Реабилитация

В этот момент сияние рун на балахоне мага затухает, и скелет некроманта взлетает над камнями стены, балахон на нем развевается будто от сильного ветра. Нежить поворачивает в мою сторону оскаленный череп, тьма пустых глазниц заглядывает в саму душу. Интересно, что она там искала? И тут я решаю, что так жить, в общем то, нельзя. И даже не взглянув вниз, заваливаюсь на спину. Переваливаясь через парапет, успевая заметить, как тонкая нить цвета кровеносного сосуда оплетает ногу.

Мне повезло, замок оказался окружен достаточно глубоким, полным затхлой воды, рвом. Придя в сознание, и едва не захлебнувшись, выныриваю на поверхность. С огромным трудом добравшись до края рва, взбираюсь по поросшему колючим кустарником валу. Удивляюсь тому, что ни кто не делает попыток всадить мне в спину стрелу, ползу в сторону от замка. Проходит минута, другая, третья. Ни криков, ни погони, ни звука. Наконец замечаю, что ползу не один. Уцепившись за левую ногу венами – щупальцами, за мной на привязи тащиться многострадальная голова барона, впрочем, не делая попытки напасть.

Тут силы окончательно оставляют меня, и я падаю, уткнувшись носом в жухлую траву.

Отступление 1

Где–то в реальном мире

– Здравствуйте, Михал Евгеньевич!

– Здравствуйте, Виктор Иванович. Проходите, располагайтесь. Чай, кофе?

– Чай, если можно.

– Оленька! Принеси нам чайник пуэра и чего–нибудь легкого перекусить.

– О, я смотрю, вы в курсе моих предпочтений?

– В тот момент, когда я не буду знать, какой чай любит наш стратегический партнер, я понижу зарплату начальнику своей СБ. – Арсентьев улыбнулся. – У Вас просмотрели переданные мною документы?

– Про моего внезапно воскресшего прапрадеда? Да, изучил. Жаль, что не было возможности пообщаться с ним лично.

– Таковы правила корпорации, вы же понимаете. Общение с родственниками возможно только через пол года реабилитации.

– Так зачем же вы меня пригласили на встречу? Всплыла какая–нибудь древняя семейная тайна? Зарытый в семенном склепе клад?

В комнату вошла девушка с подносами и расставила их на журнальный столик перед сидящими в кресле мужчинами. Арсентьев разлил чай по небольшим глиняным чашкам, добавив в свою немного сливок.

– Практически. Вам известна рекламная политика компании?

– Какая именно её часть?

– Та, что касается рекламных роликов и видео из игры. А так же специальных акций, таких как "Опасная дорога". Ваш прадед стал кандидатом на участие в данной акции и нам необходимо решение от ближайшего родственника. Обычно, в таких случаях решение принимается корпорацией самостоятельно, так как до окончания периода реабилитации "оживляемые" не могут подписывать юридические документы и распоряжаться имуществом. Но если есть прямые потомки, то управляющими финансами и юридическими представителями являются они. В данном случае прибыли для Вашего прадеда будут весьма существенными, и мы обратились к Вам, для принятия решений.

– Поясните, о чем идет речь? Что такого успел натворить мой прадед за сутки после оживлений, что Вам приходится вызывать меня, и спрашивать, что делать мне с его заработанными деньгами?

– Давайте я Вам продемонстрирую его первые часы в игре. Сразу скажу, что он выбрал очень редкое и необычно сочетание расы и класса. В данный момент времени активных аккаунтов с таким сочетанием всего десять тысяч. А с учетом личных бонусов набирается всего два десятка.

– На пять миллиардов пользователей в игре?

– Да, на пять миллиардов пользователей в игре. Так же он попал в достаточно редкую скриптовую ситуацию. Конкретно этому скрипту около пятидесяти лет. Сколько поверх него легло патчей и дополнений, можете прикинуть сами. Ситуация стала для новичка практически безнадежной. Хотя, игровой ИскИн привел два возможных варианта решения данной ситуации. Посмотрите для начала видео, и можно я расскажу что дальше.

– Я закурю?

– Да, минуту, сейчас достану пепельницу.

Арсентьев взял с подоконника кусок обработанного в форме чаши обсидиана и поставил его перед своим гостем. Затем мысленной командой активировал галопанель и кабинет погрузился во тьму.

Через десять минут свет снова загорелся. На пепельнице тлела забытая сигарета. Мужчины молчали.

– И какой вариант предлагал Вам мега мозг для прохождения данной ситуации?

– Ну, по идее было несколько вариантов договориться с бароном и магом. Еще он мог сбежать до приезда в замок.

– И мой прадед...

– И Ваш прадед...

Кабинет сотряс гогот.

