Торговый баланс

– Пойдем, почтенный член команды, мы расскажем тебе о том, что на самом деле происходило, пока это не превратилось в слухи и легенды. В обмен ты потом расскажешь нам о своей подготовке и умениях, потому что на станции уже дюжина человек попытались повторить твой прыжок и в награду за свои усилия получили сломанные руки и ноги.

Она потянула его за руку, и Джетри позволил ей увлечь его за собой. Вся толпа дружно двинулась в сторону кубрика.

– Но, – пробормотал Джетри, обнаружив рядом с собой Вил Тора, – я считал, что сведение счетов требует хитроумия, ловкости и тщательности…

Библиотекарь со смехом поймал его свободную руку.

– О, мой друг, нам нужно лучше объяснить тебе про меланти! То, что ты описал, было бы подобающим, если бы мы имели дело с людьми достойными. Однако когда приходится иметь дело с грубиянами…

Тут начался громкий хохот, и толпа хлынула дальше.

День 80-й

1118 год по Стандартному календарю

Кинаверал

Был уже полдень по портовому времени, когда Хат сдала все бумаги и получила свой заработок. По ее собственным ощущениям, время близилось к вахте для сна, каковой деятельностью она и намеревалась заняться, как только попадет к себе в квартиру.

Ее шаги чуть замедлились, когда она проходила мимо «Корабля и берега», но перспектива десяти с лишним часов сна оказалась более манящей, чем выпивка и еда, так что она двинулась дальше и села на трамвай на пересечении двух улиц.

Она пребывала в легкой дремоте, когда объявили ее остановку, но поднялась на ноги и проковыляла к ступенькам. Выйдя на улицу, она слишком долго стояла на месте, щурясь на яркое солнце и пытаясь определить свое точное местоположение относительно своей каюты и койки. В конце концов ей удалось отыскать нужное здание, куда она вползла на малом ходу, вложила ключ в сканер и поднялась на лифте на восьмой этаж.

В семейной квартире Гобелинов, благодарение всем призракам космоса, царили тишина и полумрак. Хат проложила не слишком уверенный курс через гостиную в свою каюту, на ходу снимая с себя одежду. Сунув ее комом в люк, она отодвинула занавеску и упала на свою койку, накрывшись одеялом с головой.

Ей пришло в голову, что сначала следовало бы зайти в душ: сама она была такой же несвежей, как и ее одежда, но она заснула раньше, чем успела додумать эту мысль до конца.

– Свистать всех наверх!

Есть такие вещи, которые заставляют тело слушаться, независимо от того, насколько крепко оно спит. Хат с проклятием проснулась, отбросила одеяло в сторону и прыгнула в гостиную, совершенно голая и давно немытая.

Сейли стояла в центре комнаты, уперев руки в бока, и вид у нее был весьма недовольный. Похоже, Хат оказалась единственным членом команды, который откликнулся на обращенный ко всем призыв.

– Кроме тебя никого тут нет? – зарычала Сейли, что было непохоже на нее.

Рычащая Сейли – это расстроенная Сейли, так что Хат сделала поправку на ее настроение и ответила вежливо.

– Догадываюсь, что да. Здесь было пусто, когда я пришла… – она посмотрела на часы на дальней стене, – …два часа назад.

Ее кузина испустила вздох досады.

– Значит, вахта наша, – проворчала она и только тут, похоже, заметила, в каком виде находится Хат. – Только что вернулась из рейса?

– Два часа назад, – ответила Хат. – Мне пришлось лететь в одиночку. Сон на первом месте в списке потребностей. Затем – душ и еда.

Сейли кивнула.

– Извини. Если бы можно было кого-нибудь другого припрячь… Но тут только ты и я, а действовать надо немедленно. – Она указала на освежитель. – Ополоснись и оденься. Я приготовлю тебе чашку майта и кофе. Сможешь выпить по дороге.

Хат воззрилась на нее:

– Что случилось?

Сейли уже шла к камбузу, так что ответ был брошен через плечо:

– Иза устроила драчку с начальником дока, и портовая полиция посадила ее под арест.

