Страница 13 из 20
Всех же в колхоз загнали! Мы сразу же стали хуже жить… Как коммуну сделали колхозом, выделили нам корову и выселили из барака. Хорошо, что у меня дом свой в деревне оставался, было где жить нам с сыном. Сильно коммуна от колхоза отличалась. В коммуне мы работали на себя. А в колхозе - непонятно на кого. В коммуне председатель был из наших, деревенских. А в колхозе начальство всегда было из чужих.
- Вот и переизбрали бы председателя.
- Какое там! Тогда не переизбирали. Кого пришлют, тот и начальство! К нам прислали из Белоглазово. Он всё сгубил. И скотину, и людей заморил. Тогда много людей с голоду поумирало. Зайдешь, бывало, в наш бывший коммунаровский барак, а там целыми семьями люди лежат, помирают. Мы со вторым мужем не вытерпели. Уехали в 1935 г. На искитимский кирпичный завод подались. Живы, слава Богу, остались! Весь наш колхоз так и разбежался.
- Но ведь из колхоза уехать было нельзя. Паспортов-то не давали.
- Можно! Если завербуешься. Завербованным по справке давали паспорт на год. Тогда по деревням ездили вербовщики. Помню, что ни зарплату, ни жилье на новом месте они не обещали. Только работу. Но мы и этому были рады. Лишь бы вырваться. Три года в кабале мы по вербовке отработали. Тяжелая жизнь была!»
Попутно мы узнали о способе перекачки рабочей силы из деревни в дешевую рабочую силу, в города. Кстати, понятно, что себестоимость этого кирпича для будущих заводов и фабрик была очень низкой… Так что индустриализация проводилась не только с помощью сознательного пролетариата, но во многом за счет труда и горестей миллионов крестьян.
В этих двух примерах мы видели, что коммуну для совместной коллективной обработке земли ещё до сталинской коллективизации на добровольной основе создавали и зажиточные крестьяне - середняки(как в первом случае), так и бедные крестьяне(как во втором случае), и в обоих случаях эти образования по коллективному труду работали успешно, эффективно. Но тогда почему эти успешно работающие коллективные формы труда не устраивали Сталина? - Потому что у Сталина был другой замысел создания коллективных хозяйств. Коммуны были самостоятельными организациями и после уплаты налога, своими излишками, товарным зерном могли распоряжаться свободно: продавать на рынках или придержать для лучших времен. Получалось, что коммуны не были полностью подконтрольны власти, Сталину. Кроме того, после уплаты налогов коммунары по результатам года прибыль (дивиденды) делили между собой или использовали для расширения и модернизации своего хозяйства с целью получения для себя в будущем большей прибыли, а Сталин планировал получить от колхозов и совхозов для государства максимум прибыли, а колхозникам заплатить всего лишь зарплату, и то не деньгами, а в виде трудодней, которые отоваривались как в средние века при натуральном хозяйстве - произведенными продуктами. В дальнейшем нашем наблюдении за историей коллективизации вы (читатели) более ясно и четче поймете суть этой политики Сталина.
Причем в первые годы существования колхозов эта натуральная плата была столь минимальной, что не хватало для пропитания многодетных крестьянских семей, ибо «экономная» советская власть надеялась (да и вынуждала), что колхозники докормятся с оставшегося у них своего придомашнего хозяйства - огорода, мелкого скота и птицы, с которыми они работали во внерабочее время, с леса и реки. Даже при сдельной зарплате трудоднями в колхозах до войны колхознику трудно было получить «излишки» и трудно было вывезти их на городской рынок. Специально употребляю более походящее понятие «придомашнее хозяйство» вместо привычного - «приусадебное хозяйство», потому что «усадьбой» после коллективизации оставшееся «имение» колхозника и совхозника уже невозможно было называть. Понятие усадьба и приусадебное хозяйство можно применить к колхозникам и к совхозникам Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Прибалтийских советских республик, ибо на этих территориях коллективизация фактически происходила уже после войны и в существенно более мягкой форме, и разница между этими колхозниками и довоенными в России была большой. Поэтому-то с 1950-х вплоть до 1970-х зажиточный «средний» советский класс в лице чиновников и успешной интеллигенции ехал летом отдохнуть и набраться сил из Москвы, Ленинграда и других российских городов не только на черноморское побережье, но в больших количествах в красивые места этих районов, с оставшимся сравнительно богатым частным сектором в сельском хозяйстве, несмотря на то, что через эти районы прошла разрушительная война. А я, будучи деревенским мальчишкой, в свободное от работы время этим важным «господам» из далеких столиц, снимавших комнаты и дома, и приезжавшим нередко с прислугой, продавал собранную с утра землянику, чернику, бруснику, свежую и сушеную рыбу, грибы.
