Страница 11 из 65
– На самом деле, нет, но если ты собираешься настоять на том, чтобы дать ей презумпцию невиновности, мы вполне могли бы быстренько покончить с этим, а затем доставить ее на совет.
– Совет? – Спросила я, хватаясь за спинки их сидений и подтягивая себя вперед. – Что за совет?
Лицо Кристоффа казалось было сделано из гранита, настолько оно было холодно, как и сопутствующий пристальный взгляд, брошенный им в мою сторону.
– Я думал, вы не разговариваете с нами.
– Я решила, что в интересах избежания международного конфликта, сохраню линию связи открытой. Что за совет?
– Моравский Совет, – сказал Алек, ударив по газам и посылая нас рывком по ухабистой улице, делая крутой U-образный разворот, направляясь назад в сердце городка. – Не волнуйтесь, Пия; если вы правда та, за кого себя выдаете, вам нечего опасаться Совета.
Я села обратно, хватаясь за ремень безопасности, не расположенная пристегиваться на всякий случай, надеясь скоро совершить побег.
– Просто из нездорового любопытства, что именно за Моравский Совет? И что произойдет, если я сказала неправду?
– Вы предстанете перед Советом, чтобы ответить за семьдесят три смерти, которые ваши люди учинили за последние три года, – ответил Кристофф глубоким лиричным голосом, пославшим дрожь восторга по моей спине, как будто он так явно не отталкивал меня и, по-видимому, не заблуждался, что я была кем-то плохим.
– Мои люди? – Спросила я, пробегая в уме по ближайшим членам своей семьи. – Они управляют яблоневым садом в восточном Вашингтоне. Не думаю, что они проводили какую-то массовую казнь, о, фу, годы и годы. Хотя с моим братом, вы никогда не сможете договориться. Он же Майкрософтовский яппи[13].
Мой юмор, каким бы он ни был саркастическим, не прошел мимо Алека. Он хихикнул и сверкнул мне быстрой ухмылкой в зеркале, прежде чем вернуть взгляд к дороге, когда мы приблизились к площади.
Кристофф фыркнул и отвернулся к окну.
Я полагала, что у Алека займет вечность найти место для парковки, но он решил проблему, просто припарковавшись бочком поперек тротуара.
– Этот книжный магазин? – Спросил он, указывая на конец улицы, где она сообщалась с полностью пешеходной площадью.
Я кивнула.
– Позвольте мне взглянуть на книги, – сказал Алек, открывая для меня дверь и предлагая руку, чтобы помочь выйти из машины.
Я была одновременно очарована жестом и довольна теплом в его глазах.
– Боюсь, у меня только одна из них. Я выронила другую, когда Маттиас припустил за мной.
– Маттиас? – Спросил Алек, изучая книгу, которую я протянула ему. Он пролистал страницы, но ничего не нашел.
– Ризничий, – проинформировал его Кристофф. Он вернул жесткий взор ко мне. – Почему, именно, вы сбежали от него?
Я на мгновение смутилась, когда Алек обернул мою руку вокруг своей, накрыв мои пальцы свободной рукой, когда вел вниз по улице. Это был удивительно сокровенный жест, тот, что подарил мне больше удовольствия, чем я хотела бы признать.
Часть меня, мстительная, злобная часть, которой, как я на самом деле любила притворяться, не существовало, хотела, чтобы Дениз в этот момент прошла мимо нас. Я не злорадствовала бы, не гордилась бы собой, я бы просто улыбнулась и позволила двум моим невероятно красивым конвоирам сопровождать меня.
К счастью для моего эго, она не присутствовала в толпе, которая теперь пульсировала и толкалась в той странной ритмичной манере большой группы скученных в небольшом пространстве людей, в которой они пытались танцевать. Музыка ударила в нас с силой кирпичной стены, пока мы не скользнули на задворки ряда зданий, выстроившихся по ту сторону площади, что бы я смогла заставить себя слышать сквозь шум.
– Не отвечаете? – Сказал Кристофф, останавливаясь у металлической двери, несшей облезлую табличку с названием магазина. Одна из его с шоколадным оттенком коричневых бровей поднялась в насмешливом удивлении. У меня был плохой импульс дернуть ее обратно вниз.
