в себе силы кивнуть в знак согласия. Мы садимся в сёдла, отъезжаем. Позади — мой десяток… Перед самым лагерем герцог роняет:

— Однако… Сьере граф… Это… Настолько жестоко… Просто неслыханно!

— Рёсцы признают только силу. Если с ними разводить сопли — то они мгновенно садятся вам на голову.

Пару мгновений герцог осмысливает мои слова, потом задумчиво произносит:

— Знаешь, Атти, а ведь теперь я начинаю верить, что многие из нас вернутся домой… И это будет впервые, пожалуй, за всю историю Фиори.

— Когда я вернусь, очень многое случится впервые. Поверьте, сьере герцог…

Осмотрит на меня, потом опять спрашивает:

— Но как мы возьмём Сырх? И — без потерь?

Я спокойно улыбаюсь:

— Что знаю двое — известно всему миру. Пока лишь прошу поверить мне. Город мы возьмём. Максимум — за десять дней.

— Вашими устами…

Бормочет Урм, разворачивая своего коня в сторону. А я прикидываю — последняя стадия обезвоживания при отсутствии воды. Она вроде бы наступает именно на десятый день?..

…Как ни волновался наш главнокомандующий герцог, наш грабёж складов прошёл без всяких последствий. Оказалось, что мои сведения о скандале между командиром рёсцев и главным интендантом оказались абсолютно верны. Так что плоскорожий вояка остался доволен тем, что его обидчика покарали смертью, и он здесь совершенно не при чём. Ну а мы разжились продовольствием, кормом для лошадей, заодно попутно прихватили то, что нам не положено. Но это так, под шумок. Напуганный до смерти заместитель покойного шума поднимать не стал, и это пошло нам на руку. Ну а через два дня отдыха, перегруппировки и небольшой тренировки, а так же кое-чего ещё, наш экспедиционный корпус двинулся к Сырху, очень богатому и прекрасно укреплённому городу, который армия империи не могла взять ни разу. Конечно, многие среди фиорийцев волновались. Некоторые вообще утверждали, что их ведут на смерть. Но я был абсолютно спокоен, потому что ключ от Сырха уже лежал в нашем кармане. Единственное, чего я не мог понять, это отчего рёсцы не увидели очевидное? Впрочем, по всему выходило, что слабое место города обнаружил лишь я… Свежим взглядом, как говорится… Минуем Грыхт. Осада его имперской армией идёт ни шатко, ни валко. Катапульты бросают в стены камни. Но расположены метательные машины крайне неудачно, и несут постоянные потери от лучников города. Остальные воины сидят в своём лагере и уныло ждут, когда их железнорукие сделают проломы в стене. Долго же им придётся околачивать груши. А тем временем в Грыхт непрерывно подходят подкрепления, подвозят продукты и военные материалы. Эти жёлтые идиоты не удосужились даже перекрыть подходящие к городу дороги, и тушурцы спокойно, практически без охраны, посылают осаждённым обозы и подкрепления. Так что мы совершили пару вылазок по пути, благо, двигались по параллельной дороге и разжились полезными вещами. Вообще меня порядок ведения военных действий в Рёко и Тушуре очень удивляет. Но это с моей точки зрения, профессионального солдата Руси. Для местных их тактика наверняка является верхом совершенства. Ну а для меня все их потуги на военное искусство — лишь образец глупости. За день пути мы собираемся на совет, где меня просят изложить, как я собираюсь взять Сырх. Когда я объясняю — у всех присутствующих отвисают от изумления челюсти, а глаза становятся круглыми, как у подростка, впервые увидевшего голую одноклассницу. В огромном городе практически нет колодцев. Зато через него протекает река. Всего-навсего перегородить её, отвести русло, и через неделю горожане сами принесут нам ключи от города. Сразу возникает вопрос — а кто будет строить плотину? Объясняю — пленные. Необходимо выслать с утра летучие отряды, которые будут хватать всех подряд, кто попадётся, и гнать к лагерю. Чем больше — тем лучше. Дерево найдём в ближайшем лесу. Лопаты взяли в захваченном накануне тушурском обозе. Местность позволяет нам легко, в течение двух, максимум трёх дней лишить Сырх воды. И останется лишь подождать, пока жажда не достигнет своего пика. А дни сейчас стоят очень жаркие. Среди солдат даже отмечены случаи тепловых ударов… На любой из вопросов наших командиров у меня есть спокойный, рассудительный и, главное, полностью обоснованный и подкреплённый непоколебимыми аргументами ответ. Так что лица наших феодалов веселеют, и с утра полусотни и сотни солдат растекаются по всей окрестности большой долины, в которой и стоит Сырх… Тем временем основная часть наших войск достигает города, выбирает место для лагеря, огораживает его возами и частоколом, и начинает строительство осадных машин. Тут я на коне. Под моим руководством собранные со всего корпуса мастера вырезают станины, ложки, делают противовесы. Ну а к обеду появляются первые пленные из местных жителей. Мужчины, женщины, дети, старики, старухи. Мне всё-равно. Лишь бы у них были руки и способность передвигаться. В городе четверо ворот, по числу дорог, ведущих из него. Стены достигают пятнадцатиметровой высоты, и, как сообщили пленники после коротких уговоров калёным железом, толщиной метров шесть. Может, чуть меньше, или больше. Не суть важно. Главное, что камнемёты ресцев ни разу не смогли проломить её. А ещё удачный факт — что нам удалось захватить внезапной атакой оба моста через тут самую реку, и теперь мы можем спокойно перебросить солдат в любую точку, откуда тушурцы решат контратаковать. Перво-наперво, необходимо обезопасить себя от вылазок осаждённых. Но тут ничего изобретать не приходиться, всё придумано до нас. Конкретно — ставим частокол возле ворот, и под его прикрытием копаем волчьи ямы на дороге, маскируя их. Теперь солдаты противника в любом случае потеряют фактор внезапности, потому что пока будут штурмовать деревянную стену, защищаемую сильным отрядом, подоспеет наш подвижной резерв, ну а там и остальные подтянутся. Так что к ночи первого дня осады главные шаги к захвату города сделаны. Отловлены пленники, довольно много. Почти тысяча сервов. Перекрыты выходы и входы. На всех дорогах дежурят засады. Если что — нас известят гонцы из них. До господ феодалов, наконец, дошло, что кичиться своим происхождением и родословной можно было в Фиори. А здесь, если кто желает вернуться домой, то хочешь или не хочешь, но нужно действовать сообща. Иначе — глупая смерть… И с утра начинается настоящая работа. Ратный труд, подкреплённый огромным финансовым стимулом: Сырх — большой, очень большой по местным меркам город, который ни разу не был захвачен. А значит, там, за стенами, несметные богатства. По законам империи любое завоёванное место отдаётся на разграбление захватившим его на три дня. А за это время мы обчистим горожан подчистую. Поэтому ни ропота, ни возражений со стороны однощитовых рыцарей нет. Видя, что мы, двадцать два самых сильных лорда, действуем сообща, как одно целое, они молчаливо принимают наше главенство. Так что я оцениваю наши шансы на удачное возвращение домой уже не в пять, а двенадцать процентов. Шансы растут с каждым днём. А если мы будем удачливы в сражениях, то…

Глава 11.

— Вали!

Свирепо орут надсмотрщики, и понукаемые ударами плетей пленники в уже изодранных халатах, в которые тут одеваются все поголовно, торопливо опрокидывают носилки, гружёные камнями и землёй. Дамба растёт на глазах, но горожане не шевелятся. Похоже, до них не доходит, чем мы тут занимаемся. А между тем уже больше половины довольно широкой реки, по которой раньше, до нашего прихода, ходили здоровенные плоскодонные баржи, перекрыто. Естественно, что строим мы плотину выше по течению. Пленников почти не кормят, и их тела частенько летят в реку. Жестоко? Но здесь без вариантов — либо мы, либо они. Естественно, что своя жизнь куда дороже чужой. Большая часть захваченных нами тушурцев роет новое русло при помощи деревянных мотыг. Остальные таскают вынутую породу на строительство дамбы. Носилками, своими халатами, вёдрами. После того, как насыпан очередной участок, вступают в дело трамбовщики, которые обрубками брёвен и деревянными молотами уплотняют насыпанную землю. Ну а чтобы её не размывало — из леса возят брёвна и забивают в воду. Река, несмотря на свою ширину, довольна мелка. В самом глубоком месте примерно семь метров. Так что проблем пока не возникает. Попыток совершить вылазку пока не было, но наши солдаты не сидят не месте, а непрерывно укрепляют свои заставы напротив городских ворот. Это сейчас тушурцы сидят спокойно. Но когда исчезнет вода… В отчаянии человек на многое способен. Древняя, как сам мир, истина. Люди это осознают и работают без понуканий. Тем более, что впереди — колоссальный приз… Есть и ещё один источник пополнения пленных для строительства и наших запасов. Пусть пока мы бедствуем, потому что и прихватили при уходе от рёсцев неплохо, и запуганный нами новый провиантмейстер поставляет всё необходимое в срок и лучшего качества, но затягивать осаду нам не стоит. Хотя у наших так называемых союзников дела идут куда хуже. Почти все камнемёты вышли из строя, а дыр в стене Грыхта так и не появилось. Ну у наши требучеты уже готовы, и скоро начнут своё дело… Свис — хлесь! На смуглом теле вспухает кровавая полоса. Серв молча утирается и начинает шевелиться быстрее. Пыль стоит столбом, потому что земля прокалена солнцем. Я смотрю лениво на суету пленных, проверяю качество построенной плотины. Надёжно. Такими темпами уже послезавтра река пойдёт мимо города…