Торговый баланс

Ириквэй

Сигнал будильника был настойчивым. Джетри застонал, борясь с соблазном спрятать голову под груду подушек, чтобы не слышать шума.

Сигнал стал громче. Джетри мужественно сбросил с себя одеяло и спустил ноги на пол. Сделав несколько шагов, он добрался до будильника, отключил его – и остался стоять, наслаждаясь тишиной.

Часы показывали на несколько минут больше обычного времени пробуждения, а это означало, что ему придется бежать к завтраку на реактивной тяге. Он зевнул: мысль о включении реактивных двигателей представлялась ему бесконечно менее привлекательной, чем возможность рухнуть в постель и посвятить еще полвахты сну.

Вместо этого он направился – хотя и медленнее обычного – к освежителю.

Близнецы задержались у него допоздна, расплачиваясь собственными рассказами за его историю о станции Кэйлипсо и капитане-разведчике тер-Астине, пока Миандра не посмотрела в окно.

– Третья луна зашла, – сказала она, после чего Мейча произнесла слово, которое Джетри истолковал, как лиадийский эквивалент его «грязи».

Они вскочили и распрощались, с улыбками и пожеланиями сладких снов, и призраками космоса выскользнули в полутемный коридор. Флинкс, призрачный кот, вился вокруг их бесшумно ступавших ног.

Проблема была в том, что ему нисколько не хотелось спать, так что он еще какое-то время провел, согнувшись над своим «торговым журналом», пока не заметил, что читает одну и ту же запись уже в третий раз, не понимая смысла. Тогда он закрыл тетрадь и отправился в постель.

Два часа назад.

Он встал под душ, нажал кнопку «холодная» и ахнул, когда в него ударила струя. Он поспешно намылился и ополоснулся, а потом выскочил, протягивая руку за полотенцем. Энергично вытираясь, он посмотрел в зеркало – а потом посмотрел снова, придвинувшись ближе и прикоснувшись к верхней губе, где накануне вечером пробивались многообещающие усики.

Теперь они исчезли, стертые волшебными пальцами Мейчи.

– Не знаю, на сколько этого хватит, – сказала она наполовину недовольно, – но, Джетри, никак нельзя появляться в приличном обществе с волосами на лице.

– Я собирался завтра попросить господина пел-Сабу о средстве для удаления волос, – сказал он.

Миандра рассмеялась и, протянув руку через плечо сестры, прижала ладонь к его щеке.

– Он совершенно не понял бы, чего ты просишь, – сказала она. – Предоставь действовать Мейче, пока сам не сможешь купить нужный состав. Может быть, в порту?

– Миандра! – прошипела Мейча.

Ее сестра снова засмеялась и убрала руку – оставив Джетри жалеть, что она это сделала.

В спальне снова заработал будильник, предупреждая, что до завтрака осталось пять минут.

Джетри выругался и метнулся к шкафу.

В комнате для завтрака оказалось пусто, хотя еда, как всегда, была выставлена на длинном буфете, а приборы были расставлены на столе в эркере, откуда открывался вид на цветники. Кто-то счел день достаточно теплым, чтобы открыть среднюю створку, и запахи цветов и зелени влетали в комнату на крыльях нежного ветерка.

Джетри приостановился у окна, глядя на клумбы цветов со сладким ароматом и колючими стеблями, которые нравились леди Маарилекс.

Сад выглядел, как обычно: розовые и белые цветы теснились вокруг мощеных дорожек, солнечный свет перемежался пятнами тени от высокого дерева, росшего в центре. Казалось, что вчерашний необузданный ветер ничему не повредил.

– Доброе утро, мастер Джетри, – произнес голос, ставший ему очень знакомым.

Джетри повернулся и наклонил голову.

– Доброе утро, господин пел-Саба. – Он посмотрел в бесстрастное, ничего не выражающее лицо дворецкого. – Боюсь, что я проспал.

– Если и проспали, то всего на несколько минут, – ответил старик. – Однако мастер Рен Лар рано отправился к лозам, а госпожа тор-Бели получила распоряжение отправить их милостям подносы наверх.

Джетри изумленно понял, что речь идет о Мейче и Миандре.