– Да, а еще я не верил в те истории, которые рассказывала про него мой дед. Теперь мне кажется, он умалчивал самые невероятные моменты. Придется вводить прадедушку в свет директоров. Хотя очень стран называть дедушкой пацана, который младше моих внуков.

– Вы так уверены, что он сможет стать богом в игре?

– Михал Евгеньевич, поверьте моему опыту. Такой человек, как он, а в людях я очень хорошо разбираюсь, сбежит из Вашей виртуальной реальности даже если ему придется для этого стать вирусом и внедриться в черепушку какого–нибудь игрока. Михал Евгеньевич, дорогой, с Вами все в порядке? Вы чего так побледнели? Ольга! Вызывайте скорую, тут похоже сердечный приступ!

Глава 5

В себя прихожу от резкой боли в правой ноге. Открывшаяся картина поражает своим сюрреализмом. У меня на животе, удобно устроившись на ошметке шеи, лежит голова, принадлежавшая очень плохому человеку. Несколько тонких щупалец оплетают правую ногу. Еще одно обвилось вокруг дрека болта, торчащем из колена. В этот момент щупальце начало двигаться, расшатывая болт, и рывком вытащило его из раны, в которую тут же нырнуло несколько других кровавых отростков. Голова поднесла окровавленную стрелу к жуткому рту, и утробно урча, облизало её. Сознание, видимо решив, что на сегодня впечатлений хватит, снова погасло.

В очередной раз в себя я пришел глубокой ночью. Тело, к моему глубочайшему удивлению, не болело. Но слабость была такой, что передвигаться я мог только на четвереньках. К моей радости, сюрреалистической ожившей головы рядом не было, и в душе поселилась надежда, что она мне привиделась.

Очень хотелось пить и есть. Настолько сильно, что даже промелькнула мысль вернуться к замку и напиться из рва. Но, при здравом размышлении, жить хотелось еще сильнее. Что–то мне подсказывало, что ничего хорошего, после того как убитый мною некромант стал личем, или как там называется эта нежить, там произойти не могло. Об этом говорит хотя бы тот факт, что после моего спешного бегства из замка не донеслось ни звука. Да и сам силуэт замка, черной громадой заслоняя горизонт, не сверкнул ни единым огнем. Я продолжил ползти в сторону леса. Через часа полтора я, наконец, без сил прислонился к стволу развесистого дуба и огляделся. Тут раздался слабый шорох, и передо мной возникла давешняя голова. Она изменилась. Из укоротившегося обрубка шеи торчало восемь паучих лапок, коса, изогнувшись на манер скорпионьего хвоста , сверкала четырехгранным острием арбалетного болта. В зубах кошмарик сжимал длинную, метра полтора, змею. Её он и положил рядом с моей ногой, заурчав и облизнувшись раздвоенным языком. Как вернусь в реальный мир, найду дизайнера, что придумал этот сюр, сломаю ему для профилактики пальцы не левой руке, потом на правой руке, потом... а потом заберу у него чудо траву. Признаться честно, тоже так хочу. Голова нетерпеливо махнула косой, и преданно заглянула мне в глаза, улыбнувшись. На человека неподготовленного два ряда зубов, зеленое пламя глаз, местами треснувшая кожа, через которую видно мышцы, длинный, достающий до глаз змеиный язык и паучие лапы из обрубка шеи, могли произвести впечатление, похлеще лоботомии. А я смотрел на это чудовище, и не мог в себе найти ни отвращения, ни страха, ни брезгливости. Видимо последние события что–то окончательно во мне сломали. Безумный мир, нарисованный безумным художником. Страшная жестокость, ставшая обыденностью, боль, смерть, упоение схваткой. И красота, дикая, ни с чем несравнимая красота бездонного звездного неба, по которому, движется огромный, окруженный кольцом метеоритов шар местной луны. Браво, маэстро, создатель этого мира смог воплотить достойное посмертие своим предкам и потомкам. Только рай это или ад? И кто они, исконные жители этого мира? Неписи, безмолные тени, живые декорации? Только вот не вериться мне. Боялись то они по–настоящему, и страдали они по–настоящему. И умирали они тоже по настоящему. Я ведь чувствовал. Чувствовал страх крестьян, ярость воинов. Чувствовал боль умирающих, ощущал краем сознания их посмертные чувства. Не всегда человек испытывает ярость, боль и ужас, умирая. Некоторые, поняв что пути назад не будет, вспоминают что–то светлое из жизни. Создатели этого мира не просто создатели. Они творцы. Я верю в этот мир. До конца верю. И попробую сделать его лучше, как пробовал сделать лучше мир, где меня убили. Даже там у меня что то вышло. А здесь... здесь можно стать Богом.