Стоит отметить, что осуществляя коллективизацию, Сталин сразу «убивал несколько зайцев»: во-первых, ставил полностью под контроль власти сельское хозяйство. Во-вторых осуществлял перекачку из деревни в города, в промышленность финансовые и рабочие ресурсы. В-третьих, загоняя в колхозы крестьян, он их социально уравнивал, уничтожал возмущавшее многих коммунистов и рабочих, неповское расслоение крестьянства и выросший среди крестьян подкласс зажиточных «мелкобуржуазных» крестьян. В-четвертых, Сталин, преследуя сугубо экономические и политические цели, и в самом деле в виде колхозов и совхозов невольно воссоздавал общинный способ труда.
Так же стоит отметить, что - хотя колхозы в отличие от совхозов считались не государственными, но это было полной формальной фикцией - реально они полностью были под контролем и управлением государства. При этом подчеркну один важный факт - в СССР после коллективизации получился парадокс: водитель трактора или автомобиля в селе классово - крестьянин, а такой же водитель трактора или автомобиля в городе - пролетарий, рабочий. Советские идеологи этот парадокс комично объясняли, что в деревне этот водитель называется «крестьянином», - потому что у него перед домом есть грядка лука и редиса размером в 5 шагов. А во всех городах СССР широким опоясывающим город кольцом жили в частных домах рабочие и служащие, у которых также у дома были и овощные грядки и росли плодовые деревья…
Кроме того, колхозы и совхозы по организации труда были похожи на заводы или заводские цеха. Если до коллективизации крестьянин в своём труде был универсален: и был землепашцем(пахал, сеял, сажал, косил и т.д.) и скотоводом (разводил скот, занимался селекцией, выпасал и т.д.), то после коллективизации в коллективных хозяйствах была применена важная для повышения производительности труда специализация труда - только доярка, только тракторист, только водитель, только зоотехник, только агроном, бригада овощеводов, бригада скотников и т.п., каждый делал своё дело, а все вместе общий продукт - зерно, мясо и т.д. То есть фактически был своеобразно применен фордовский принцип конвейерного производства.
Сталин, решая проблему эффективности сельского хозяйства и реформируя его, проводя коллективизацию - фактически переводил сельских тружеников из класса крестьян в класс сельхозрабочих, что неизбежно должно было сопровождаться болезненной ломкой многовекового менталитета крестьян, их мировоззрения и привычек, и закономерно - что это неизбежно вызывало их сопротивление. После окончания проекта коллективизации, с 1934 года в СССР фактически было два класса: интеллигенция различного вида и рабочие двух видов в зависимости от места жительства: городские и сельские, или - городской пролетариат и сельский пролетариат. Минусы этого принудительного классового перехода рассмотрим в этой книге в последующих главах.
А в СССР идеологами и политиками в «классификации» населения на три класса вплоть до «перестройки» и окончания существования колхозов и совхозов была допущена грубая ошибка. Об этом ещё в 1977 году, будучи учеником 10-го класса, я написал довольно большую статью «Ошибки в классовой теории» и отослал её в 1978 году в журнал «Вопросы истории». Редакция журнала эту статью не опубликовала, и прислала мне ответ с объяснением: «…потому что ваши взгляды не соответствуют марксизму-ленинизму». Этот ответ хранится у меня до сих пор. Кстати в этой же статье я утверждал, что интеллигенция в различных аспектах должна позиционироваться выше рабочего класса, а не наоборот, и её труд также должен вознаграждаться иначе и намного выше, чтобы у неё был стимул творить, и чтобы она была конкурентной западной интеллигенции, а не вынуждена была подрабатывать одновременно на нескольких работах… - это вопрос не только эффективности творческого труда, но и благополучия и безопасности страны.