Леонардо да Винчи

Говорят, что его талант сам является причиной его неудач… Он чувствует себя бессильным в то самое время, когда может всё, — и знает это. Однако Флоренцию ему придется покинуть, слишком уж пагубна для него царящая там атмосфера. Его родина решительно ни в чем не благоприятствовала ему. В обстановке нарастающей враждебности Леонардо, всей душой ненавидящий беспорядок, решает бежать из Тосканы, в которой он, в сущности, никогда не встречал ни благожелательства, ни, как полагает он, справедливости. То же самое можно сказать и о признании, в котором он всегда так сильно нуждался…

Но хуже всего то, что Синьория считает его вором, поскольку он должен деньги, полученные в качестве аванса за «Битву при Ангиари», которая так и не была завершена! Подвергшись столь неслыханному оскорблению, Леонардо негодует. Он созывает своих друзей и умоляет их помочь ему найти требуемую сумму. Эти деньги он собирается швырнуть в лицо гонфалоньеру, прежде чем навсегда покинуть город. Но куда податься? Непростой вопрос. Правда, друзья пытаются отговорить его от намерения уехать. А пока что они, уже на следующий день после обращения к ним Леонардо, собирают сумму, которую, как они полагают, Содерини требует неправомерно. Леонардо тут же отсылает деньги ему. Но Содерини, видимо, смущенный гордым жестом художника и, вероятно, испытывая угрызения совести, отправляет деньги обратно с просьбой оставить эти золотые флорины у себя, ибо, по его мнению, он их «честно заработал»!

Однако, несмотря на этот явный знак примирения, Леонардо, подавленный, обескураженный, глубоко оскорбленный, не имеет ни малейшего желания ни завершать «Битву при Ангиари», уже пропавшую в его глазах, ни оставаться долее в городе, считающем его вором и обвиняющем в мошенничестве. Как раз в то время Амброджо да Предис, один из братьев да Предис, с которыми он в свое время объединился для написания «Мадонны в скалах», сообщил ему, что они наконец-то выиграли свой процесс, тянувшийся двадцать лет.

Правда, противная сторона, дабы получить свое, выдвинула в качестве условия написание другой «Мадонны в скалах»! «Тут работы всего на пару недель», — с радостью в голосе обратился Амброджо к самому медлительному из итальянских художников. «На несколько месяцев», — уточнил Леонардо. В мыслях он был уже далеко от Флоренции, ибо как раз это время получил приглашение от Шарля д'Амбуаза возвратиться в Милан, с недавних пор опять оказавшийся в руках у французов, дабы жить в этом городе и работать на его благо.

Дело принимало весьма благоприятный для Леонардо оборот, хотя у него и не было ни малейшего желания переделывать «Мадонну в скалах». Более серьезной проблемой для него оставалась незавершенная «Битва при Ангиари», которую правительство Флоренции требовало довести до конца. В глубине души Леонардо уже распрощался с фреской, но, не имея возможности прямо отказаться от этой работы, он лишь выпросил у Синьории, своего заказчика, отсрочку на три месяца, да и то с превеликим трудом и лишь благодаря поддержке Макиавелли. Ах, если бы он мог тайком бежать, навсегда покинув этот город! Но Флоренция требует, чтобы через три месяца он возвратился. В противном случае за каждый месяц задержки ему придется уплатить штраф в размере 150 золотых флоринов.

В середине мая 1506 года Леонардо, прихватив с собой «Святую Анну» и «Джоконду», направился в Милан. Спустя двадцать лет после того, как он проделал тот же путь и почти в том же самом состоянии духа. Текущая работа не завершена, однако сердце полно надежд на лучшее будущее в Милане. Вместе с ним в путь отправились Салаи, Баттиста и Марко д'Оджоно. Леонардо мечтает о триумфальном возвращении в Милан.

Для флорентийской Синьории он — неудачник, клятвопреступник, пария… Хорошо, что его отец, к тому времени покойный, так и не узнает о дурной репутации и злой участи сына, позорящего имя семейства да Винчи.

По прибытии в Милан Леонардо еще застал свою «Тайную вечерю». Она, хотя уже и начала осыпаться, все еще восхищает каждого, кто видит ее. Именно благодаря ей Франция приняла Леонардо с распростертыми объятиями. Он сразу же вошел в доверие к Шарлю д'Амбуазу. Этот великий воин, настоящий предводитель солдат, проникся симпатией к художнику, в чем-то похожему на него самого. Леонардо, великолепный колосс, несмотря на свои лета все еще полон сил. Его необычайная красота, коей он блистал в юные годы, перешла в иное качество, присущее безмятежной зрелости. Его импозантная внешность по-прежнему обращала на себя внимание. По описаниям, относящимся к тому периоду, он носил длинные волосы, сильно поседевшие, но местами еще сохранившие былой рыжеватый оттенок. Весь его облик полон поистине классического благородства. При взгляде на него вспоминаются и Гермес Трисмегист, и Прометей, и даже Платон в его преклонные лета. Именно в образе Леонардо изобразит Рафаэль великого греческого философа на своей знаменитой фреске в Риме. Действительно ли Леонардо напоминал своим современникам Платона? Этот денди XV века в совершенстве владел искусством подать себя, всем своим видом подчеркнуть собственную исключительность.

Гордый Леонардо покидал Флоренцию с тайной надеждой, что родина еще оценит его. Но он ошибался. Ни одного жеста примирения со стороны родного города не последовало. Впрочем, загруженный работой, он не имел времени предаваться грустным размышлениям. Помимо «Мадонны в скалах», которую Леонардо переделывал в сотрудничестве с братьями да Предис, его время поглощали задания, получаемые от д'Амбуаза, занятого восстановлением Ломбардии, пострадавшей от затянувшихся войн.

Леонардо фактически продолжил то, чем занимался еще во времена незабвенного Лодовико Моро.

По прибытии в Милан Леонардо первым делом отправился посмотреть на свою «Тайную вечерю». Процесс ее разрушения медленно, но неуклонно продолжался. Еще в 1502 году французский король Людовик XII, вступив в Милан, изъявил желание, чтобы фреска была снята со стены и отправлена во Францию. Поскольку сделать это не представлялось возможным, пригласили художников для копирования. В 1503 году Брамантино получил официальный заказ сделать уменьшенную ее копию на деревянной панели. Французы были бы не прочь увезти на родину всё, что Леонардо да Винчи создал в Милане, начиная с «Мадонны в скалах». Но какую версию: старую или новую?

В июне 1506 года д'Оджоно, лучший из учеников Леонардо, в свою очередь получил задание изготовить копию «Тайной вечери» на полотне размером 6x3 метра. Картина была вставлена в золоченую рамку, украшенную четырнадцатью медальонами с изображениями пророков и сивилл.

Леонардо направился и туда, где когда-то красовался его грандиозный конный монумент, и обнаружил лишь его обломки, безобразную груду гипса. В период своей первой оккупации города в 1502 году французы немало потрудились, с воодушевлением швыряя в «Большого коня» камни и обстреливая его из арбалетов!

Д'Амбуаз предоставил Леонардо роскошное жилище и обходился с ним как с равным. Он готов был потакать всем его прихотям… А Леонардо, пренебрегая «Мадонной в скалах» (уже какой по счету ее версией?), увлекал своего нового покровителя проектом увеселительной виллы, которую предполагалось построить на территории между двух рек и которая бы со своими садами и фонтанами гармонично вписалась в окружающий пейзаж.

Тем временем три месяца увольнения, предоставленные Содерини, незаметно пролетели. И тогда губернатор Милана д'Амбуаз в августе лично направил Синьории письмо с просьбой предоставить Леонардо дополнительную отсрочку. Ссылаясь на то, что его присутствие в Милане абсолютно необходимо, он добивался разрешения на его дальнейшее пребывание там. Просьбу д'Амбуаза уважили, и Леонардо занялся организацией праздников и реализацией всякого рода проектов. Он изобретал музыкальные мельницы, органы, в которых пела вода, и фонтаны с гармонично согласованными струями. Как-то раз он целый день наблюдал за мухами, наслаждаясь их мелодичным жужжанием и задаваясь вопросом: каким образом мухи производят эти звуки? Своим ртом или крыльями? Пришел к заключению, что крыльями. И тут же решил превратить их в музыкальный инструмент. Наловив мух, он запер их в коробке, где они принялись яростно жужжать. Подрезав им крылья и склеив их затем по-другому, он напряженно вслушивался, пытаясь уловить разницу в звучании, происшедшую в результате его эксперимента… В записной книжке он отметил: