Страница 55 из 179
Месть Эдуарда Мортимерам была сокрушительной. В тот же день он конфисковал все их земли и имущество, а еще через день велел арестовать леди Мортимер, которую посадили под замок в Хемпшире.{730} Ее мужа и Черка доставили в лондонский Тауэр 13 февраля.{731} В одной из хроник Эно, «Chronographia Regum Francorum», говорится, что их отправили туда из-за навета Деспенсера, заставившего Эдуарда заподозрить, что королева и Мортимер вступили в тайную связь — но это было написано значительно позднее, «задним числом», и больше никто из хронистов об этом не упоминает; в том мстительном настроении, которое тогда им владело, король, узнав, что жена изменяет ему со злейшим врагом, наверняка сурово покарал бы ее.
Сыновей Мортимера и Херефорда также сочли виновными и заключили в Виндзор, а трех незамужних дочерей Мортимера заперли в разных монастырях; их мать, невзирая на громкие протесты, лишили части ее собственного имущества.{732} После этого король двинулся на юг, и все замки на пути его пали один за другим. Последним стал Беркли в Глостершире. Его владельца Томаса, лорда Беркли, бросили в тюрьму в Уоллингфорде вместе с сыном Морисом{733}, мужем дочери Мортимера Маргарет; оба они держали сторону Марки. Впоследствии земли Беркли передали Деспенсеру.
К этому времени Деспенсеры уже вернулись в Англию. 22 января Эдуард обратился к Филиппу V с просьбой поддержать его в вопросе об их возвращении{734} — не зная еще, что Филипп умер 3 января. Поскольку он оставил только дочерей, ему наследовал брат, Карл IV, последний из оставшихся в живых братьев Изабеллы. Карл короновался в Реймсе 21 февраля, и вскоре после того злосчастный брак его с Бланкой Бургундской был аннулирован; в сентябре он женился на Марии Люксембургской, которая родила ему одну за другой двоих дочерей.
Хотя Деспенсеры тайно возвратились еще в середине января{735}, король не издавал официального распоряжения, санкционирующего их возвращение, до 11 февраля. Воодушевленный успехами в борьбе против Марки, подбадриваемый фаворитами, которые побуждали его применить силу для подавления самовластия баронов{736}, и Изабеллой, глубоко оскорбленной тем, что Ланкастер и его союзники отказались поддержать поход короля против Бэдлсмира, Эдуард решился теперь покончить с Ланкастером. В конце февраля он назначил общий сбор войск в Ковентри, официально — «против шотландцев»; но когда люди собрались, он пошел на север, преследуя Ланкастера. Около 10 марта он переправился через Трент и занял принадлежащий графу замок Тетбери, где нашлись доказательства связи Ланкастера с Брюсом, а также Роджер д'Амори, который скрывался в этом замке, тяжело раненый. Его судили и сперва приговорили к смерти, а потом, «из-за того, что король сильно любил его», помиловали. Впрочем, он сам умер три дня спустя.
Пока Эдуард грабил Тетбери, его солдаты одержали победу над войском Ланкастера при Бертон-он-Трент. 12 марта граф был всенародно объявлен мятежником, и король открыл сезон охоты на него и его приспешников. Ланкастер бежал на север — вероятно, надеясь найти убежище в Шотландии или укрыться в своем замке Данстенборо. Но он попал в ловушку в Боробридже между основными силами короля и отрядом под предводительством Эндрю Харкли, шерифа Уэстморлендского, который приобрел репутацию героя в войнах с шотландцами. Согласно Роберту Редингскому, королева Изабелла лично направила послания Харкли и Саймону Уорду, шерифу Йоркскому, требуя, чтобы они направились на юг и не дали Ланкастеру уйти дальше на север. Оба откликнулись с готовностью. Королева также позаботилась об отправке провизии в Йорк и Карлайл на случай, если королю это понадобится.
Битва при Боробридже произошла 16 марта. Люди Ланкастера дезертировали повально. Херефорд, потерявший коня, был смертельно ранен снизу вверх ударом пики, которая пронзила его «сквозь основание», когда он бежал по мосту через реку Юр; было «не в обычае рыцарей прикрывать броней интимные части», и он умер ужасной смертью, с выпущенными наружу кишками.{737} На ночь было заключено перемирие, но наутро, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно, Ланкастер сдался королю. Наконец-то Эдуард мог осуществить давно задуманную месть за убийство Пирса Гавестона.
Лишенный королевской милости граф был привезен в кандалах в собственный замок Понтефракт и там, в большом зале, 20 марта его судил как мятежника трибунал, состоящий из короля и нескольких вельмож, в том числе и Деспенсера-старшего. Ему не позволили говорить в свою защиту, поскольку десять лет назад он не позволил этого Гавестону.{738} Лорды признали Ланкастера виновным в измене{739} и приговорили к повешению и четвертованию, как предателя, но из уважения к королевской крови в его жилах король заменил приговор на обезглавливание. Согласно «Бруту», этим граф был обязан вмешательству королевы — но Изабелла в то время находилась в Лондоне и жила в Тауэре; она никак не могла получить известия о пленении Ланкастера и отправить свое послание Эдуарду за три дня. Даже при самом быстром передвижении гонцу требовалось четыре дня, чтобы доехать верхом из Лондона в Йорк.
Немногие ожидали, что Эдуард зайдет так далеко и предаст Ланкастера смерти; во-первых, граф был его близким родичем, а во-вторых, со времен Вильгельма Завоевателя ни одного английского дворянина не казнили за измену. Но, по мнению короля, смерть была единственным подходящим наказанием для человека, который распорядился убить Гавестона — смерть, во многих деталях напоминающая гибель Гавестона.{740}
«Кто творит насилие, сам обрекает себя на покарание», — так заметил один из порицателей Ланкастера. Всего через шесть дней после пленения, 22 марта, в снегопад, некогда гордого графа, в темной одежде кающегося грешника, в потрепанной старой шапке, вывезли, дрожащего, из замка на «никудышнем муле» и доставили на холм святого Томаса, курган примерно в миле от замка; его заставили проехать сквозь орущую толпу, откуда в него летели камни, отбросы и комья снега. На месте казни ему велели стать на колени лицом к Шотландии, откуда он столь предательски ожидал помощи. Затем ему грубо, «двумя или тремя ударами», отрубили голову, показали ее королю, а позже погребли вместе с телом в приорате святого Иоанна в Понтефракте.{741}
Итак, Ланкастер умер, и теперь Эдуард мог править свободно, не имея противодействия. Месть его сторонникам казненного графа была беспрецедентно кровавой. Одним махом он избавился от всех своих врагов. В день казни Ланкастера, 22 марта, в разных местах были казнены двадцать четыре человека; на следующий еще шестерых протянули на воловьих шкурах и повесили в Йорке. Других выслеживали и убивали на месте. Тела убитых разрезали на четыре части и выставляли в общественных местах на обозрение по всей стране в течение двух лет.{742} Бэдлсмира нашли 14 апреля — он прятался в доме своего племянника, епископа Бергерша в Стоу-Парке, — повесили и обезглавили в Кентербери.{743} Гнев короля обрушился даже на беглую жену Ланкастера, Элис де Ласи, и ее престарелую мать, вдовствующую графиню Линкольн — обеих заключили в тюрьму.{744} В общей сложности казням, строгому заключению или изгнанию подверглось 118 человек, среди них много баронов и рыцарей. Еще большее число пострадало от тяжелейших штрафов.