Леонардо да Винчи

Леонардо с самого начала был очарован магической возможностью живописи изображать страшные, даже ужасающие вещи, тем самым вводя в заблуждение зрителя, который думает, что ему представляют реально существующих монстров или природные катастрофы. А раз так, то почему бы не нарисовать вещи вымышленные, сверхъестественные, невозможные и тем самым сделать их возможными?

Леонардо испытывает невыразимое пристрастие к ужасному и гротескному, всё необычное в природе его зачаровывает, но особенно — то, что порой можно увидеть на помятых лицах представителей низов общества. Леонардо слишком волен в своих поступках, слишком любопытен, чтобы пройти мимо них. Он предлагает им еду и выпивку, чтобы иметь возможность рисовать их. Он отличался умением изображать монстров.15 Гибридные, химерические твари тогда занимали воображение людей, и Леонардо был увлечен этим больше других, постоянно занимаясь поисками баснословных зверей, без конца изображая фантастические головы.

Еще со времен своего деревенского детства он проникся огромной любовью ко всем животным без исключения. Эта любовь никогда не подвергалась сомнению. Леонардо постоянно изображал природу. Свой детский взгляд на мир он пронес через всю жизнь, через всё свое творчество, в котором нашли отражение образы меньших наших братьев.

По примеру Верроккьо, гениального мастера на все руки, его ученики также учились всему, пытаясь обогатить свой творческий арсенал всеми существовавшими в то время техническими приемами. Начинали с копирования произведений античного искусства, которые тогда становились известными благодаря проводившимся археологическим раскопкам. Римские статуи восхищали.

Обучение в мастерской продолжалось, как мы уже знаем, шесть лет. Даже прикасаться к краскам запрещалось до тех пор, пока ученик не освоит прочие техники, от рисунка до ювелирного искусства. Этот перечень включал в себя овладение навыками изготовления панно, мастик, растирания красок, работы пером и всеми инструментами скульптора. Оригинальность Верроккьо проистекала из его умения создать атмосферу творческого коллективного соревнования путем привлечения учеников к выполнению его собственных заказов. У него все живописные, скульптурные и прочие работы выполнялись многими исполнителями. Авторство этих коллективных работ также становилось коллективным. Множество рук, прилагавшихся к созданию произведения, требовало определенной унификации стиля, по которому сразу же узнавали руку Мастера. Верроккьо в этом отношении был великим мастером.

Даже если Леонардо оказался наиболее талантливым учеником, красота и точность линий и цветов в его произведениях явились, прежде всего и главным образом, плодом многолетней работы. Обладая талантом и огромными творческими возможностями, он, тем не менее, должен был пройти через эти годы трудов, терпения, кропотливого ученичества. Верроккьо был тем более требователен к нему, что Леонардо в свои восемнадцать лет отличался переливавшим через край жизнелюбием, фонтанировал энергией, имел склонность разбрасываться в выборе целей и направлений. Надо было дисциплинировать его, укротить не признававший никакого порядка темперамент, умерить его.

Леонардо никогда не изменяла его наблюдательность, приобретенная еще в детстве. Ему оставалось лишь подчинить себе свою левую руку, написанное которой могло читаться лишь в зеркальном отражении, и приучить правую руку к канонам живописи. Впоследствии всю жизнь он рисовал левой рукой, а красками писал — правой, после нескольких лет интенсивных тренировок. В годы ученичества копирование играло огромную роль. Красота античных руин привлекала к себе своей новизной, побуждая воспроизводить ее снова и снова. Леонардо уделял особое внимание воспроизведению складок одежды, отображению света и тени, переплетению объемов, и в этом он весьма преуспел. Он стал своего рода Фидием кисти. В мастерской Верроккьо, в соответствии с особенностями художественного творчества эпохи, уделялось также много внимания плавности переходов, изысканности декоративных деталей. Любили изображать лица молодых воинов с запечатлевшимися на них двусмысленными, интригующими улыбками. Не следует упускать из виду того, что Ренессанс выражал идею активного возрождения древности. До той поры почти не знали о славном прошлом Италии, свидетельства которого извлекали из земли в процессе раскопок.16

Верроккьо обучал технике, состоявшей в изготовлении моделей из гончарной глины, на которые накладываются смоченные и обмазанные глиной ткани; эта же техника впоследствии стала применяться и в живописи на панно. В этом Леонардо вскоре превзошел своего учителя. «Плох ученик, не превосходящий своего учителя!» — писал он.

