Страница 4 из 23
Арт пристально смотрел на ее отражение рядом со своим, его глаза вспыхнули черным, когда она сменила свою позу с раздраженной на знойную. Боже, она ненавидела это... но она собиралась наслаждаться этим. Что, черт возьми, было с ней не так?
Отойдя от Арта, она небрежно прислонилась к стене и поставила одну ногу за другой, балансируя на носке, когда они ждали лифта.
- Ты - дурак, если думаешь, что я позволю характеристике удержать меня на этой дрянной работе, - сказала она, не заботясь о том, что ее могут услышать другие. Они, вероятно, увлеченно обсуждали, где и как они будут сдирать с нее кожу.
Арт переместился с нарочной медлительностью, глаза были полностью черными. Он знал, что она его; и это было всего лишь прелюдией. Ее глаза закрылись, когда он поместил руку около ее головы, наклоняясь, чтобы прошептать ей в ухо.
- Мне нравится, когда ты доделываешь за меня дела. Собираешь мою слабость. Разбираешь мои... документы.
Он пах, как лист ясеня, туманно и сумрачно, его аромат уже достиг примитивной части ее мозга, и произошел щелчок. У нее перехватило дыхание, затем оно участилось. Она колебалась, чувствуя презрение к себе, так как знала, что она уйдет и вернется, как солнце. Она сделала глубокий вдох, неся в себе его аромат, перекрывающий ее неприязнь к нему и сулящий страстный экстаз, глуша ее желание мгновенно избежать его, горькое вожделение крови. Она знала, что делает. Она знала, что это доставит ей удовольствие. Иногда ей становилось интересно, почему это напрягает ее. Кистен не загонялся по данному поводу.
Позволив его ключам упасть на ковер рядом с ее пальто и клатчем, она обвила руками его шею и притянула к себе, давая приглашающий знак. Она выстраивала свои мысли, заглушая доводы разума, чтобы сохранить рассудок.
- Чего ты хочешь, изменить мою характеристику?
Она скорее ощутила, чем увидела, что он широко улыбается, когда она наклонилась вперед. Его мочка уха была теплой, когда она сжала ее губами, посасывая, с легким намеком на зубы. Он провел пальцами вдоль ее ключицы, чтобы положить руку ей на плечо, аккуратно просовывая пальцы под ее рубашку. Глаза закрылись от растущего жара, мышцы напряглись. Он выдохнул на нее, мягкое обещание привести ее жизнь к изысканной нужде, а затем жестко ее удовлетворить.
Лифт прозвенел, и двери, скользя, открылись, но ни один из них не шелохнулся. Арт глубоко дышал, когда двери закрылись, почти подсознательно рыча, от того, что он коснулся глубины ее души.
- Твоя работа с документами безупречна, - сказал он, его пальцы переместились, чтобы лечь ей на затылок.
Толчок кровавой страсти пронесся через нее. Не задумываясь, она дернула его вперед к себе, переплетаясь с ним, пока Арт не уперся спиной в стену, к которой она раньше прислонялась. Быстро дыша, она встретила его голодный взгляд. Она чувствовала, что ее челюсть напряглась, и знала, что ее глаза расширились. Почему она откладывала это? Это было великолепно. Что ее волновало, уважала ли она его? Уважал ли он ее? Хоть один из них уважал другого?
- И мои следственные навыки феноменальны, - сказала она, ставя длинную ногу между его ногами, цепляя его ногу и притягивая до тех пор, пока они не соприкоснулись бедрами. Адреналин мчался, обещая больше.
Арт улыбнулся, показывая его длинные клыки, которые дала ему смерть. Ее клыки были короче, чем у него, но они были больше, чем у обычных людей, и достаточно острые, чтобы делать свою работу. Немертвым вампирам они нравились. Она сравнивала это с любовью сексуального извращенца к детям.
- Верно, - сказал он, - но твои коммуникативные навыки отвратительны. - Он широко улыбнулся. - А точнее, у тебя их нет.
Айви низко, глубоко и честно хихикнула.
- Я делаю свою работу, Арти.
Вампир оттолкнулся от лифта, и вместе они нашли противоположную стену. Айви сжала челюсть, когда он попытался физически управлять ею, заставляя ее чувствовать, как будто это был животный инстинкт. Она откладывала это так долго, что это могло бы продлиться всю ночь, если бы она позволила.
- Я не о твоей работе, - сказал Арт, его пальцы прокладывали след, по которому он хотел, чтобы прошли его губы, но была строгая политика на счет кровопролития в башне. Она могла дразнить и флиртовать, сводить его с ума, позволять ему вести ее к краю, но никакой крови. До поры до времени.
- Я о том, как ты проводишь время, - продолжил он, и Айви вздрогнула, когда его губы коснулись ее шеи. Да поможет ей Бог, он нашел старый шрам. Пульс был быстрым, и она оттолкнула и развернула Арта так, что он оказался между ней и стеной. Он позволил ей сделать это.
- Я как раз провожу время. - Айви положила руку ему на плечо и пихнула его назад. Он ударился о стену, черные глаза вспыхнули из-под его черных локонов. - Что будет написано в моей характеристике, мистер Арти? - Она наклонилась к его шее, прихватывая губами кожу и потягивая ее. Глаза Айви закрылись, и поскольку ее собственная жажда крови пульсировала в ней, то она забыла, что они оба стояли в холле перед лифтом, глубоко под землей, среди гула вентиляторов и электрического освещения.
Арт чувствовал, что она знала, что вселяла в него, позволяла ему. Он был мертв достаточно долго, чтобы научиться сдерживаться, чтобы растянуть прелюдию до пределов.
- Ты споришь, не открываешься и отказываешься работать в команде, - сказал он, его голос был хриплым.
- О... - она надулась, достаточно сильно схватила его за волосы на затылке, чтобы причинить боль. - Я не плохая, мистер Арти. Я - хорошая маленькая девочка... когда меня должным образом мотивируют.
Ее голос переливался игриво и все же властно, и он низко ответил. Его жар поразил ее, и она разжала пальцы. Она нашла его предел.
Он двигался так быстро, что она скорее почувствовала, чем увидела его движение. Его рука резко накрыла ее руку, удерживая пальцы на черных локонах на его шее, заставляя ее зарыться в них снова.
- Твоя характеристика субъективна, - сказал он, его глаза прервали ее дыхание, которое как раз выровнялось. - И я решаю продвинешься ты или нет. Пискари сказал, что ты будешь стоящей охотницей и перетянешь меня повыше в иерархии О.В., пока сопротивляешься, но если ты сдашься, я получу работу получше и попробую тебя.
На этом Айви сделала паузу, ревность затопила ее. Арт был достаточно тщеславен, чтобы считать, что Пискари отдаст ему ее, а, по-правде, Пискари использовал Арта, чтобы управлять ей. Это был комплимент обратным способом, и она презирала себя за любовь к Пискари, тем более за жажду внимания и благосклонности мастера-вампира, она ненавидела себя за это.
- Я сдаюсь, - сказала она, ярость сплелась с ее жаждой крови. Это был мощный микс, который жаждали большинство вампиров. И вот она дарит его ему. Единственное, что им нравилось еще больше - это был вкус страха.
Но надменная улыбка Арта удивила ее.
- Нет, - предупредил он, силой немертвого он отбросил ее назад к лифтам. Она сильно ударилась спиной и стала хватать воздух, что бы восстановить дыхание. - Теперь все не так просто, - сказал он. - Шесть месяцев назад ты могла бы отделаться укусом и новым шрамом, которым я бы похвастался, но не сейчас. Я хочу знать, почему Пискари потворствует тебе сверх всякой меры. Мне нужно все, Айви. Мне нужна и твоя кровь, и твое тело. Или ты не вылезешь из этого маленького говенного кабинета без того, что бы вытянуть отсюда и меня.
Страх, непривычный и шокирующий, просочился в нее и сжал сердце. Арт почуял это и вдохнул воздух.
- Боже, да, - простонал он, его пальцы свело судорогой. - Дай мне это...
Айви почувствовала, что ее лицо похолодело, и она попыталась оттолкнуть Арт от себя, но потерпела неудачу. Кровь она могла бы дать, но кровь и тело? Она флиртовала с безумием год, когда Пискари призвал ее к себе, ломая ее, поднимая ее к великолепным высотам страсти, которую ее молодое тело едва могло выдержать, а потом бросая ее душу на самый низменный уровень, чтобы она заплатила за это, заставляя ее становиться на колени и делать все, чтобы угодить ему. Она знала, что это была проверенная манипуляция, уже испробованная на ее матери, ее бабушке и ее прабабушке, до тех пор, пока он не стал в ней настолько хорош, что жертва сама молила о мучениях. Но это не мешало ей желать этого.