Страница 9 из 10
Как только раздался вой полицейской сирены, атаманша крикнула «Всем назад!» — и первая отбежала в глубь зала, прикрываясь толстухой. Девица у входа взяла в заложники охранника, а еще одна — Дика Даркина.
С улицы раздался знакомый голос капитана Нортона:
— Эй, вы, в банке! Немедленно сдавайтесь! Выходите по одному с поднятыми руками! И чтоб без глупостей!
— Это вы без глупостей! — взвизгнула в ответ атаманша. — У меня заложники! А ну быстро отойдите от двери, чтобы мы могли выйти, а то я буду стрелять. И начну с вашего сотрудника…
Нортон замолчал — видимо, соображал, что делать. Ситуация складывалась нетипичная — еще никогда экологини не захватывали заложников и уж тем более не угрожали убить полицейского. Сцена напоминала настоящий триллер, к которому местные копы были явно не готовы. Наконец Нортон крикнул:
— Ладно, мы отходим, но и вы должны проявить добрую волю — отпустите заложников или хотя бы женщин с детьми!
— Никаких переговоров! — крикнула в ответ атаманша. — Прочь от дверей или я стреляю! Запомните, капитан, эти трупы будут на вашей совести!
Нортону такая перспектива совсем не понравилась. Одно дело — коровы, и совсем другое — заложники. Тут дело вполне могло обернуться плохо, и тогда с должности точно сняли бы.
— Не делайте глупостей, мы отходим! — снова подал голос капитан.
Сквозь окно я увидел, как полицейская машина медленно отъезжает от банка. Нортон остановился на противоположной стороне улицы — чтобы можно было видеть двери. Атаманша кивнула напарницам — выходим, и первой пошла к двери, толкая перед собой толстуху. Но все опять пошло не так, как планировалось: мамаша от страха внезапно лишилась чувств и повалилась прямо на руки атаманше.
Та выругалась, бросила толстуху на пол и обернулась в поисках нового прикрытия. Ее взгляд упал на меня с девочками. Она быстро подошла к столу, под которым мы прятались, вытащила младшую из сестер и, держа ее прямо перед собой, двинула к двери. Малышка пронзительно закричала: «Мама, мамочка!» — и заревела во весь голос.
Даркин, до этого ни во что не вмешивающийся, внезапно отпихнул девицу, державшую его под прицелом, и бросился наперерез предводительнице — спасать ребенка. Та немедленно выстрелила, причем с близкого расстояния. Пуля попала Даркину в ногу, и он, схватившись за ляжку, со стоном повалился на пол.
Атаманша хладнокровно оглядела зал (нет ли еще желающих?) и повернулась к Дику — ее пальцы на спусковом крючке побелели, глаза под маской сузились. Я понял, что она разозлилась не на шутку. Надо было срочно спасать Дика.
Скажу прямо: мне полицейские не нравятся, более того — встреча с ними обычно сулит мне кучу неприятностей, но убивать копа, да еще при исполнении прямых служебных обязанностей, я считаю неправильным. Поэтому я решил помочь Даркину, тем более что под угрозой оказался и маленький ребенок.
Я, конечно, не герой и не стремлюсь попасть на первые полосы газет, но когда вижу, что невинным людям угрожает опасность, всегда вмешиваюсь. Причем чисто машинально — сначала что-то делаю, а потом уже соображаю. Это, кстати, самое правильное решение: пока будешь долго думать, может произойти непоправимое, а так работают одни лишь инстинкты, и они у меня отличные.
Я вскочил на ноги, схватил стол, под которым мы прятались (благо он оказался легким, из пластика), и швырнул его в атаманшу. Та инстинктивно подняла руки, закрывая голову. На это я и рассчитывал: женщины всегда в драке прикрывают голову — берегут лицо.
Малышка выскользнула из рук атаманши, я поймал ее на лету, резко развернулся и понесся назад, за второй девочкой. Каким-то чудом мне удалось схватить ее за руку, и мы втроем влетели за деревянную перегородку, отделяющую служебную часть помещения от основного зала.
Раздались выстрелы — это Даркин дотянулся-таки до своего пистолета. В атаманшу, правда, он не попал, но напугал изрядно: она мгновенно вылетела наружу, а за ней — и все остальные девицы. Причем так спешили, что бросили мешок с деньгами. Через пару секунд взревел мотор — это рванулась с места машина налетчиц. Полицейская тачка с воем понеслась за ними.