В области скульптуры он также предпринимал блестящие попытки, но материальных следов этого не сохранилось. До нас дошли его многочисленные рисунки и проекты, так и не доведенные до стадии реализации. Этого, разумеется, недостаточно для поддержания в веках его славы ваятеля, хотя в двадцать лет он и заставил Флоренцию говорить о своем таланте скульптора, точно так же, как и о своих малых мадоннах, созданных им, когда он еще не завел собственную мастерскую. Восхищение, которое он внушал окружающим, оправдывало его вольность. Впрочем, Верроккьо был в числе первых, кто готов был идти на это. Не препятствовал он и его техническим экспериментам.17 Леонардо даже экспериментировал с изготовлением смесей из растительного масла, мастики и лака, которыми славились голландские живописцы, однако неудачно: не найдя нужной дозировки и плохо «сварив» эту смесь, он погубил несколько своих произведений. Всю жизнь он продолжал подобного рода эксперименты с «соусами» из лака, мастики, пчелиного воска и даже энкаустика. Он питал живой интерес ко всем подобного рода смесям и приобрел большой навык в их изготовлении. Всю жизнь он сам, и весьма охотно, подготовлял свои панно. «В запутанных делах гений пробуждается для новых открытий…» — отмечал он. Для него представлялось несомненным то, что живопись должна вызывать смех и слезы, доставлять удовольствие и нагонять ужас, возбуждать и навевать грусть. Всё то, что спустя пять веков Артур Крейвен18 резюмировал следующим образом: «Заниматься живописью — значит ходить, пить, бегать, есть, спать, справлять нужду… Вы можете сказать, что я негодяй, и это совершенно верно…»

Изображение монстров порой достигало такого совершенства, что многие забывали, что перед ними всего лишь картина. Опасные иллюзии. Леонардо отлично понимал, какую выгоду он может извлечь из них. Вместе с тем он не чувствует себя настолько свободным, чтобы окончательно расстаться с Верроккьо, и живет заказами, которые тот уступает ему. Леонардо не хочет осознавать, что, несмотря на отвратительные отношения с отцом, тот по-прежнему выступает посредником между ним и потенциальными заказчиками, помогая ему прочно встать на ноги.

Несколько работ Леонардо получили известность еще до его вынужденного отъезда из Флоренции. Вероятно, это были заказы, которые ему уступил Верроккьо. Эти произведения положили начало славе молодого художника. Речь идет о трех маленьких шедеврах: портрете Джиневры Бенчи, «Мадонне с гвоздикой» и восхитительной маленькой картине, получившей название «Мадонна Дрейфуса». Это первые произведения, бесспорно принадлежащие кисти Леонардо да Винчи.

У него установились по-настоящему дружеские отношения с семейством Бенчи, одним из наиболее знатных во Флоренции. Отношения Леонардо с Джиневрой были подобны неослабной родственной связи, это была дружба на всю жизнь. Он написал портрет этой юной наследницы по случаю ее замужества с человеком, которого она не любила, чем и объясняется то странное чувство грусти, которое навевает это произведение и которое Леонардо не сумел затушевать. Семейство Бенчи не забывало художника и после его отъезда из Флоренции. Так, зная вкусы и огромное любопытство Леонардо, Бенчи в 1503 году подарили ему книги по медицине и по уходу за лошадьми, а в 1510 году заказали ему «Святого Иоанна Крестителя». Вот уж воистину верная дружба на всю жизнь. Что же касается отца художника, то позднее, при отъезде сына из Флоренции в Милан, он принял самое деятельное участие в подготовке его отъезда, в частности, приняв на хранение его книги и картины.

15

Некий крестьянин из Винчи однажды обратился к своему нотариусу серу Пьеро с просьбой посодействовать в росписи круглого щита, так называемого ротелло, и тот передал заказ своему сыну. Леонардо с охотой принялся за работу, запершись в верхней комнате дома отца. Там собрал изрядное количество всевозможных тварей — ящериц, летучих мышей и жаб, дохлых и уже в состоянии разложения. Затем он составил из отдельных частей их тел, голов, лап, крыльев, гибридного монстра, весьма ужасного на вид, и перенес его изображение на щит. Когда Леонардо показал готовую работу отцу, тот оценил ее по достоинству, быстро сообразив, какую выгоду можно извлечь из этого: купив крестьянину по дешевке другой щит, он продал произведение сына за хорошие деньги любителю искусства. Этот анекдот охотно пересказывают все биографы Леонардо да Винчи.

16

Андре Шатель (André Chastel. Renaissance italie

17

В период работы Леонардо да Винчи в мастерской Верроккьо там изготовили большой медный шар для фонаря кафедрального собора Флоренции. Леонардо не только участвовал в его изготовлении, но и внес свой вклад в разработку способа его подъема на верх храма. Он действительно был большим знатоком инструментов и технических решений той эпохи.

18

Поэт и боксер, племянник Оскара Уайльда (как он сам утверждал). Единственный и гениальный редактор журнала по искусству Maintenant, публиковавший критические заметки о художественных салонах начала XX века. Из этого журнала взята приведенная ниже цитата.