Страница 18 из 23
- Айви, он - немертвый. - С мягким звуком он сел около нее на фортепьянную скамью. - Если ты совершишь ошибку... Они так дьявольски сильны. Когда злятся, они даже не делают вид, что помнят о жалости.
Они оба знали, что все слишком хорошо. Ее пульс участился, но она сохраняла лицо безразличным.
- Я не совершу ошибок, - сказала она, царапая примечание на листке.
Кистен взял у нее ручку и положил ее на записи.
- Все, что у тебя есть - это несколько ведьминских амулетов и элемент неожиданности. Если у него есть какая-то мысль, что ты можешь его предать, то он ударит тебя и истощит. И никто ничего не скажет, если ты пойдешь туда, надеясь пометить его. Даже Пискари.
Айви сжала пальцы, как будто ей было все равно.
- Он не убьет меня. Если убьет, я предъявлю иск к его заднице за незаконное завершение жизни.
Явно недовольный, Кистен открыл фортепьяно. Свет отбрасывал на него тени, делая его слабые шрамы более резкими.
- Я не хочу, чтобы тебя ранили, - сказал он, разводя пальцы, чтобы взять почти октаву, но он не стал играть. - И я не хочу, чтобы ты умерла. В этом нет ничего веселого.
Ее глаз дергался, и она вынудила его остановиться чистым желанием. Если дела пойдут так как надо, то Арт по-настоящему разозлится. Если все пойдет не так, как надо, то Арт по-настоящему разозлится, и у него будет возможность причинить ей боль.
- Я тоже не хочу умереть, - призналась она, пряча ноги под скамьей.
Кистен взял аккорд, изменяя его на минорный лад так, что он стал звучать ужасно. Когда эхо поднялось через залитую светом комнату, она прокляла себя за то, что пристрастие к крови было таким наиважнейшим фактором в ее жизни. Миа говорила, что нужна практика, чтобы сказать «нет». Айви всегда презирала живых вампиров, которые воздерживались от крови, думая, что они предавали все, кем они были. Теперь она задумалась, может быть именно поэтому они так делали.
Звучание жуткого аккорда закончилось, когда Кистен поднял ногу с педали и потянулся к синему шелковому мешочку.
- Осторожно, - предупредила Айви, хватая его за запястье. - Он уже активирован и свалит тебя быстрее, чем текила.
Темные брови поднялись, Кистен сказал, - Это? - и она отпустила. - Что это делает?
Скрывая свою нервозность, Айви склонилась над листом бумаги.
- Это уберет Арта от моей шеи. - Он держал мешок за завязки, словно он был крысой. Было ясно, что Кистену тоже не нравилась магия ведьм. - Он безопасен, - сказала она, разочаровываясь с ее последним планом, - Просто принеси Спящую Красавицу, когда я позвоню.
Кистен откинулся назад, касаясь кармана спереди его брюк.
- Я взял телефон. Он стоит на вибро звонке. Позвони мне. Звони мне долго.
Айви позволила себе улыбнуться. Откладывая ручку, она встала, осторожно втискивая амулет в карман своей сумочки. Кистен повернулся на скамье, чтобы держать ее в поле зрения, и она убрала сосуд с соленой водой в вырез декольте. Мужчина в магазине чар настаивал, чтобы она взяла пузырек, так как это могло помочь - быстрый способ навсегда разрушить амулет сна, если она выльет на него воду. Чувство прохлады заставило ее задвигать плечами, пока сосуд не нагрелся. У Кистена была дерьмовая усмешка, когда она подняла голову.
- Как я выгляжу? - она спросила, позируя.
Улыбаясь, он притянул ее к себе.
- Ммм, одета для убийств, малышка, - сказал он, его дыхание, согревало ее живот, так как он все еще сидел на фортепьянной скамье. - Мне нравится рубашка.
- Тебе? - Она закрыла глаза, позволяя его аромату перемешаться с ее жаждой крови. Ее руки настойчиво бежали по его волосам, и когда его пальцы очерчивали ее ягодицы, его губ двигались под его грудью, она задумалась, может быть, найти любовь в крови стоит того позора, чтобы лгать себе, разрешая другим говорить ей, кто она была, и разрешать им превращать ее в уродство. Чувствуя подъем нерешительности, она отодвинулась. - Я должна идти.
На лице Кистена появилось беспокойство, и когда он провел рукой по волосам, чтобы убрать их, она захотела снять его галстук. А лучше всего, содрать его.