– А, черт! – сказала Хат и бросилась в освежитель.

Сейли ушла в доки, чтобы поговорить с начальником и постараться уладить дела, так что платить штраф за Изу пришлось Хат.

Ей пришлось ехать на трамвае на другой конец порта, так что майт и кофе успели подействовать, и она вошла в полицейский участок почти проснувшаяся, хоть и с бунтующим желудком.

– По какому делу? – спросила ее женщина, скучавшая за столиком справочной.

– Пришла заплатить штраф и быть сопровождающей, – уважительно ответила Хат.

Она не слишком любила портовую полицию – кто из космолетчиков ее любит? – но не видела оснований платить дополнительный штраф из-за своего отношения. Всеми призраками космоса можно поклясться: если Изу арестовали во время драки, это прилично обойдется всей команде.

– Имя? – спросила представительница полиции.

– Иза Гобелин. Приведена сегодня днем из доков.

Полицейская тетка посмотрела на свой экран, хмыкнула и мотнула головой влево:

– В конце коридора. Если поторопитесь, то сможете забрать ее до того, как начислят сумму за очередной час задержания.

– Спасибо, – сказала Хат и поспешно прошла по коридору, где ей пришлось встать у столика, точно такого же, как и тот, что стоял у входа, и там повторить свои сведения не менее сильно скучающему мужчине.

– Родственница? – спросил он, вглядываясь в Хат поверх своего монитора.

– Да, сэр. Кузина. Хателейн Гобелин.

– Гм, – пробормотал полисмен, и голова у него нырнула вниз: он нагнулся к экрану. – Что тут у нас… Публичная демонстрация враждебности, нанесение побоев гражданину, нанесение побоев служащему порта, нанесение удара служащему охраны порядка, оскорбление служащего охраны порядка, арест второго уровня, плюс перевозка, регистрация, трехчасовое пребывание в участке, налог и пошлина… Это дает нам в итоге восемьсот девяносто семь монет. – Он поднял голову. – Мы принимаем также товары, имеющие спрос, или чистое золото. Но использование этих двух способов оплаты облагается дополнительным налогом.

Ну еще бы. Хат заморгала. Восемь сотен…

– Пошлина? – переспросила она.

Полисмен скучающе кивнул.

– Вы не жительница планеты. Все финансовые сделки между резидентами и нерезидентами планеты облагаются пошлиной.

– А!

Она запустила руку в потайной карман, извлекла оттуда свою личную карточку и вставила ее в сканер, закрепленный на столике. Наступила короткая пауза, а затем экран дежурного пискнул и начал шумную распечатку.

– Вам придется секунду подождать квитанции, – сказал он. – Когда вы ее получите, пройдите, пожалуйста, по коридору к первой двери налево. Вашу кузину приведут к вам туда.

– Спасибо, – промямлила Хат.

Когда распечатка была закончена, она с отрывистым кивком приняла ее и отправилась ждать, чтобы к ней вывели Изу.

«Арест второго уровня» подразумевал введение успокоительного. Состав использованного средства, длительность воздействия, известные побочные эффекты и химические антидоты были приведены в нижней части квитанции, которая заняла две страницы. Хат нахмурила брови. Средство действовало порядка четырех часов. Изу арестовали три с половиной часа назад. На карточке не оставалось денег, чтобы нанять машину на поездку через весь порт, а перспектива затаскивать в трамвай Изу, находящуюся в полубессознательном состоянии… мягко говоря, не улыбалась.

Она едва успела начать тревожиться, когда дверь комнаты ожидания открылась, впустив портовую полицейскую в полной форме, рядом с которой послушно шла худая женщина в заляпанном кровью комбинезоне и с весьма зрелищно разбитым лицом.

– Хателейн Гобелин? – спросила полицейская.

– Это я.

Хат вышла вперед, пристально глядя Изе в лицо. Иза смотрела на нее синими глазами, безмятежными и пустыми.

– Еще минут сорок она будет тихая, – сказала полицейская. – На вашем месте я бы заперла ее уже через тридцать. Нет смысла чересчур приближаться к грани.