Страница 2 из 93
Он смотрел на Наразен, и его лицо казалось очень бледным. В руках он держал голубую розу: об этом цветке часто говорили, но редко кому доводилось его видеть. Иссак протянул розу Наразен и, когда королева отвергла подарок, сказал:
— Если ты предпочитаешь сапфиры, пусть будет так.
Наразен едва не онемела от удивления, но все же у нее хватило сил произнести:
— Видно, ты и в самом деле опытный колдун. И что же, следующим номером в твоей программе буду я?
— Если ты уступишь моей любви…
Королева внимательно рассматривала бледное лицо Иссака и руку, в которой дрожал стебель розы.
— Я не сплю с мужчинами, — возразила Наразен.
— Сегодня ночью это случится.
— Возможно, — пробормотала королева. — Выпей со мной, и мы обсудим это.
Иссак не остановил Наразен, когда она подошла к шкафчику с винами. Королева налила своему гостю крепкого напитка, а сама ограничилась безобидным финиковым шербетом.
— А теперь, — продолжала Наразен, наблюдая, как чародей медленно пьет вино, — ответь мне на один вопрос. Ты — могущественный колдун, хотя прежде, чем использовать свое искусство, ты пытаешься ухаживать за мной. Ты говоришь о страсти, но при этом бледен, как человек, охваченный страхом или печалью. Ты добиваешься меня при помощи подарков, хотя грозишься взять силой. Почему?
Иссак глотнул из кубка, и к его бледному лицу прилила кровь.
— Я отвечу тебе, прекрасная Наразен, — сказал он. — Как ты знаешь, я волшебник и в свое время имел дело с демонами, в особенности с дринами, безобразными карликами из Нижнего Мира. Я хотел стать еще могущественнее, и дрины привели меня в дом искусного мага, намного старше и коварнее меня, сказав, что я смогу многому научиться у него. Но, как оказалось, дрины ценили этого негодяя за его жестокость. Этот колдун заключил со мной сделку, в виде платы за обучение я должен был каждую ночь спать с ним. Тогда я был молод и глуп, но мечтал стать мудрым и могущественным. Мне казалось, что плотские удовольствия, даже извращенные, — ничто по сравнению со знаниями, которые я получу. Поэтому, несмотря на то, что мой учитель был грязен, стар и груб, я согласился. Ну, а потом каждую ночь мне приходилось терпеть его. Целый месяц я был его учеником днем и его любовником с наступлением темноты. Мне казалось, что это слишком высокая плата за обучение, но я не знал истинной цены. Каждую ночь вместе с его семенем распутство и грех проникали в меня, в мою плоть и душу. И каждый раз, когда это происходило, колдун терял год жизни. Чтобы возместить себе потерянное время, он сверх всего забрал у меня за каждый день обучения год моей жизни. Такой оказалась природа его заклятий, и, когда я, не в силах более терпеть, собрался уйти, он сказал: «Ты уходишь от меня, Иссак, магом, познавшим большую часть моего искусства. Правда, есть еще один дар, которым я наградил тебя. Хотя в тебе остались пыл и сила молодости, я наделил тебя всеми своими пороками и страстями. Время от времени ты будешь совершать поступки, от которых я получал наслаждение: ты станешь насиловать девушек и грабить мужчин. Однако не огорчайся понапрасну, тебе не придется долго мучиться. За этот месяц ты прибавил к моей жизни тридцать лет, и только три года жизни осталось тебе. Не сомневайся, ты весело проведешь оставшееся время». И я, — продолжал Иссак, выпустив из пальцев недопитый кубок, — стал таким, как и обещал мерзкий старик. Когда я увидел тебя, вся сила страшного наследства увлекла меня сюда. Голубая роза — единственное, что осталось от моей прежней души.
Потом Иссак уронил голову на руки и разрыдался, как ребенок.
— Ты должен противостоять этому колдовству, — объявила Наразен.
— Я пытался, — вздохнул Иссак, — но это сильнее меня.
— Ну, не плачь, — попыталась утешить его королева.
В ее душе презрение смешалось с жалостью, и, позабыв об опасности, Наразен подошла и по-братски положила руку на плечо колдуна. Слишком поздно она заметила, что слезы Иссака уже высохли. В тот же миг чародей схватил ее.
