Страница 8 из 10
Он отстраненно подумал, что похожая на античную статую девушка, пожалуй, является для него эталоном красоты. Ему все время вспоминалась Настя, и от этого было неловко перед школьной подругой.
Аппетит у него отчего-то пропал, и он через силу запихивал в себя восхитительно пахнущие пельмени.
– Как работается на новом месте?
Он молча пожал плечами – еще не разобрался.
– Слушай, Ракитин, – деловито посмотрела на него Лариса, отложив вилку. – У меня есть три миллиона бюджетных денег. Их нужно обязательно освоить в этом году, а то, сам понимаешь, в следующем нам финансирование урежут.
Это он понимал. Выделенные бюджетные, то есть государственные деньги полагается тратить до копейки в запланированный срок. Почему-то экономия здесь не приветствовалась, и если, не дай бог, какая-то организация не расходовала всех выделенных средств, в следующем году ей урезали финансирование. Это была невероятная глупость, и все это понимали, но делали вид, что существующее положение дел разумное и правильное.
В отличие от своих мужей Лариса сделала замечательную карьеру, уже третий год является директором фирмы, курирующей системы автоматизации в отрасли. Сама фирма занималась исключительно распределением средств между организациями – разработчиками систем и была никому не нужна, кроме Ларисы и тех чиновников, которые получали «откаты». Впрочем, ничего уж совсем криминального Лариса себе никогда не позволяла, а должность директора ей очень нравилась, и своим положением она была вполне довольна.
Сейчас она искренне хотела ему помочь, и Ракитин это оценил. Привлекать заказчиков входило в его прямые должностные обязанности, и принести в институт три миллиона в первые же дни работы означало отлично себя зарекомендовать.
– Спасибо, Лар, – поблагодарил он. – Я еще не разобрался с делами, не уверен, что мы сможем отработать твои деньги до Нового года. Но все равно спасибо.
Лариса через стол протянула ему руки, и он по привычке поцеловал тонкие пальцы.
– Господи, как редко мы видимся. – Обойдя стол, она обняла его за плечи.
Интересно, как в институте делятся средства между исполнителями? До настоящих разработчиков деньги доходят? Нужно выяснить, велел он себе. Завтра же.
Почему-то ему казалось, что громогласная Саморукова себя при дележе не обижает.
А неулыбчивую Настю?
– Ты что, Ракитин? – опешила Лариса, когда он мягко отодвинул ее и встал, отвернувшись к окну.
– Извини, Лар. Я… устал что-то. – Ему было неловко на нее смотреть.
– Устал? – Она подошла и встала рядом, не прикасаясь к нему. – Ракитин, а ты случайно бабу не завел?
– С чего ты взяла? – удивился он, уставившись на нее.
– Да так… – засмеялась Лариса, тряхнув короткими волосами. – Ты, Ракитин, бабу не заводи. Не морочь ей голову. Знаешь почему?
– Почему? – как дурак спросил он.
– Потому что жить ты можешь только со мной. А я с тобой. Так что женишься ты на мне и больше ни на ком.
– Тебя посадят, – усмехнулся он. – У нас двоемужие запрещено законом.
– А я разведусь, – успокоила его она. – Ладно, Ракитин, раз уж ты… устал, пойду я. А насчет денег подумай и позвони. Только не тяни. Неделя – самое большее, что я могу тебе дать.
А она несчастна, неожиданно подумал Денис, подавая ей плащ.
Ему сделалось так отчаянно жаль ее, что он боялся на нее взглянуть.
Он с облегчением запер за ней дверь и устыдился этого облегчения.
Пятница, 29 октября
Заманчивым Ларисиным предложением насчет бюджетных денег стоило воспользоваться. Ракитин позвонил Саморуковой, едва придя в институт. На месте ее не оказалось. И через полчаса не было, и через час. Появилась начальница отдела проектирования только в половине двенадцатого, почти в разгар рабочего дня. Ракитина, всегда считавшего, что любой руководитель должен быть примером для подчиненных во всем, и в вопросах дисциплины тоже, это неприятно удивило. Впрочем, он уже имел о ней некоторое представление, и удивление его быстро прошло.
– Татьяна Юрьевна, – он вежливо привстал, когда запыхавшаяся Саморукова появилась у него в кабинете, и показал ей на стул. – Скажите, пожалуйста, какая загрузка у вашего отдела до конца года?
– Какая загрузка? – не поняла она.
– Ну… какие текущие проекты должны быть сданы до конца года, кто разработчики? Какие проекты начнутся уже в этом году и, опять-таки, кто разработчики? Сколько денег у отдела на остаток года?
– Я… выясню, – пролепетала Татьяна.
– Да хотя бы приблизительно, без подробностей, – попросил он. Такие элементарные цифры начальнику отдела полагалось помнить наизусть.
Она молчала, только на щеках начали разгораться пунцовые пятна. Она не знала, какие проекты разрабатываются в ее отделе и на какие деньги. Ему стало жалко сидевшую перед ним женщину. Он уже понимал, что будет добиваться, чтобы ее сняли. Впрочем, еще неизвестно, кого следовало пожалеть, Саморукову или его самого, потому что снять с должности гораздо труднее, чем назначить.
– Ладно, Татьяна Юрьевна, – вздохнул он, – подготовьте справку. И заодно мне нужны данные по зарплате всех сотрудников.
– Это можно в бухгалтерии узнать, – с облегчением объяснила она.
– Ну так узнайте.
Она отчего-то дернулась, как будто он предлагал ей нечто совершенно недозволенное, вспыхнула, хотела что-то сказать, но промолчала и вышла из кабинета.
Через час с проектами ему все стало более-менее ясно, чего он не мог сказать о зарплате. Оклады, надбавки к ним, чистая «белая» бухгалтерия… Но ведь были еще выплаты, не учтенные в официальных документах, он знал это совершенно точно. Какие-то деньги вручались сотрудникам в конвертах, поскольку обеспечить достойными зарплатами инженеров, не пользуясь всевозможными финансовыми лазейками, в наше время совершенно невозможно.
– А… «серая» зарплата? – осторожно поинтересовался он у непонятно чем довольной Саморуковой.
– Серая? – удивилась она.
– Ее что, не было?
– Была, – Татьяна опять начала краснеть, – но я… Я не помню суммы.
– Ну и не надо помнить. Вы мне документы принесите.
– Какие документы? – она удивленно подняла на него глаза.
Ракитин знал, что суммы, выделяемые на отделы, раздавались их начальникам, а они уже собственноручно делили деньги между сотрудниками, он и предположить не мог, что эти деньги исчезают без следа. Без каких-либо документов.
Он никогда бы не поверил, что такое бывает, если бы эта красивая женщина не смотрела сейчас на него непонимающими глазами.
– Какие суммы вам выделялись в течение года, вы можете припомнить? Вернее, не припомнить, а принести мне платежки. Или как там это у вас называется.
Она кивнула.
– Общие суммы, – пояснил он. – Общие суммы на отдел.
С деньгами необходимо разобраться.
Время приближалось к обеду, но почти ничего из намеченного на утро Настя сделать не успела. Сначала пришлось готовить очередную справку для Татьяны, теперь уже по всем проектам до конца года. Потом она долго разбиралась со связистами, которые перепутали выходные сигналы в очередном проекте. Настя заметила это случайно, указывать на чужие ошибки ей было неприятно, и от этого упало и без того не лучшее настроение.
Она едва успела вернуться от связистов, как позвонили соисполнители из Твери, и пришлось долго объяснять, почему нельзя реализовать их пожелания.
Настя уже почти закончила разговор, когда в отделе появилась начальница. Постояла, понаблюдала за немногочисленными подчиненными и, когда Настя положила трубку, укоризненно произнесла:
– Настя, ну нельзя же так подолгу занимать телефон. В конце концов, ты мешаешь всем остальным.
Как будто она трепалась с подружкой о вчерашней вечеринке, а не вела чисто служебный разговор.
«До отпуска осталось меньше двух недель, – напомнила себе Настя. – Меньше двух недель, и я больше не буду ее видеть и слышать».