– Я не ухожу от вопроса, я просто не хотела мычать про это перед всеми, – с достоинством сказала я. – Я сбежала от него потому, что он просто ошибался, как и вы двое – он думал, что я была этой особой – Зорей, и хотел жениться на мне.
Алек извлек большой набор ключей и начал ковырять ими в двери.
Кристофф оглядел меня с ног до головы. Я вспыхнула в энный раз за эту ночь, и чтобы предупредить явный комментарий, быстро сказала:
– Вы можете прекратить смотреть на меня так, будто я большой толстый лжец[14], потому что я не такая.
Кристофф с минуту моргал от удивления; потом его лицо напряглось в знакомом подозрительном выражении.
По какой-то причине оказалось, что именно это разозлило меня больше, чем, если бы он явился и обвинил меня в попытке выбить его из колеи.
– Вы можете верить чему хотите, но это абсолютная правда. Леди… как ее звали… Кристьяна, упоминала, что Маттиас и я должны пожениться, так чтобы он мог умереть на моих руках или что-то вроде. Так что вы просто можете сразу стереть этот «вы-настолько-безумны-что-лаете» взгляд с вашего лица.
Алек позади меня начал хохотать. Глаза Кристоффа полыхнули гневом изнутри, и на одну ужасную секунду я подумала, что он собирается ударить меня. Но вместо этого он сделал два шага вперед, прижав меня к стенке магазина.
– Вы имеете хоть какое-то представление кто я, женщина?
– Я знаю, что не нравлюсь вам, и должна сказать, что это чувство взаимно, – сказала я ему, мой живот дрожал, но было ли это от страха или злости, я не была вполне уверена.
Кристофф обернул длинные пальцы одной руки вокруг моего горла, напрягая их в предостерегающем сжатии.
– Я могу убить вас прямо сейчас.
Страх взял верх над гневом, но я не собиралась позволить ему заметить это. Я стиснула ткань своей юбки обеими руками, удерживая себя, чтобы не вцепиться в его запястья.
– Если я та, кто вы сказали, то разрушила бы ваши намерения, – подчеркнула я, игнорируя факт, что мой голос дрожал. – А вы должны были бы объяснить мою смерть Братству.
Медленная улыбка изогнула самые уголки его рта, но, ни сделала ничего, чтобы растопить лед в его взоре.
– Думаю, я наслаждался бы этим.
Мои глаза расширились от очевидной угрозы в его голосе, но прежде чем я смогла запротестовать, Алек прервал.
– Прекрати пугать ее, Крис. Это никуда не годится.
Его пристальный взгляд продолжал сверлить меня еще несколько секунд, и я чувствовала, что тону в волнах гнева и враждебности, что едва ли не накатывали из него. Он прорычал что-то на выдохе и, выпустив меня, повернулся на каблуках и потопал вниз по переулку.
Я свалилась у стены, мои ноги чувствовали себя так, будто были сделаны из тофу[15]. Тотчас же Алек оказался сбоку от меня, поддерживая и всматриваясь обеспокоенным взглядом.
– Вы в порядке, Пия?
– Ага. Ваш друг слегка впечатлительный, не так ли? Думаю, что занятия по контролю над гневом могли бы ему пригодиться, – ответила я, растирая шею, всматриваясь в темный силуэт, исчезающий в тенях.
К моему удивлению Алек защитил своего приятеля.
– Он не любит жнецов.
– Жнецов? – Я перетянула свой взор обратно к нему. – Это то, как призраки все время называли меня. А кто они?
– Жнецы были когда-то Иларги. То есть, технически они все еще и есть, хотя разделились на два типа, солнечных и лунных жнецов. Прежде их называли Иларги, до того как они почти все были истреблены. Позднее… ладно, это долгая история.
– А, Братство Благословенного Света, – сказала я, кивая.
Алек глазел на меня несколько минут до того как ответить.
– Вы знаете Братство?
– Нет. В самом деле, нет. Я раньше сбежала от парочки таких, но это все.
Я думала, он собирается рассказать мне об организации, к которой принадлежали они с приятелем, но вместо этого он сменил предмет разговора.
– У Кристоффа была напарница. Не Возлюбленная, вы понимаете, но женщина, с которой он подумывал сочетаться браком. Анжелика и Кристофф были вместе много десятилетий. Она была первой убитой три года назад. Он не забыл ее смерть. Это все еще преследует его.