- Я собираюсь переодеться, потом буду прямо за тобой, - сказал он.- Твое вино стоит внизу на столе.
- Спасибо. - Она подняла свою сумку со сменой белья и заколебалась. Она хотела спросить его, думал ли он, что было возможно найти любовь в разделении крови, но стыд остановил ее. Сандалии громко стучали по деревянным перекрытиям, она шла к лестнице, чувствуя, как будто она никогда не сможет снова пройтись по этому полу. Или что, если она сделает это, то изменится до неузнаваемости.
- Сожжешь бумаги? - спросила она уже на полпути к точке невозврата.
Ресторан опустел от покровителей, и мягкая болтовня официантов была приятна, когда Айви прошла в бар. Музыка лилась из кухни над звуками негабаритных тарелок, которые мыли вручную, и все наслаждались промежутком времени между отходом Пискари и закрытием ресторана. Как дети, оставленные одни дома, они смеялись и дразнились. Айви любила это время, часто лежа в кровати и слушая, никогда не говоря никому, что она могла услышать. Почему, черт возьми, она не смогла присоединиться? Почему все было так чертовски сложно для нее?
Схватив бутылку дешевого вина Пискари походя, она хлопнула по ладони парню из доставки пиццы, прибывшему в док/гараж, когда она вышла. Она не могла не заметить, что атмосфера на кухне в корне отличалась от той, которая была в башне О.В. В офисе сквозила жалость, кухня была полна лукавого ожидания.
Вскоре после открытия этим днем, весь персонал знал, что в холодильнике было тело. Они также знали, что Кистен был в хорошем настроении. И с ее изменением в графике работы, они знали, что она что-то задумала. Может быть, Кистен был прав.
Вино легло в сумку, которую она потом привязала к задней части ее мотоцикла. Взбираясь на него, она завела мотор, закрыв глаза она надела шлем. Махнув второму задержавшемуся парню из доставки, она окунулась в движение часа пик. Оно скоро уменьшится, когда люди наполнят Цинциннати и останутся там в покое до полудня, пока не зашевелятся ранние Внутриземельцы.
Айви чувствовала себя отрезанной от мира в шлеме, гуляющий ветер в волосах был знакомым ощущением. Она была живой, свободной, гладкое вращение земли под ее внушаемым миром, который она не могла легко найти. При желании она могла просто отправиться на автомагистраль между штатами и уехать, она вздохнула. Этого никогда произойдет. Ее потребность в крови последовала бы за ней, и без Пискари, обеспечивающего ей защиту в качестве ее мастера, ее возьмет первый немертвый вампир, с которым она столкнется. Другого пути не было. Никогда не было. Всплыло приглашение Мии, и Айви прокрутила его в своих мыслях, примеряя прежде, чем отклонить, как медленный, приятный путь к самоубийству.
Солнце поднималось, когда она пересекала мост в Цинциннати. Она опаздывала. Арт мог злиться или все еще быть опьяненным разговорами из мужского клуба. Мысль, что она была шлюхой, мелькнула, прежде чем она отбросила ее прочь. Она не собиралась продавать себя, чтобы переместиться по служебной лестнице вверх. Она могла сопротивляться Арту достаточно долго, чтобы нокаутировать его, а затем она бы прибила его задницу к стене и использовала бы ее, чтобы сделать новую лестницу.
Пульс участился, она резко взяла вправо, лавируя в потоке, пока не достигла Фонтан-Сквер. Площадь была пустой, и она нашла место для парковки вблизи передней части подземных гаражей. Нервозность проникла в нее, когда она выключила зажигание. Мгновение у маленького зеркала с красной помадой, и она была готова. Оставив свой шлем на месте, она отвязала сумку и направилась в прямоугольник света с большей уверенностью, чем она чувствовала. Не было никакой причины для ее беспокойства. Она достаточно планировала.
Бросив украдкой взгляд по сторонам, чтобы удостовериться, что никто не смотрит, она нашла заколдованное серебро, которое изменит ее внешность. Она вытащила крошечную булавку из часов, активировала амулет, чтобы заработала маскировка, отбросила булавку и обвязала металлическим амулетом голову. Он не должен был касаться ее кожи, просто быть на ней. Колдун сказал, что он работал, используя энергию ее собственной ауры, но ей было наплевать, что было необходимо сделать, чтобы заставить его функционировать должным образом.