Наразен была сильной и гибкой, но Иссак обладал невероятной силой. Он повалил красавицу на пол. Лицо его налилось кровью, раскраснелось, как у пьяницы или сумасшедшего, а из глазниц чародея на Наразен смотрели глаза другого человека, чужого и страшного.
Одной железной рукой колдун держал королеву, другой разорвал ее платье, словно оно было бумажным. Иссак дышал тяжело и часто, как собака, и слюна его капала ей на грудь.
Но Наразен вовсе не была наивной девушкой, какой пыталась казаться, и потому, разливая напитки, припрятала в рукаве маленький острый нож, который держала в шкафчике для вин, обычно этим ножом открывали бутылки. Когда колдун навалился на королеву, стараясь овладеть ею, Наразен перестала сопротивляться и расслабилась.
— Такой ты мне даже нравишься, — прошептала она, — не хнычущий, а властный. Давай же возьми меня, мой дорогой. Отпусти мои руки, и я сама помогу тебе.
Однако Иссак освободил только левую руку королевы, крепко держа правую. Тогда Наразен начала ласкать и целовать насильника, и он, от удивления забыв об осторожности, отпустил ее. Королева осторожно вытащила припрятанный в рукаве нож и ударила колдуна в ухо.
Завопив от страшной боли, Иссак упал возле Наразен, но теперь в душе королевы не осталось и тени сострадания. Подбежав к стене, она схватила одно из копий и вонзила его прямо в сердце чародея с такой силой, что острие насквозь пробило тело и вонзилось в пол.
Иссак умер не сразу. Прежде с ним произошла отвратительная перемена. Тело его ссохлось и покрылось трупными пятнами. Плоть разлагалась на глазах. Она растаяла, словно кусок льда на солнце. Теперь королева увидела подлинный облик колдуна, то, во что превратил его учитель. Только хитрые заклинания, которым выучился Иссак, позволяли ему сохранять иллюзию молодости и красоты. Теперь он выглядел отвратительно. Внешний вид Иссака соответствовал черной душе колдуна. Но, словно не чувствуя боли, Иссак ухмыльнулся и прокричал Наразен:
— Вот и истекли три года, отпущенных мне моим учителем. Я умру на полу твоего дворца… Ты безжалостно исполнила приговор. А теперь я расскажу тебе о твоей судьбе, Наразен из Мерха. Мне еще хватит сил наложить на тебя заклятие, и ты не сумеешь заставить меня замолчать. Ты предпочитаешь не спать с мужчинами, так пусть то, что могло бы доставить тебе величайшее наслаждение, принесет страшные муки… За год в землях Мерха произойдет много событий. Сначала подуют ураганные ветры и принесут в Мерх три засухи, которых люди боятся больше всего: высохнет вода в реках, пропадет молоко у всех домашних животных и, наконец, иссякнет плодородие женского чрева. Богатая страна превратится в бесплодную пустыню, реки станут грязными, желтая пыль осядет на губах и ресницах людей, и не родится ни один ребенок, ни один зверь. Земля станет бесплодной, как чрево королевы. Голод и Мор будут разгуливать по улицам, играя с людьми как кошки с мышками. Люди будут вопить, видя жуткие знамения; они станут взывать к богам, умоляя облегчить их участь, избавить от бед, сказать, когда же, наконец, придет конец всем несчастьям. И тогда оракул скажет им: «Мерх будет как Наразен. Когда прекрасная Наразен родит ребенка, тогда и ее страна возродится. Когда Наразен принесет дитя, тогда к земле вернется плодородие». И они, о королева, придут и станут стучать в дворцовые ворота и требовать, чтобы ты спала с мужчинами. И тогда, несмотря на унижения, стыд и отвращение, ты, королева, будешь спать со всеми мужчинами, будь то принц, нищий, свинопас или бродяга. Каждый будет входить в твою дверь и выходить, не оставив в тебе плода. И единственной причиной этих бед станешь ты сама. Ты уподобишься скорпиону, жалящему себя же и умирающему от собственного яда. Твое бунтующее чрево никогда не воскреснет. Никогда от семени живого мужчины не принесешь ты плода, и твое королевство погибнет. Мерх будет как Наразен. Если твой народ не убьет тебя, ты вечно будешь скитаться по земле… Когда же ты останешься совсем одна, вспомни об Иссаке.