– А для вас, – продолжил господин пел-Саба, запуская пальцы в рукав и извлекая кремовый квадратный конверт, – имеется письмо.

Письмо. Джетри с легким поклоном принял письмо. Кончики пальцев у него закололо от соприкосновения с высокосортной бумагой.

– Благодарю вас.

– Рад служить, – заверил его господин пел-Саба. – Желаю вам приятного завтрака. Если что-то потребуется, вам достаточно позвонить.

Он поклонился и ушел, исчезнув за дверью в дальней стороне комнаты.

Джетри снова посмотрел на конверт. Неправильная клякса лилового сургуча заклеивала клапан конверта. На сургуче был выдавлен узор. Он поднес кляксу ближе к носу, сощурился – и узнал знак купеческой гильдии.

Он благоговейно перевернул кремовый квадрат и застыл, взирая на свое имя, написанное лиловыми чернилами точно под цвет куска сургуча. Лиадийскими буквами – чуть излишне затейливыми – было написано: «Джет Ри вен-Деелин».

Сам факт этого письма о чем-то говорил. Если бы только он мог понять о чем.

Конверт оттягивал его руку сильнее, чем того требовал его вес. Вздохнув, Джетри прошел к буфету, налил себе чашку чая и отнес ее и письмо на свое привычное место за столом. Только сев и сделав первый глоток, он просунул палец под лиловый воск и сломал печать.

В конверте оказался одинарный лист бумаги, сложенный пополам. Лист развернулся с громким потрескиванием, открыв пять ровных строк, написанных все тем же затейливым почерком.

Джет Ри вен-Деелин, подмастерье мастера-купца Норн вен-Деелин,

явится в Купеческую гильдию Ириквэй в 168 день по Стандартному календарю в шестом часу по местному времени.

для того, чтобы пройти экзамен на сертификацию. Курс займет половину релюммы. Кандидат будет размещен в отделении гильдии на протяжении всей программы сертификации.

И это было все. Последняя строка представляла собой подпись, настолько покрытую росчерками, ее почти невозможно было прочесть. Джетри пил чай и хмуро разглядывал подпись, пока наконец не разобрал ее: «Терин йос-Аримист, глава отделения, порт Ириквэй».

– Такая погруженность в учение в столь ранний час! – заметила леди Маарилекс спустя несколько секунд, остановив свои тяжелые шаги у порога комнаты. – Право, Джетри, вы пример для всех нас!

Он положил письмо рядом со своей чашкой и встал, чтобы пройти через комнату и предложить ей руку.

– Меня удивляет, что вы так говорите после вчерашнего, сударыня, – сказал он, ведя ее к ее обычному месту и отодвигая для нее стул.

Она засмеялась.

– Право, те части вашего вчерашнего дня, которые я имела счастье наблюдать, прошли очень неплохо. Ваши манеры перед лейтенантом Разведки – я с нетерпением жду случая поделиться этой историей с вашей приемной матерью!

«Да неужели?»

– Вы считаете, что это доставит ей удовольствие, сударыня? – спросил он.

Она устремила на него искрящиеся старые глаза.

– Огромное, юный Джетри. Просто огромное.

– Ну что ж, – сказал он с жизнерадостностью, которой на самом деле не чувствовал, – я буду считать, что хорошо показал себя при встрече с лейтенантом. – Он сделал небольшую паузу. – Я могу что-нибудь подать вам, сударыня? – спросил он, поскольку в комнате не было ни Мейчи, ни Миандры, обычно выполнявших эти услуги.

– Чаю, дитя, если вы будете так добры. И немного заварного крема.

Он отошел, чтобы исполнить эту скромную просьбу, и вернулся к столу с чаем и кремом – и сладким рогаликом для себя.

– Сударыня, у меня вопрос, – сказал он, усаживаясь за стол и бросая взгляд на свое письмо. – Глава отделения гильдии Терин йос-Аримист питает к мастеру вен-Деелин антипатию?

Она замерла, не донеся чашку до губ, и устремила на него пристальный взгляд поверх края.

– Вот это смелое начало. Что его вызвало?

Он безмолвно передал ей письмо и конверт.

– Ха!

Она поставила чашку, бегло пробежала письмо, секунду рассматривала конверт, после чего положила и то, и другое на стол между ними.