Страница 68 из 142
Промышленный подъем второй половины 30-х гг. практически полностью определялся потребностями милитаризации. Но реваншистские задачи лишь формально способствовали ускоренному экономическому развитию. На практике же они искажали структуру венгерской экономики.
Уже к началу 1935 г. очередной хортистский премьер-министр Дьюла Гёмбёш разработал план превращения Венгрии в корпоративное государство, в общих чертах напоминающее модель Муссолини. Бетлен подверг эту идею жесткой критике. Постепенно перестал доверять Гёмбёшу и сам Хорти.
Тем не менее деструктивные изменения шли, и с 1938 г. Венгрия стала напрямую копировать этатистский вариант германского промышленного развития. Был принят пятилетний план создания новых промышленных отраслей и модернизации транспорта. Точно по такому пути же двигались в это время нацисты.
Помимо методов все усиливающегося госрегулирования венгерской экономики большое значение имело и регулирование частномонополистическое. В 1938 г. семь крупнейших банков контролировали 60% промышленности страны.
Более того, существовала еще и своеобразная венгерская специфика. В стране, где небольшая группа представителей высшей аристократии контролировала всё и вся чисто авторитарными методами, сформировалась теснейшая личная уния политических лидеров и членов их семей с банкирами, управлявшими промышленностью. Фактически вся экономика страны через механизм банковского господства была поставлена под контроль регента и близких к нему лиц.
Миклош — старший сын самого адмирала — входил в советы директоров более чем десяти банков и промышленных предприятий. Аналогичным образом участвовали в работе экономики зять Хорти граф Дьюла Кароли и тесть другого сына регента — Иштвана. Примерно так же было поставлено дело в остальных семьях лидеров венгерской аристократии, например в семье графов Каллаи.
В то же время Венгрия под давлением Гитлера стала вводить значительные ограничения на участие евреев в жизни страны. Уже в конце 30-х гг. они лишались как собственности, так и возможности работать по своей специальности. А во время войны немцы в массовом порядке направляли венгерских евреев в лагеря смерти. Впрочем, когда дело дошло непосредственно до жителей Будапешта, Хорти лично остановил депортацию и спас тем самым 200 тысяч жизней.
Поначалу от своего участия во Второй мировой войне Венгрия выиграла. С соизволения Гитлера она смогла вернуть некоторые утраченные ранее земли. Но расплачиваться за это регенту Хорти пришлось десятками тысяч погибших на фронте солдат. А в конечном счете — поражением и советской оккупацией.
Погиб на фронте и сын адмирала, военный летчик Иштван Хорти, намеченный уже было регентом себе в преемники. Личная трагедия отца нации смешалась с трагедией всей Венгрии. Из этого надо было искать какой-то выход.
Адмирал попытался пойти на сближение с западными державами. В ответ на это Гитлер фактически оккупировал Венгрию. Регент формально оставался еще в течение некоторого времени правителем, но на самом деле это уже был конец хортизма. Отчаянная попытка договориться с Москвой и выйти из войны была подавлена немцами. К тому времени когда советские войска взяли штурмом Будапешт, старый, бессильный адмирал уже находился под арестом эсесовцев.
Во второй половине 1945 г. он несколько месяцев томился в плену у американцев, но затем был отпущен на свободу. Конец жизни бывший регент провел в Португалии. Умер в 1957 г. А в 1993 г. адмирал Хорти был перезахоронен на родине.
Судьба графа Бетлена оказалась еще более печальной. Судя по всему, он в 1945 г. попал в плен к советским войскам, был вывезен в Москву и вскоре погиб.
ВЛАДИСЛАВ ГРАБСКИЙ И ЮЗЕФ ПИЛСУДСКИЙ.
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ГОСУДАРСТВА
Первая мировая война завершилась 11 ноября 1918 г. Помимо всего прочего это означало воссоздание древнего Польского государства на территориях, которые долгое время были разделены между тремя империями — Российской, Германской и Австро-Венгерской. Полякам предстояло теперь по сути дела «склеивать» свою экономику из весьма разнородных кусков, не имея при этом под рукой даже приличного «клея». У нового государства не имелось ни административного опыта, ни правительственного аппарата, ни финансовых ресурсов. Пожалуй, попытка польской стабилизации оказывалась делом даже более сложным, чем одновременно проходившие стабилизации в Германии, Австрии и Венгрии.
Денег нет. Все ушло на фронт
Поначалу, естественно, на территории нового Польского государства царил полный развал. В 1919 г. министр финансов попытался, правда, осуществить первую попытку стабилизации польской марки, создав долларовый фонд для проведения валютных интервенций, но весной 1920 г. все собранные деньги ушли на войну с большевиками. Поляки предполагали создать огромную федерацию, включающую в себя украинцев, литовцев и белорусов, а большевики мечтали о мировой революции, которая, естественно, могла прийти из России в Европу лишь через польские земли. В итоге вышло так, что старая австро-венгерская практика, в соответствии с которой война никогда не давала осуществить финансовую стабилизацию, сразу прижилась на польской почве.
Не только бюджет, но и вся национальная экономика оказались построены по мобилизационному принципу, который сформировался в Европе еще во время Первой мировой войны, а теперь был перенят новым государством для решения своего спора с соседом. В течение всего 1919 г. и на протяжении большей части 1920 г. в Польше широко практиковались субсидирование экономики, контроль за ценами и за валютными операциями, за распределением товаров. Импорт и экспорт осуществлялись только посредством получения государственных лицензий.
Лишь в октябре 1920 г. был заключен мир, но и после этого на протяжении нескольких лет не удавалось обеспечить финансовой стабилизации по причине бесконечной правительственной чехарды и значительного бремени военных расходов. Дополнительным фактором, обусловившим нестабильность сложившегося положения, стало отсутствие эффективно работающего бюрократического аппарата. Если Австрия, к примеру, страдала от избытка чиновников, то в Польше не имелось даже необходимого числа людей, способных организовать нормальное функционирование государственной машины.
В конце 1921 г. была осуществлена еще одна робкая попытка добиться макроэкономической стабильности. Министр финансов профессор Михальский разработал программу радикального сокращения расходов и увеличения налогов. Сейм принял ее, но внес многочисленные исправления, поскольку у депутатов имелись свои политические интересы. В итоге реализация программы не увенчалась успехом, дав некоторый результат лишь на короткое время. Затем нестабильность опять стала нарастать, и к лету 1923 г. произошло значительное падение польской марки, что оказалось связано, по всей видимости, с падением марки немецкой, т.к. Польша и Германия были крепко связаны в области торговли.
С внешней торговлей дела вообще обстояли из рук вон плохо. Российский рынок, на который ранее была ориентирована значительная часть восточно-польской экономики, практически перестал для нее существовать. Оставался, правда, Запад, но в этот период времени страна сильно пострадала от падения мировых цен на традиционные товары польского экспорта.
Вследствие накопления всех этих проблем государство прибегло к неумеренной денежной эмиссии, пытаясь свести концы с концами в бюджете. Возникла инфляция, которая достигла своего пика в 1923 г. и оказалась значительно более масштабной, чем даже в Австрии и Венгрии, хотя перед Польшей в отличие от этих государств не стоял вопрос о выплате репараций странам победительницам.