Наконец все стихло. Я подождал немного, потом осторожно выглянул из-за перегородки — все, кажется, спокойно. Дик сидел, прислонившись к стенке — живой и почти невредимый, — остальные заложники стали потихоньку шевелиться и оглядываться, все еще не решаясь подняться.
Я привел, как мог, в чувство мамашу, вручил ей зареванных малышек и занялся Даркиным. К счастью, ранение оказалось легким — пуля лишь слегка задела ляжку. Дик был бледен, но улыбался — еще бы, такое приключение! Будет о чем рассказать девушке.
— Молодец, Дик, — подбодрил его я, — ты спас нас всех! Потерпи еще немного, скоро прибудет помощь.
— Нет, это ты молодец, — возразил Дик, — если бы не швырнул в эту дуру столом, я бы сейчас с тобой не разговаривал.
— Ладно, потом сочтемся, — миролюбиво произнес я, хотя слова Дика мне были очень приятны. Не каждый день доводится спасать жизнь человека, а тем более — полицейского.
Наконец вернулись наши стражи порядка — все тот же капитан Нортон с Биллом. Они помогли Дику подняться и доковылять до машины. Стив велел отвезти его в больницу, а сам занялся расследованием происшествия. Хотя, собственно, расследовать тут было нечего — он все сам прекрасно видел. Тем не менее капитан, расположившись в кабинете управляющего, начал выслушивать показания свидетелей. Ему помогал сержант Коули — он составлял протоколы.
Процедура оказалась довольно долгой — Билл не торопился, явно наслаждаясь возможностью показать себя. Не каждый месяц случаются налеты на банк, тем более в таком захолустье! Коули подробно расспрашивал каждого посетителя и тщательно записывал: кто где стоял, что делал, кого видел. Потом отпускал, предварительно взяв обещание явиться на следующий день в участок, чтобы еще раз все повторить, для верности. Когда очередь наконец дошла до меня, Билл иронически хмыкнул и произнес:
— Знаешь, Чувак, я уже привык к тому, что где ты — там и дерьмо. Скажи честно, это ты все организовал?
Я сделал оскорбленное лицо:
— Ты что, Билл, ты же видел — меня взяли в заложники. Я был, можно сказать, жертвой. И вообще — эти психованные дуры чуть не пристрелили меня! Еще немного — и во мне стало бы на несколько отверстий больше, чем требуется.
— Ладно, Чувак, я тебе верю, — примирительно произнес Билл, — сам видел ваши с Диком подвиги, но для протокола давай все сначала и с подробностями. И не спеши, я же записываю!
Я изложил все события (по крайней мере, так, как я их видел), не забыв, разумеется, подчеркнуть героические действия Дика. Коули тщательно все фиксировал, время от времени уточняя детали. Я отвечал честно — хотел побыстрее все закончить и отправиться домой. Но когда речь зашла об описании внешности атаманши, я на минуту задумался. Что-то мне подсказало, что не стоит делиться с Коули некоторыми своими подозрениями. Поэтому отделался лишь самыми общими фразами.
Наконец допрос закончился, и Билл, взяв с меня честное слово, что наутро я явлюсь в участок и снова все расскажу, милостиво махнул рукой — вали отсюда! Я поблагодарил и вышел на улицу.
Свои честно заработанные доллары, я, между прочим, так и не получил: кассу после налета сразу закрыли — на учет. К счастью, чек остался при мне и даже не помялся. Я тяжело вздохнул и направился в бар к Люси — немного успокоить нервы, а заодно рассказать о сегодняшнем приключении, подчеркнув, конечно, уже свои героические поступки. Надо же покрасоваться!
На следующее утро я сидел в кабинете капитана Нортона. Он еще раз внимательно выслушал мой рассказ и кое-что записал в блокноте. Потом откинулся на спинку кресла и произнес:
— Знаешь, парень, мне очень понравилось, как ты вчера расправился с этой рыжеволосой стервой. Здорово ты столом ее приложил! Одно слово — герой!
Я попытался возразить, что, мол, это случайно вышло, но Нортон жестом остановил меня: