Страница 20 из 65
Бирюзовые глаза Кристофф повернулись ко мне, взгляд был преисполненный презрением настолько сильным, что это ужалило меня.
– Твои люди безжалостно, без предупреждения убивают моих, проводя самые непристойные ритуалы, которые можно вообразить, и ты называешь меня злобным?
Я вцепилась в ремень безопасности, выдергивая его прочь, когда рывком открыла дверь, в отчаянной попытке побега от угрожающего Кристоффа.
Он прорычал что-то и прыгнул за мной, прихлопывая меня к каменной стене здания. Мы были с теневой стороны, солнце еще не согрело камень, но не это было причиной, из-за которой я задрожала у холодной стены.
– Братство очищает людей… – начала говорить я, выхватывая из памяти то, что Анники сказала мне раньше вечером.
– Очищает? – Он выплюнул это слово, как будто оно было ядовитым, склонился ближе ко мне, так близко, что я могла почувствовать тепло его тела, но в его глазах были гнев и отвращение, которые оставили меня парализованной от страха. – Ты знаешь, как ваши драгоценные жнецы очистили Анжелику? Они начали с распятия на кресте, выпустив из нее почти всю кровь, заставляя ее мучиться от боли и почти невыносимого голода. После этого они призвали их очищающий свет. Ты знаешь, что это такое, Зоря?
Я покачала головой, слезы затуманили мое зрение.
– Совершенное жертвоприношение. Они привыкли просто сжигать людей у столба, но теперь используют какой-то вид электричества, выжигая тело изнутри.
Мой желудок перевернулся от ужасающего видения, поднявшегося в моем уме. Я закрыла глаза, слезы прожигали дорожки вниз по моим щекам.
– Впрочем, они не сожгли ее до смерти. Это было бы слишком легкой смертью для нее. Обряд очищения был завершен обезглавливанием… медленным, потребовавшим нескольких ударов, пока спинной мозг, наконец, не разорвался.
Я отпихнула его в сторону, метнувшись к маленькому чахлому кустарнику, и упала на колени с желанием поблевать, но мой желудок слишком восстал, чтобы сделать даже это.
– Они оставили ее голову рядом с телом, так, чтобы я мог увидеть выражение ее лица, – сказал он позади меня. – Они хотели, чтобы я знал о муках, которые она перенесла, прежде чем умереть. Это люди, которых ты представляешь, Пия. И ты удивляешься, что я охочусь на них.
– Если это правда, я ни в малейшей степени не виню тебя, – начала говорить я, но прежде чем я смогла закончить, он вздернул меня на ноги.
– Еслиэто правда? – Его разъяренный взор обшаривал мое лицо. – Ты сомневаешься во мне?
– Я не знаю, что думать, – завопила я, слишком переполненная сумбуром в попытке разобраться во всех этих вещах. – Я не думаю, что ты лжешь, нет. Я узнаю горе, когда вижу его. Но Анники не того сорта человек. По крайней мере, я не думаю, что она была такой – она казалась сострадательной, как если бы в самом деле заботилась о людях.
– О людях, не о Темных.
Я открыла рот, чтобы оспорить это утверждение, но не знала что сказать.
– Это не имеет значения, – сказал он, выражение его лица стало жестче, когда он обернул руку вокруг моей и отбуксировал меня к фасаду здания. – Верь тому, чему хочешь. Я собираюсь гарантировать что ты, по крайней мере, не позволишь жнецам убить еще больше моих людей.
– О, милый Боженька, ты собираешься убить меня! – Заорала я, паникуя, когда он рывком открыл деревянную дверь и затащил меня внутрь здания.
– Если бы я хотел сделать это, то сломал бы тебе шею прошлым вечером. Помолчи, женщина! – Завопил он, пугая меня до молчания, последние отголоски моего визга постепенно угасли. – Священник здесь не должен говорить по-английски, так что будет бесполезно просить у него помощи.
– Священник! – Пронзительно вскрикнула я, вцепляясь в его руку в попытке освободиться. Все мое тело было пронизано страхом и пониманием, что я буду убита вампиром. – Для соборования[23]?
Маленький сморщенный человек, шаркая, вышел вперед из мрака, и я поняла, наконец, что была в крошечной церквушке. По какой-то причине это напугало меня еще больше. Что если у вампиров был где-то их собственный ужасающий культ для проведения их темных делишек?
– То, что я собираюсь сделать, гораздо, гораздо хуже смерти, – сказал Кристофф, притягивая меня так близко, что я смогла увидеть крошечные черные линии, что разбегались от его зрачка. Вдруг он улыбнулся, но это была нехорошая улыбка, совсем нехорошая. Это была того сорта улыбка, которой пантера награждает особенно сочно выглядящего кролика, прямо перед тем как напасть. – Мы собираемся пожениться, Зоря.
Я думала, мои глаза собираются выпасть из глазниц.
– Ты не собираешься меня убивать?
Его улыбка стала шире.
– Нет.
Я осела от облегчения, пока его следующие слова не ударили в меня.
– Но ты пожалеешь, что не умерла, до того, как я закончу с тобой.
Глава 6
– Подпиши.
– Нет. Я не собираюсь этого делать.
Рука Кристоффа напряглась вокруг моего горла.
– Подпиши это, или я сломаю тебе шею.
Нелегко было сглотнуть, когда он вот так наполовину пережал мое горло, но я наконец справилась с этим.
– Слушай, я не знаю, почему ты хочешь жениться на мне…
– Я скорее захотел бы жениться на гадюке, – прервал он. – Алек согласился сделать это, но так как он удобно исчез прошлой ночью, когда я отправился договориться о лицензии[24], я приношу себя в жертву взамен.
Я слегка ощетинилась при слове «жертва».
– Ладно, ты тоже не особо нравишься мне! Алек намного, намного лучше тебя. Он постоянно улыбается.
– Подпиши эти проклятые штуковины, так чтобы мы могли убраться отсюда. – Зарычал Кристофф, указывая на две копии брачного свидетельства, которые он получил.
Я обнаружила, что он сказал правду о престарелом священнослужителе. Мало того, что он был глух ко всем мольбам спасти меня, но и исполнил то, что, как у меня возникло ужасное подозрение, было брачной церемонией, в то время пока я пыталась урезонить ненормального мужчину рядом со мной.
– Это нелепо. Сейчас 2008. Ты не можешь принудить кого-то выйти замуж против воли. Есть законы.
– Но еще есть взятки, и так как я провел ночь, добывая правильные документы и упрашивая моего старого друга здесь провести официальную церемонию, это будет абсолютно законно и обязательно. Как только ты подпишешь.
– Но мы в Исландии! Я не гражданка. Несомненно, не может быть законным для неграждан пожениться без тонны канцелярской работы. И разве я не должна присутствовать при получении лицензии? Несомненно, должна!
– Имеются способы сделать это возможным, – мрачно сказал он. – Подпиши чертовы штуковины.
– Нет, – сказала я, складывая руки. – И ты не сможешь заставить меня. Убей меня, если хочешь, но я не подпишусь.
Кристофф прорычал что-то грубое, что я почла за лучшее проигнорировать, и выдернул небольшой голубой объект из своего кармана.
– Эй! Где ты заполучит его? – Я попыталась выхватить у него свой паспорт, но он держа его вне досягаемости, перелистывал страницы, пока не дошел до той, где была моя подпись.
– Твой драгоценный Алек дал мне его прошлой ночью, пока ты спала, – сказал он, хватая ручку и всовывая ее в мою руку. Прежде чем я смогла бросить ее, он дернул меня назад к своему телу, удерживая одной рукой, пока сверялся с паспортом.
– Прекрати это! – Завопила я, борясь, когда он принудил мою руку написать неряшливую версию моего имени. – Это незаконно! Ты не можешь этого сделать!
– Уже сделал, – огрызнулся он, вынуждая меня подписать второе свидетельство прежде, чем отпустить. Я отпрыгнула в сторону и потерла сдавленную руку.
– У тебя нет свидетелей Мистер Всезнайские Штаны, – указала я. – У тебя может быть есть тут приятель для проведения фальшивой церемонии, может и есть версия моей подписи, но не было никаких свидетелей церемонии, и я уверена, что даже в Исландии у тебя должны быть свидетели.
Кристофф сунул два пальца в рот и выдул пронзительный свист, который казался оглушительным в ограниченном пространстве маленькой церкви.